намерена исполнить ее. Если вы не в состоянии принять меня такой, как я есть, то мне придется оставить работу в вашем доме.
Лицо Дэни вытянулось.
– Рейфел не хотел унизить тебя, дорогая. Как он сказал, ты наш друг.
Каро выдавила улыбку:
– Я счастлива, если это так. Но хочу, чтобы вы знали: я вполне довольна прежде всего тем, что дает мне ваша дружба.
Рейф посмотрел на Даниэлу. Было ясно, что Каро тверда в своем решении. Предложение руки и сердца от Роберта Маккея, безусловно, может изменить ситуацию, но пока Маккей ни словом не обмолвился о своих намерениях. Рейф хотел надеяться, что они будут благородны. Хотя если учесть, что этот человек – граф, а Каро – горничная…
– Предложение остается в силе, – сказал Рейф. – Если вы пересмотрите свое мнение…
– Нет.
Рейф кивнул. Он не мог не восхищаться этой девушкой. Любой мужчина был бы счастлив жениться на Кэролайн Лун. Даже граф.
Но пока вопрос не закрыт. Вполне могло оказаться, что Маккей никакой не граф, а обыкновенный убийца. Время покажет. И Джонас Макфи.
Прошли рождественские праздники. Мать Рейфа путешествовала по стране, мечтая провести следующие несколько недель в фамильном имении в Букингемшире. Даниэла и ее муж стали выходить в свет, который мало-помалу открыл ей доступ в тесный круг избранных.
Дни стремительно летели, но никаких вестей о Роберте Маккее не поступало. Дэни знала, что Джонас Макфи упорно работает, стремясь открыть правду об убийстве, но пока не нашел ничего существенного.
Люди, знавшие Маккея, отзывались о нем положительно. До убийства он служил адвокатом в городке под названием Гуилдфорд и был уважаемым членом общества. Они неохотно давали информацию, боясь повредить ему.
Было девятое января. Погода стояла холодная и ветреная, тонкий лед покрывал землю и таял лишь к полудню. Но накануне вдруг показалось солнце, воздух согрелся, и на Душе у Дэни просветлело.
Она и тетя Флора решили навестить сиротский дом, что делали при первой возможности, принося детям игрушки и сладости. Дэни особенно соскучилась по Мейде Энн и Терри – своим любимцам. С последнего визита прошло много времени, они были там еще до Крещения.
В своей личной карете, размером чуть меньше, чем экипаж герцога, но тоже украшенной фамильным гербом Шеффилдов, Даниэла и ее тетушка подкатили к красному кирпичному дому, где располагался сиротский приют. Дэни заметила две знакомые головки, высунувшиеся из окон раньше других, – маленькая светловолосая головка Мейды, которая радостно улыбалась ей, и Терри; его рыжие волосы торчали задорным хохолком.
При виде ребятишек сердце Дэни защемило от боли. Нагнувшись, она обняла их.
– Я так рада видеть вас!
Мейда прижалась к ее щеке.
– Я знала, что ты придешь. Каждый день я молилась, и вот ты здесь.
Дэни крепче обняла девочку.
– Я обещаю, что следующего раза тебе не придется ждать так долго.
Кто-то тянул ее за юбку, она взглянула вниз – маленький Терри смотрел на нее огромными карими глазами, полными надежды.
– Ты принесла нам сладости?
Дэни засмеялась.
– Конечно. – Она протянула ему несколько конфет. Затем дала и Мейде.
– У нас хватит на всех, – послышался голос тети Флоры, она сунула в руки Терри маленький кулек. – Возьми это и угости всех ребят.
– Спасибо, миледи. Большое спасибо. – Терри улыбнулся щербатым ртом. Он держал конфеты, словно они были сделаны из золота, затем пошел угощать других детей.
Мейда Энн повисла на руке Дэни.
– Ты такая красивая.
– Ты тоже, малышка, – сказала Дэни, и маленькая Мейда в своем шерстяном коричневом платье покраснела и застенчиво улыбнулась.
Дэни снова порывисто обняла девочку и поднялась на ноги, держа Мейду за руку. О Господи, как бы она хотела взять детей к себе домой! Ее сердце тосковало по ребенку, которого она никогда не родит, но еще не пришло время, чтобы начать разговор об усыновлении. У Рейфа могут возникнуть подозрения… Если ему каким-то образом уже не стало известно, что она бесплодна и знала об этом до замужества…
Она вздохнула, не в состоянии закончить мысль.
Они еще немного побыли с детьми. Дэни обещала миссис Гиббоне, старшей воспитательнице, поговорить с герцогом о деньгах на покупку весенней одежды. Затем они покинули приют.
Карета катила по переполненным улицам. Полная невысокая фигура тети Флоры покачивалась на сиденье напротив.
