ничего особенного. Да! И постарайся не приводить с собой журналистов.
Кара быстро черкнула на клочке бумаги адрес и протянула Доминику. Она хотела отвернуться, чтобы показать, что разговор закончен, но Доминик схватил ее за плечи и притянул к себе. Он приподнял ее подбородок, заставив смотреть себе в глаза.
– Я очень скучал, – шепнул он.
Кара уставилась на его губы, вспоминая, как он целовал ее, какими они могли быть нежными и настойчивыми. Ей хотелось приоткрыть рот и позволить целовать себя так, как умел только он, хотелось вдыхать его запах, прижиматься и постанывать в его руках. Пусть он обнимет ее, а она прильнет к нему со всем неистовством стольких недель ожидания! Как сладко будет, если он войдет в нее! Какое счастье будет услышать его хрипловатый стон. Пусть он останется с ней навсегда! Невозможные мысли!
Он увидел, как приоткрылись губы Кары. Как хотелось прижать ее к себе и не отпускать никогда! Ради нее он перелетел океан, бросив все дела. Только ради нее он способен на безумство. Как убедить ее остаться с ним? Ему следовало понять раньше, что Кара не случайно вошла в его жизнь. Что он должен сказать и сделать, чтобы убедить ее в своей искренности?
Едва Кара попыталась что-то сказать, как он закрыл ей рот поцелуем. Это был очень нежный, трогательный поцелуй, и сердце Кары забилось сильнее, чем от самых пламенных объятий.
Доминик оторвался от ее губ:
– До вечера, дорогая.
И прежде чем она успела произнести хоть что-то в ответ, он вышел из офиса.
Глава 7
Дверной звонок заставил Кару вздрогнуть. Волнение, которое она пыталась подавить весь вечер, вернулось с новой силой. Не очень твердой походкой она направилась в прихожую, по пути остановившись у зеркала. Пытаясь унять дрожь, Кара вгляделась в свое отражение. Откинув волосы со лба, поправила помаду и нервно вздохнула. Платье из легкого шифона, которое она уже надевала на «Одиссее», сидело идеально... или почти идеально. Беременность сделала грудь больше, и оттого ткань была спереди натянута сильнее. Похоже, придется менять весь гардероб!
Звонок повторился, на сей раз более настойчивый и протяжный. Кара приблизилась к двери, бессознательно одернув подол и поправив прическу. Она так и не решила, стоит ли говорить Доминику о своем положении. В одном она была уверена: что не изменит своего мнения и не потребует от будущего отца, чтобы он любил ребенка и обеспечивал его материально.
Гостеприимно улыбаясь, Кара распахнула дверь. Доминик улыбался не менее лучезарно.
– Я уже подумал, что ты не хочешь меня видеть. – В одной руке у него была бутылка шампанского, а в другой огромный букет роз. – Может, пригласишь войти?
Кара вспыхнула от смущения и сделала шаг в сторону, впуская гостя. Пока Доминик входил, она жадно рассматривала его, пользуясь тем, что он этого не видит. На нем был легкий костюм, простота покроя которого выдавала его дороговизну. Брюки и пиджак сидели элегантно, ворот белой рубашки был расстегнут, оголяя шею с золотой цепочкой и кусочек груди. Сердце Кары застучало, стоило ей коснуться взглядом его обнаженной кожи, будя воспоминания.
– У тебя уютно, – одобрил Доминик.
Она улыбнулась. Когда он успел оценить интерьер, если неотрывно смотрел на нее?
– Квартира не очень большая, но мне подходит. Я купила ее два года назад.
Оторвав от Кары взгляд, Доминик заглянул в гостиную:
– Да, она и правда очень тебе подходит. Ты сама составляла проект? Очень продуманное сочетание классики и модерна.
Кара кивнула, не сумев произнести ни слова. Его взгляд гипнотизировал ее! Она надеялась вести себя спокойно и чуть отстраненно, и сейчас все ее планы рушились.
Как раз в этот момент Доминик протянул ей принесенные цветы и шампанское.
– Это тебе. Насколько я помню, то и другое тебе очень нравится.
Невнятно поблагодарив, Кара приняла подарки и направилась на кухню за вазой. Доминик последовал за ней.
– Пока ты ставишь розы, я открою шампанское. – Он принюхался. – О, какой аппетитный запах! Не знал, что ты умеешь готовить.
– И очень неплохо, к твоему сведению, – усмехнулась Кара, наполняя вазу водой. – Ты не против корнуэльской курицы под соусом и салата? Мне повезло найти свежие артишоки на овощном рынке по пути домой. Насколько я помню, ты их любишь.
Пробка негромко хлопнула, и Доминик повернулся к Каре:
– Надеюсь, ты помнишь обо мне не только это, дорогая. – В его глазах прыгали бесенята. – Потому что я помню о тебе очень многое. Давай я наполню бокалы.
Кара заколебалась. Она не употребляла алкоголь с тех пор, как узнала о беременности. Но как объяснить отказ Доминику? Ничего не приходило на ум.
– Где у тебя стаканы? – спросил он, не подозревая, в какое трудное положение поставил Кару.
Она достала из шкафчика два высоких бокала и поставила на стол. Наполнив их, Доминик протянул один Каре.
– У меня есть тост, – провозгласил он, подняв торжественно руку. – За наслаждение! За нас! За то, чтобы так было всегда!
Кара застыла. Бокал дрогнул в нетвердых пальцах, и шампанское чуть не расплескалось.
