— Вы для меня поистине загадка, милорд. То вы сама доброта, то вдруг начинаете грозить и запугивать меня. Право, можно подумать, что в вас живут два разных человека.
— Возможно, когда мы познакомимся получше, загадка все же окажется разрешимой.
— Так вы говорите, что в случае согласия на ваши условия я скоро смогу уехать к дедушке?
— Сможете. — Уоррик скользнул взглядом по ее руке. — Я вижу, вы без обручального кольца?
— Думаю, мне не стоит его носить, милорд. Ведь в душе я хочу лишь одного: опять увидеть на своем пальце кольцо Йена.
Откинувшись на спинку стула, он некоторое время разглядывал ее молча, потом заговорил о другом:
— Вы любите соколиную охоту?
— Да, люблю. Зато не выношу травли лисиц собаками. Когда дюжина охотников и две дюжины собак окружают со всех сторон одну несчастную лисицу, признаться, это меня не очень забавляет. — Арриан отрезала себе ломтик нежной телятины. — Но мне кажется, милорд…
— Если речь идет о дружеских отношениях, то вам следует называть меня Уорриком.
— Хорошо. Так вот, мне кажется, Уоррик, что вы уже знаете обо мне довольно много, в то время как я о вас — почти ничего. Я тоже хотела бы вас кое о чем спросить и надеюсь, что и вы будете отвечать на мои вопросы прямо и откровенно.
Лицо Уоррика осветила улыбка.
— Спрашивайте — обещаю удовлетворить ваше любопытство.
Пока они беседовали, миссис Хаддингтон успела подать чай с лимонным тортом.
— Вы ни разу не упоминали в разговоре свою маму — почему?
— Она умерла, когда мне было всего семь лет.
— Кто же учил вас манерам? Он ответил не сразу:
— Под сим, вероятно, подразумевается, что вообще-то все северяне грубы и неотесанны?
— Сказать по правде, мне описывали их именно такими, — согласилась она. — Однако на вашем примере можно убедиться в обратном.
Уоррик решил не вступать в извечную дискуссию по поводу достоинств северян по сравнению с южанами.
— С мамой связаны счастливейшие воспоминания моего детства. Моя сестра, насколько мне помнится, была очень на нее похожа. В восточном крыле висит портрет Гвендолин — как-нибудь я вам покажу.
— Я знаю, что ваша сестра умерла. Кроме нее, у вас не было братьев или сестер?
— Нет, нас было только двое. Отпив глоток чаю, Арриан отложила салфетку в сторону.
— А с отцом вы были близки? Уоррик поднялся со своего места и отодвинул стул для Арриан.
— Продолжим наш разговор в гостиной, если вы не возражаете.
Арриан с нарочитым спокойствием оперлась на руку Уоррика, однако краем глаза все же следила за ним, поскольку не знала, чего от него ждать.
В гостиной горели свечи, в камине весело потрескивал огонь, и в его красноватых отблесках убогость обстановки не так бросалась в глаза. На стенах висели прекрасные и дорогие картины, но от самих стен, казалось, веяло духом запустения.
Присев на канапе, Арриан сложила руки на коленях. Уоррик сел рядом.
— Так о чем мы говорили? — Закинув ногу на ногу, он обхватил ладонью начищенное голенище сапога.
— Я спрашивала вас об отце.
— Думаю, Арриан, что мой отец был в каком-то смысле полной противоположностью вашему. Возможно, вы уже слышали, что он насильно выдал мою сестру за Гавина Макайворса. Будучи человеком гордым и не желая ударить в грязь лицом перед вражеским кланом, он выделил ей немалое приданое, для чего ему пришлось продать лучшие стада коров и овец. Все вырученные от продажи деньги перешли к Гавину Макайворсу. — Уоррик всмотрелся в портрет на стене. — Хорошо еще, что Гленкарин — заповедное родовое имение, которое не может быть распродано по воле владельца, не то мы лишились бы тогда всех наших ценностей.
Неожиданно для себя Арриан почувствовала в душе прилив сострадания к этому человеку.
— Вам было тогда очень тяжело, да?
— Тяжело было не мне, а моей сестре Гвендолин. Перед замужеством она была так же молода, как вы сейчас, и очень боялась Гавина Макайворса.
— Гавин ведь был отцом Йена?
— Да, и к тому же наследником Джилла Макайворса.
— Как сейчас Йен?
— Да, именно так. Найди Гвендолин счастье и любовь в этом замужестве, жизнь моя, пожалуй, обернулась бы совсем по-другому. — Уоррик задумчиво взглянул на золотистую головку Арриан. — Не исключено, что мы с вами встретились бы однажды в доме вашего дедушки и стали бы… друзьями.
— Вы уверены, что ваша сестра умерла именно в свою брачную ночь?
— Да. Я был там и своими глазами видел, как жестоко Гавин Макайворс с нею обращался.
— Вы, вероятно, были еще очень молоды в то время?
— Да, но не настолько, чтобы не понимать происходящего. Моя сестра звала меня на помощь, и я бросился к ней, но в этот момент кто-то подкрался ко мне сзади и нанес удар… Мактавиш потом сказал мне, что это был Йен.
— Не могу поверить, чтобы Йен мог так поступить… разве что он боялся за жизнь отца.
— Он правильно боялся. Доберись я тогда до Гавина, я убил бы его на месте… И моя Гвендолин осталась бы жива.
Сколь бы чудовищно и неправдоподобно все это ни звучало, однако что-то подсказывало Арриан, что Уоррик не лжет.
— А что было потом?
— Очнувшись на другое утро, я немедленно отправился на поиски сестры. Тогда-то мне и сказали, что она умерла — якобы бросилась с лестницы, спасаясь от своего супруга. Не знаю, доведется ли мне когда- нибудь узнать, как в действительности все было, но мысли о той ночи до сих пор преследуют меня как наваждение.
— Не вижу ничего удивительного в том, что в момент отчаяния девушка предпочла смерть постылому замужеству. Если она при этом любила другого, как я люблю Йена, то ее чувства вполне понятны.
После долгого молчания Уоррик, задетый замечанием собеседницы, сухо произнес:
— Вы, верно, устали сегодня и хотите поскорее удалиться в свою комнату?
Арриан немедленно поднялась. Возможно, любовь к сестре хоть в какой-то мере поможет ему понять горечь ее нынешнего положения.
— Желаю вам доброй ночи, милорд.
Глядя ей вслед, Уоррик думал о том, что, несмотря на юный возраст, эта девушка очень умна и что в разговоре она только что взяла над ним верх. Ему следовало бы гордиться такой женой — будь она и вправду его женой. Но при малейшей возможности она снова и снова напоминала ему, что сердце, ее принадлежит Йену Макайворсу.
Арриан задумчиво переодевалась ко сну. В этой комнате жила когда-то сестра Уоррика… Бедняжка! Наверное, перед той постылой свадьбой и ей было так же страшно и одиноко… Когда-нибудь, поклялась себе Арриан, она узнает правду о смерти Гвендолин.
У себя в комнате Уоррик еще долго предавался мрачным размышлениям. Как ни горько было сравнивать себя с Гавином Макайворсом, однако, в сущности, он сам повел себя ничем не лучше, а, пожалуй, даже хуже: ведь его сестра выходила за Гавина с родительского благословения, а Арриан… Впрочем, леди Элен ведь тоже принудили к замужеству силой. Нет, он правильно сделал, что женился на Арриан. Только так он сможет отомстить врагам за нанесенное оскорбление.
Он снял рубаху и бросил ее на спинку стула. Кажется, сегодня его супруга впервые почувствовала к нему некое доверие. Что ж, он попробует добиться ее расположения и даже любви. Последнее скорее всего будет нетрудно: опыт подсказывал ему, что эта невинная девушка уже вполне готова к встрече с мужчиной.
