Тигрица одним движением сбросила с себя живые «оковы». Вскочила на ноги. Схватила меня за руку. Больно, очень больно…
—
Реа широко раскрыла глаза, взялась за горло. Что–то простонала и рухнула. Масстен, отбросив пистолет, едва успел подхватить её. Я присела перед ней. Жива. На лице застыла жуткая усмешка.
Чародей единственный сохранял самообладание.
— Скорую, быстро! — он схватил свисток. — Гриф, Гриф, это Чародей. Чёрный код, ноль три ноль ноль. Закрытую линию с Меален, немедленно. Май, — обернулся он ко мне. — Куда она велела тебе идти?
Я едва вспомнила, до того мне было худо.
— Иди туда, прошу. Тебя сопроводят. Ответишь на звонок. Не бойся, мои ребята ничего не слышат. Скажешь: все остальные мертвы. Давай, не медли.
Лас склонилась над Саванти. На губах того пузырилась кровавая пена. Неприятного вида лужа, в которой он лежал…
— Ани… Ани, ты жив?
— Лас… — прохрипел Саванти. — Аптечка… красный шприц… быстро.
Лас выронила с десяток шприцев, но сумела подхватить красный.
— Быстро…
— Куда?
— Куда… угодно…
«Внутримышечное», успела прочесть Лас и сделала укол в руку. Саванти продолжал конвульсивно вздрагивать. Вскоре конвульсии прекратились.
— Ани…
— Я жив… — он сумел открыть глаза. — Я знаю, как это выглядит. Знаю даже, как пахнет… Если есть не очень брезгливые…
Хеваин поднимался на ноги. Он, как и Саванти, прокусил губу.
— В двести пятую меня, в ванну… можете сразу утопить…
К счастью, Скорая уже была здесь. Лас и Хеваин поплелись было следом за носилками с Саванти, но их вежливо отстранили и усадили в другой комнате. Принялись обследовать. До Лас долетали обрывки разговора Чародея.
— - -
— Линия готова, — сообщил терминал. — Идентификация.
Чародей приставил ладонь к сенсорам. Пауза. Цикл, проклятье, как некстати.
— Диспетчер, — отозвался терминал. — Видеосвязь через пять секунд.
Чародей терпеливо ждал.
— Чародей, — человек на экране недовольно моргал. — Ты знаешь, который час?
— Отдел чрезвычайных ситуаций, Авари. Чёрный код. У нас пятнадцать минут на всё про всё.
— Мне требуется…
— Ты видишь, на каком я канале? — Чародей повысил голос. — У нас тут «пси». Восьмой или девятый. Через четырнадцать минут он поймёт, что его вычислили.
Авари молча кивнул, что–то нажал перед собой.
— Отдел чрезвычайных ситуаций, база Меален.
— Чёрный код ноль три ноль ноль. «Пси» восемь в населённом районе. Три отряда захвата. Полное спутниковое покрытие квадрата сорок семь — три — шесть, Тегарон. Полномочия руководить местными силами самообороны, коммуникациями, связью. Уведомите Генеральный Штаб. Её Светлости я сообщу сам.
— Принято, Чародей, — послышался спокойный голос невидимого собеседника. — Ожидайте нового кода в течение пяти минут. Связь не прерывать.
Чародей кивнул, выглянул за дверь.
— Давайте, — махнул он рукой. — План «Дайри», начать оцепление. Кто–нибудь, начальника полиции мне и канцелярию Её Светлости.
Он глянул на распростёртую на полу Реа. Подозвал жестом свою команду.
— Её кто–нибудь расколдует? Я что, всё должен делать сам?
* * *
Аварийное освещение было неприятно–жёлтым.
Саванти лежал в ванне, голова его возвышалась над поверхностью пены, лицо было сведено судорогой.
Лас, Май, Реа и Хеваин сидели у ванны.
— Я… гений… — прошептал Саванти, сморщился. На этот раз его не стошнило.
Тигрица всхлипнула.
— Да, Ани… не умирай, прошу…
— Теперь я знаю, что такое – «пояс смерти». Ох… Страшный ты человек, Тигра…
— Да, Ани…
Саванти закрыл глаза. Ему явно становилось лучше.
— Что такое «пояс смерти»? — тихо спросил Хеваин.
— Точки на животе, — указала Май примерное расположение. — Если правильно ударить, смерть от болевого шока. Реа ударила правильно.
— И очень сильно, — хмуро уточнила Реа.
— Блокада… — улыбнулся Саванти. — Если бы не она, конец.
Реа медленно встала на ноги.
— Ты успел восстановить блокаду?
— Иначе бы мы не разговаривали. Ох… Плохо держится, зараза, опять её сорвало. Теперь снова ставить… И так на заднице живого места нет…
Все молчали, никто не улыбнулся.
— Ты прожила рядом с ней пять лет, Май, — Саванти открыл глаза, — за это надо ставить памятник.
Лас вновь начала бить мелкая дрожь. Она уселась прямо на пол и обхватила себя руками. Ни у кого не оказалось перелома — хотя Реа успела наградить всех болезненными ударами. У Хеваина была вывихнута рука — та самая. Не везёт.
* * *
Ночь. Луна постепенно поднималась из–за деревьев. Спокойствие – полное, неправдоподобное.
— Я боюсь, — призналась Лас, обращаясь к застывшей у окна Майтенаринн. — Я всё равно боюсь.
— Я уже устала бояться, — отозвалась Май. — Быстрее бы всё кончилось.
Остальные сидели в «чайной», в десяти шагах по коридору. Охрана на каждом углу. Связь с внешним миром запрещена, только специальные линии. В парке — ни души.
Из двери выглянул Хеваин — поманил их обеих рукой.
— Всё, — пояснил он, когда девушки вернулись к остальной компании. Саванти чувствовал себя нехорошо. Пил вино. Много вина. Его никто не пытался останавливать. — Штурм закончился. Горожане, я надеюсь, так ничего и не поняли.
Май молча ждала продолжения. Хеваин указал на терминал, где появлялись строки сообщений.
— Дом взят штурмом, «пси» нейтрализован.
— Убили? — спросила Лас одними губами. Май кивнула.
— «Пси» заставил обитателей дома перебить друг друга. Выживших нет. Дом частично разрушен взрывом – «пси» подорвал себя, когда понял, что в ловушке. Со стороны групп захвата потерь нет. Мирные жители не пострадали.
— Всё кончено, — Реа склонила голову.
— Всё кончено, — повторила Май безжизненно. – Со всеми кончено.
В ту ночь никому не удалось заснуть.
3. Обломки мозаики
