— Эйнос вызвал, пока не знаю, зачем.
— Онте, тебя срочно требуют у «Триббена». Снизу пришло что-то новенькое, говорят, что без тебя не справятся.
— Иду, — девушка удаляется, а я провожаю ее взглядом. Вижу, что Мантойк делает то же самое. Кажется, у него есть свои намерения насчет Онте. Я ничего не имею против — что было, то осталось в прошлом, а Энгер — хороший человек.
Я ожидаю, что он тоже спросит, как там внизу, но он начинает говорить сам:
— Представляешь, Хейл, хайламцы уже испытывают новый энерготранслятор. Для него не нужен выходной порт. Даешь координаты, он перемещает двойника, а тот уже несет с собой эргонный набор частиц, которые и воссоздают тело. Как тебе новость?
— Когда человек заходит в кабину и появляется совершенно в другом месте, такое не каждый перенесет, — возражаю я.
— Глупости! Кабины скоро отойдут в прошлое. Представь себе, у тебя на поясе такой приборчик, вроде связника. Ты задаешь координаты, он кодирует тебя и самого себя, швыряет все это куда надо, там воссоздает — и готово! Потом можешь опять брать этот приборчик и куда хочешь перемещаться.
— Тебе, Энгер, нужно было в Центр эргонных исследований идти, а не к наблюдателям, — усмехаюсь я.
— Шути сколько хочешь, но увидишь, что так все и будет, — говорит он.
Я и не сомневаюсь, что он прав. Скорее всего, когда придет это время, нас уже на будет на этой базе, а может, не станет и самой базы, и даже не представляю, чем тогда мне придется заниматься.
Тем временем мы доходим до главной комнаты, где и должен ждать меня координатор. Мало того, что я не сразу ответил на его сообщение, так я еще и задержался здесь по дороге к нему. Нет, сегодня я веду себя совершенно непозволительно!
— Пока, Энгер. Мне сюда, — говорю я и прохожу в комнату.
Вот это да, чуть не произношу я вслух. Выходит, главный координатор пригласил не только меня. Кроме него, в комнате еще пять человек, и все пятеро — наблюдатели прямого контакта.
Узнаю в первую очередь хайламца — Тар-Хамонт, он же Борис Барков, на Земле работает в милиции, в каком-то особом отряде, связанном с Интерполом, постоянно бывает в разных местах. Еще — Кел Нера, наблюдатель Хайгера маймрийского типа, девушка с весьма агрессивным характером — она из противоположной категории, имеет множество связей в криминальном мире. Другой «маймриец», подданный Чаума — Кемп Ларрок, он же Иван Шиловский — этот обретается где-то среди высокопоставленных деятелей. Дальше кое-как вспоминаю имя приятной на вид женщины средних лет, родом с Хейвена — Оксана Щербанюк — это ее земное имя, настоящее я не помню, она журналистка. И еще один человек, которого я не знаю, но что-то мне подсказывает, что он с Огро.
Что может всех нас объединять? Разве что, пожалуй, один фактор — мы все работаем довольно близко друг от друга, хотя почти не общаемся. Последнее вообще для наблюдателей не рекомендуется, кроме специально оговоренных случаев — например, когда нужно помочь новичкам вжиться в обстановку.
Все сидят за столом, где стоит кое-какая еда — разговор, похоже, намечается дружеский, можно по ходу беседы и подкрепиться, хотя мне лично больше хочется спать, чем есть. Среди всех выделяется фигура главного координатора Кентора Эйноса. Он далеко не молод, но его телосложение того же типа, что и у моего земного босса Строка, так что вид он имеет весьма внушительный — хотя и волосы уже поседели. Я сажусь на свободное место и оказываюсь как раз напротив Эйноса.
— Кайтлен, ты пришел последним, — говорит он. — Теперь все в сборе.
Вижу, как все оглядывают друг друга и понимаю, что они знают о цели, с которой мы тут собрались, не больше чем я. Хотя нет, есть один более осмысленный взгляд, обращенный на Эйноса — взгляд хайламца Тар-Хамонта. Пожалуй, он знает все-таки побольше остальных. Но я не любитель строить догадки.
— Кроме Кайтлена, вы все уже друг другу представлены, — начинает Эйнос. — Для него — повторю еще раз.
Координатор называет имена и род деятельности собравшихся. Оказывается, я ни в чем не ошибся. Кроме того, узнаю, что хейвенку зовут Ванам Зигел, а огрянина — Чувей Нальгор, и на Земле он крупный бизнесмен, из Харькова.
— У вас еще будет возможность познакомиться поближе, — продолжает Эйнос. — А теперь — к делу. Вы все знаете, что Хайлам предполагает в недалеком будущем сделать Землю своей колонией.
— Кам-Хейнаки уже определил срок? — ехидно осведомляется Кел Нера.
— Нет, срок пока не определен. Я хочу только сказать, что все вы должны понимать, что это означает. Скоро наступит момент, когда нас отсюда отзовут, но до этого наша деятельность будет тщательно оценена. Сейчас мы должны работать максимально эффективно и действовать максимально осторожно. Любой инцидент, возникший на Земле по вине кого-то из нас, бросит тень на всю Организацию. Думаю, что вы все это понимаете.
— Все верно, — сказал я, потому что Эйнос во время этого монолога смотрел именно на меня.
— Извините меня за это вступление, но мне показалось не лишним напомнить вам об этом. А теперь — твое слово, Тар-Хамонт.
Значит, я не ошибся, и хайламец играет тут не последнюю роль. Учитывая предисловие Эйноса, в этом нет ничего удивительного.
Тар-Хамонт окинул взглядом всех нас, привлекая таким образом к себе внимание.
— Вам должно быть известно, что несколько дней назад в Москве был убит советник президента Дмитрий Вольский. Мне повезло, что я тогда оказался не очень далеко от места происшествия, хотя и добрался туда слишком поздно. Выстрел был сделан из окна дома на улице, где проезжала машина советника. Убийцу никто не видел, он успел уйти прежде, чем подняли милицию. Но дело не в этом, — Тар-Хамонт сделал паузу. — Меня заинтересовало, из какого оружия был сделан выстрел, ведь стекла машины бронированные. Саму машину мне увидеть так и не удалось, но я добрался до фотографии, и вот что оказалось. Эйнос, включи изображение, — попросил рассказчик.
Эйнос включил, и снимок появился в воздухе над столом, спроектированный туда посредством голографа. Изображение было недостаточно четким, на нем была видна часть «Мерседеса» советника, и в центре стекло дверцы, через которое он был убит. Теперь я понимаю, что так заинтересовало Тар-Хамонта. Дыра в стекле была небольшая, почти равномерно круглой формы с оплавленными краями. Никаких трещин или хотя бы намеков на них в стекле рядом с дырой не было.
— Это было сделано лучеметом, — сказал Тар-Хамонт. — Без сомнения, это был стандартный лучемет, не комбинированный, скорее всего типа «Хельт».
Все изучали изображение — хайламец специально прервал для этого свой рассказ.
— Я согласен, — сказал я, — пуля бы такого не сделала. Значит, лучемет у землян, так?
— Это еще не вся история, — сказал Тар-Хамонт. — Вчера на меня было совершено покушение.
Эйнос выключил изображение. Все притихли и смотрели на хайламца. Покушение на наблюдателя — это действительно что-то особое, я не могу вспомнить подобных случаев, по крайней мере за время своей деятельности на Земле. Конечно, Тар-Хамонт — милиционер, да еще и агент Интерпола, но почему-то у меня ни на секунду не возникло сомнение, что речь идет о покушении на него именно как на наблюдателя.
— Убийца совершил ошибку — он решил застрелить меня, когда я был дома, в своей комнате, — хайламец говорит это так спокойно, словно покушались не на его жизнь, а на какого-то постороннего человека. — В этот раз он стрелял обычной пулей. Но дело в том, что в окнах в моей квартире стоят стекла с неравномерной плотностью. Пуля изменила направление и оцарапала мне руку. Я уже давно просчитывал варианты покушения на мою жизнь, так что сразу определил, откуда он стрелял и знал, в какую сторону ему лучше уходить. Там возле машины я его и перехватил. Он пытался еще раз застрелить меня, теперь уже в упор, но не успел. На подробностях останавливаться не стану. Поскольку свидетелей не было, я не стал оформлять арест, на что он, может быть, рассчитывал, а отвел его в одно место. Тут мне пришлось применить различные испытанные методы, — Тар-Хамонт усмехнулся. Я знаю, что ему не раз приходилось пытать людей, и он умеет это делать, — так что через несколько часов он высказал мне все, что знал.
