— Он улетает завтра, на грузовике.
— Я могу его видеть? Впрочем, вы, наверное, уже его обработали…
— Кайтлен, я знаю, что ты имеешь в виду. Мы не имеем права делать такие вещи без его согласия.
— Знаю, так в законе записано. Значит, он не захотел?
— Нет.
— Но вы ему предлагали!
— Предлагали, и он отказался. Что в этом такого?
— Да ничего особенного, — я встаю и подхожу к двери. — Где его найти?
— На втором уровне в зеленой комнате. Кайтлен!
— Что еще? — останавливаюсь, уже готовый покинуть помещение.
— Жаль, что ты не хочешь быть координатором. Я бы тебя порекомендовал.
— Ты сам знаешь, что это невозможно. С Землей все закончено, а на другую планету меня никто не возьмет, если бы я даже и хотел. К чему эти разговоры?
— К тому, что я высоко ценю тебя и твои способности. И всегда их ценил. Ты действительно один из немногих прирожденных наблюдателей. Я должен был тебе это сказать еще раньше.
— Не надо, Эйнос. Сейчас мне станет тошно, и я обделаюсь прямо у тебя в комнате. Встретимся завтра перед моим возвращением.
Я выхожу в коридор и направляюсь ко второму уровню.
Словно в насмешку, наша лунная база состоит из семи этажей — семи уровней. И комната координатора, естественно, находится на пятом…
Зеленая комната оказалась незапертой, и, войдя, я сразу же увидел огрянина. Он, расслабившись, сидит на диване и слушает музыку — галактическую музыку своей родной планеты, очень подходящую для медитации. Его одежда наподобие древнеримской тоги говорит о том, что он уже приготовился ко встрече с родиной.
— Здравствуй, Нальгор, — приветствую я его.
Он обращает на меня свой спокойный умиротворенный взгляд, и кажется, что это совсем другой человек в отличие от того, с кем я говорил по связи несколько дней назад.
— Здравствуй, Шалькин. Проходи, не стой на пороге.
Я прохожу и присаживаюсь рядом с ним.
— Мое имя Хейл Кайтлен, — говорю я и тут же перехожу к тому, ради чего в основном и пришел: — Нальгор, я хочу извиниться перед тобой, если это возможно.
— Извиниться? Но что ты такого сделал?
— Я позвонил тебе тогда, ночью, и вырвал признание. Если бы не мой звонок, ты был бы еще на Земле.
— Но при чем здесь ты? Я сам принял решение, и я не жалею о нем.
— Если бы не я, ты не принял бы это решение.
Огрянин замолкает на минуту, и я тоже молчу. Потом он говорит:
— Ты прав, Кайтлен. Ты помог мне принять решение, и я хочу за это поблагодарить тебя. Только не знаю, как.
— Но тебе оставалось еще несколько месяцев, и все бы закончилось. Я испортил тебе будущее!
— Нет, не говори так! Будущее было бы испорчено, если бы я остался. Человек должен быть в гармонии со своим внутренним миром. А мнение других — какое оно имеет значение?
— Я рад, что ты не жалеешь о своем поступке.
— А я надеюсь, Кайтлен, что ты и сам сумеешь принять правильное решение, когда это будет нужно.
— Я и сам на это надеюсь.
Потом мы молча сидим и слушаем музыку, потому что говорить уже не хочется. Не каждому удается войти в гармонию со своим внутренним миром…
— Ты не против, Нальгор, если я задам тебе один вопрос? Мы ведь больше не увидимся, а мне еще оставаться здесь.
— Задавай. Я отвечу, если смогу.
— Ты говорил об ошибке, которую допустил в делах с советником Вольским.
— Да, я совершил большую ошибку, как наблюдатель. Был момент, когда я решил, что он — достаточно наш, чтобы ему доверять. И я доверил ему… некоторые данные.
— Но что побудило тебя на это? Почему ты вдруг решил, что ему можно доверять?
— Не помню. Хотя это и звучит невероятно, но я не помню.
— Тебе о чем-нибудь говорит имя Чед Моллинес? Отец Гэбриел? Хьен Пунпод?
— Нет, ни одно из этих имен.
— Ладно. Извини за беспокойство.
— Пустяки.
— Прощай, Чувей Нальгор.
— Прощай, Хейл Кайтлен.
Я покидаю зеленую комнату, и ощущаю, что в какой-то мере теперешнее спокойствие огрянина передалось и мне. А это — совсем неплохо.
Ночь я провел в выделенной мне комнатушке, обставленной по-земному. Утром я встал рано, прогулялся по коридорам, встретил нескольких знакомых, и мы поговорили на разные пустяковые темы, стараясь избегать вопросов, что беспокоили сейчас всех обитателей базы. Почему-то подсознательно мне хотелось оттянуть момент, когда я узнаю правду о Моллинесе. Но в конце концов я сказал себе: хватит! — и решительно направился к Эйносу.
Координатор оказался не один — он как раз беседовал с одним из наших специалистов-мнемоников, и я понял, что пришел вовремя.
— А, Кайтлен, проходи. Ты все равно потом захочешь это узнать, так что слушай сразу, — говорит Эйнос.
— Самое главное — он сказал правду? Это он? — чуть-ли не выкрикиваю я еще с порога.
— Да. Хьен Пунпод, или Чед Моллинес — тот самый человек, что выдал нас группе «Эй-Экс».
VII
Прошло три дня с тех пор, как я покинул Центр. Моим жилищем так и осталось убежище мафиози, выделенное мне Таней Корень. Оно вполне устраивает меня, а тратить время на поиски нового места жительства совсем не хочется. Кое-что я переделал по своему вкусу. В основном это касалось компьютера, который я сразу сменил на последнюю модель, и охранной системы — я настроил ее наподобие той, что была у меня в Киеве. Иначе когда-нибудь в мозгу может сработать не та ассоциация, и я стану жертвой собственной ловушки — не самая приятная перспектива.
Я добился-таки у Эйноса, что и в этот раз моя деятельность оказалась связанной с компьютерами. Правда, если раньше это было в основном «железо», а потом еще и торговля, то моя нынешняя профессия скорее имеет отношение к программному обеспечению. Постоянного места работы у меня нет — по замыслу Центра, я подрабатываю то в одной, то в другой фирме, доводя до кондиции их различные разработки. В частности, мой конек — защита программ от тех неблагодарных пользователей, которым очень уж не хочется выкладывать деньги за регистрацию добытого тем или иным путем софтвера. За это надо было бы сказать Эйносу отдельное спасибо, но, пожалуй, обойдется. Связь с клиентами поддерживаю через Интернет, поэтому место жительства принципиального значения не имеет. Знакомства, конечно, придется заводить заново, но это меня беспокоит меньше всего. Да и что вообще теперь меня беспокоит?
Результаты исследования памяти Чеда Моллинеса оказались довольно странными. Да, он поддерживал связь с цээрушниками — никогда лично с ними не встречался, а просто время от времени передавал послания, обычно очень краткие. Что они планировали на будущее, так разобраться и не удалось
