сил на Россию (но теперь уже исключительно по вине самой Германии) в конце войны программировало крах Германского рейха и бедствия для немецкого народа.
Россия же, вместо того чтобы залечивать урон от войны империалистической, была вынуждена вести войну граждан скую.
Германия, вместо того чтобы замириться с Россией на основе справедливого мира и последним концентрированным ударом покончить с войной на Западе, истощала себя в бес плодном противостоянии с Россией.
Хотя - почему 'бесплодном'? Плоды-то раздора были, но пользовались ими общие враги и кайзеровской Германии, и Советской России...
В самом начале 1918 года - 8 января - Вильсон выступил в конгрессе с '14 пунктами мира', известными как 'пункты Вильсона'. Они обнаруживали неплохое понимание предыстории и перспектив политической ситуации, которая была выгодна Капиталу.
И как раз поэтому можно с уверенностью сказать, что последним, кто имел к '14 пунктам' хоть какое-то отношение, был их 'автор'.
Свидетель на сей счет есть авторитетный - Уильям Буллит. Он, конечно, не оспаривает авторство бывшего шефа, а незаметно для себя проговаривается: 'Вильсон оставался удивительно невежественным в вопросах европейской политики, географии и национального состава. Даже после произнесения им величественных речей, посвященных международным событиям, его знание Европейского континента оставалось элементарным'.
Четырнадцать же пунктов были составлены квалифицированно - теми, кто понимал и организовывал весьма тонкие 'тонкости' в незнаемой Вильсоном Европе.
Имея в виду как раз таких знатоков, Ленин за год до появления 14 пунктов писал: 'Американские миллиардеры и их младшие братья (в Голландии, Швейцарии, Дании и прочих нейтральных странах)... начинают замечать, что золотой род ник оскудевает'.
Понимание того, что из военной 'лавочки' уже много не выжмешь и нужно открывать 'лавочку' послевоенную, и вызвало к жизни 'пункты мира'.
Глава 8.
Время разбрасывать бомбы, время собирать выручку...
Да, с мировой войной Капиталу нужно было поскорее кончать. Советская Россия явно подавала 'дурной пример', попытки контролировать ее не удались, а попытки уничтожить с самого начала оказались очень уж неопределенными по своим конечным результатам.
С одной стороны, возникала опасность 'большевизации' Европы, с другой к середине 1918 года США уже почти обеспечили военное поражение германских конкурентов.
Пока, правда, лишь 'почти'. Интересен случившийся в ходе войны эпизод, известный лишь со слов компетентного участника. Весной 1918 года немцы опять близко подошли к Парижу. Французскую столицу уже обстреливала дальнобойная (на 100 километров) 'Большая Берта', ее бомбили в ночных налетах бомбардировщики, можно сказать, на виду у всей Европы. Менее известным было то, что в Париже за бастовали 400 тысяч рабочих. Союзники были в панике. США тоже. Американские солдаты, только начав свои плавания к Старому Свету, могли ненароком опоздать. И вот тут-то 'полковник' Хауз срочно обратился к влиятельному корреспонденту агентства Херста Карлу фон Виганду с поручением.
Виганд был не просто газетчиком - у него имелись серьезные связи, он дружил с кайзером. И теперь его собирались послать с особой миссией в Швецию, а оттуда в рейх для... вы работки предварительных условий сепаратного мира Европы и США с Германией!
Сепаратного - потому что тогда у Германии появлялась возможность возобновить наступление на Восточном фронте на Россию, теперь уже советскую.
Мира - потому что победа США могла рухнуть накануне победы.
Но немцы успехи наступления закрепить не смогли, а Клемансо сумел уговорить рабочих. Необходимость в посредничестве Виганда отпала.
Не войдя в исторические анналы, эта история с несостоявшимся миром не вошла, естественно, и в дневник 'полковника' Хауза. Ее со слов Виганда вписал в свой дневник американский посол в Берлине в тридцатых годах Додд.
Профессор Додд в ее правдивости сомневался, потому что, мол, нигде о ней не читал. Еще бы! Это как раз и была та прав да, которая тает и бесследно исчезает в воздухе, как слова важного, но нигде не фиксируемого разговора...
А американцам пришлось, что называется, 'пришпорить коней'. В мае на военном совете союзников в Версале союзные премьеры: английский Ллойд-Джордж, французский Клемансо и итальянский Орландо составили телеграмму Вильсону: 'Положение крайне серьезно. 162 союзные дивизии должны сдерживать напор 200 германских. Без американских подкреплений минимум по 300 тысяч человек ежемесячно на победу надеяться нельзя'.
И Дядя Сэм начал посылать в Европу нужное количество голов - сотни тысяч жизней в обмен на сотни миллионов дол ларов. К осени в Европу отправляли уже по 330 тысяч солдат ежемесячно.
Реальное их участие в боевых действиях, к слову, было не таким уж и значительным, что подтверждают данные о людских потерях войск США. Основная их доля пришлась на период с июля по ноябрь 1918 года и составила 34 тысячи солдат и офицеров. Всего же безвозвратные боевые потери США со ставили около 40 тысяч человек.
Как и всегда, Америка не столько воевала, сколько 'давила' психологически. Но давила она, нужно признать, с размахом.
В итоге Германия быстро утратила даже минимальные шансы не то что на победу, но и на более-менее почетный мир. И вот ведь как интересно получается!
Америка сделала все для того, чтобы Германия внешнюю войну проиграла. Америке был ни к чему рейх, угрожающий вначале оттоптать янки пятки, а потом и показать им спину.
И вот теперь, после того как Штаты почти уничтожили Германию, подрезав германскому Капиталу крылья, Америке же приходилось заботиться о внутренней политической победе этого Капитала над общим врагом - Трудом - и... сохранить при этом германский потенциал европейского противостояния на будущее.
Помощников из Старого Света в этих делах у Штатов хватало. Долларов тоже.
3 октября 1918 года в Германии, еще при кайзере, по указанию Вильсона было образовано 'коалиционное' правительство. Глава - аристократ, принц Макс Баденский, но в состав уже вошли 'демократы' Шейдеман и Бауэр.
5 октября это правительство обращается к Вильсону с просьбой о перемирии, на что 8 октября следует жесткий ответ. Фактически от немцев требовали капитуляции.
9 октября на заседании кабинета министр иностранных дел задает вопрос генерал-квартирмейстеру Людендорфу: 'Может ли фронт продержаться хотя бы три месяца?'. Людендорф поправил усы и резко ответил: 'Нет!'.
Людендорф потребовал перемирия еще 28 сентября. Но он имел ввиду именно перемирие, а не катастрофическую капитуляцию. Поэтому, когда Макс Баденский снесся с Вильсоном и немцы узнали, что им предлагают форменное самоубийство, гот же Людендорф настоял, чтобы маршал фон Гинденбург обратился к войскам. Седоусый маршал ответил: 'Ответ Вильсона требует капитуляции, а потому для нас, солдат, неприемлем'.
Армия же продолжала разваливаться. Людендорф 26 октября подал в отставку, а 4 ноября в Киле восстали моряки.
9 ноября рабочие Берлина объявили всеобщую забастовку по призыву 'Союза Спартака'.
10 ноября Вильгельм навсегда бежал в Голландию. Его личный друг директор 'Гамбург Америка линие' Л. Баллин, узнав об этом, покончил жизнь самоубийством.
В Германии нарастал хаос.
В истории конца Первой мировой войны, как и в истории ее начала, ее хода, есть много мест не то чтобы темных, но скорее своеобразных. Например, чаше всего думают, что левый 'Союз Спартака', образовавшийся в конце 1916 года, был так назван по имени античного героя...
Может так, а может и не так. И может быть, все объясняется тем, что кто-то знающий вспомнил об орденском имени основателя мощного франкмасонского ордена иллюминатов Адама Вейсхаупта, потрясавшего Германию в конце XVIII века. Вейсхаупт у иллюминатов был 'Спартаком', историк Вес-тенридер - 'Пифагором'.
'Вольные братья-каменщики' и люди, к ним близкие, всегда (а в XX веке особенно) любили двусмысленности.
Посему сказать точно, тень какого Спартака чтили в Германии в 1918 году, теперь просто невозможно.
Во всяком случае многое в масонстве в начале ХХ-го века стало смотреться как-то иначе, чем ранее. Так Людендорф - уже после войны громогласно заявлял, что в военном поражении Германии виновно франкмасонское влияние в армии.
Но в Германской армии оно было скрытым, а вот во французской нелояльности к масонству пресекалась открыто... А что же Россия?
Знаменитая Елена Кускова, жена лидера кадетов Прокоповича и сама видная кадетка, в глубокой эмигрантской старости написала воспоминания, в которых приоткрыла немного завесу таинственности: 'Движение это (масонское. - С.К.) было огромно. Везде были свои люди. Князьев и графьев было много. Были и военные - высокого ранга. До сих пор тай на огромна. К Февральской революции ложами была покрыта вся Россия, Здесь, за рубежом, есть много членов этой организации. Но - все молчат. И будут молчать'.
Впрочем не будем углубляться в 'масонскую' тему. Безусловно, масонство - наиболее очищенная от национального и конкретно государственного интереса форма организации 'золотой' мировой элиты. И это - очень серьезный и давний фактор в политической истории мира. Масонство формировалось, вырастало, совершенствовалось и видоизменялось не один и не два века. Однако дело не в фартуках и мистике, а в кошельках и экономических интересах. Интересы Капитала вообще вненациональны, а точнее - наднациональны.
Но в Германии, в силу особенностей ее новейшей истории, капитал имел весьма выраженную национальную окраску.
И вот теперь осенью 1918 года этот национальный (по
