необходимо получше узнать друг друга, а потом уже стать мужем и женой в этом смысле. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Он снова сжал ее голову в своих ладонях, и снова Феба смотрела из-под ресниц в его глаза. Огонь в очаге подчеркивал ястребиные черты его лица и придавал таинственность его непроницаемому взгляду.
— Скажи еще раз, что ты меня любишь, Феба.
— Я люблю тебя, — шепотом повторила она. Он с усилием улыбнулся.
— К тому же мы женаты. Так почему же мы должны ждать?
Феба собралась с духом:
— Но я еще не знаю, что ты чувствуешь ко мне, Габриэль. Я убежала сегодня, опасаясь, что ты хочешь жениться на мне только из рыцарских побуждений.
Он снова взял губами мочку ее уха и на этот раз прикусил ее так, что Феба вздрогнула.
— Поверьте, мадам, я женился на вас вовсе не из рыцарских побуждений.
— Ты совершенно уверен в этом? — настаивала она. — Мне важно знать, что ты женишься на мне не вынужденно.
Он заглянул ей в глаза:
— Я хочу тебя так, как не хотел ничего на свете.
Она прочла желание в его глазах.
— Габриэль! Это правда, правда, Габриэль?
— Правда, — сказал он, нежно прижимаясь губами к ее губам. — Я покажу тебе, что это правда. — Его язык проник меж ее губ, приглашая ее отведать вкус мужа подобно тому, как муж впивал ее вкус.
Проснувшаяся в Фебе женская интуиция подсказала ей, что таким образом Габриэль сообщает ей о своих чувствах. Он любил ее. Он не мог бы заниматься любовью так, как это происходило между ними, если бы не любил.
Габриэль нащупал шнуровку платья и распустил ее несколькими быстрыми движениями. Секунду спустя Феба обнаженной кожей ощутила тепло, исходившее от камина. Габриэль снял с нее и платье, и нижнюю юбку. Ладонь Габриэля медленно ласкала ее грудь.
Прикосновение загрубевших мужских пальцев к соскам возбуждало ее. Феба широко раскрыла глаза, неожиданно осознав, что теперь на ней остались только чулки.
— Все хорошо, дорогая. Ты так прекрасна. — Пальцы Габриэля поглаживали ее тело, ласкали его, изучали. — Боже мой, как ты красива! — Наклонившись, он осыпал горячими поцелуями ложбинку между ее грудей.
Феба выгнулась, прижимаясь к нему, и уже не испытывала смущения, побежденная желанием, которое она чувствовала в нем.
Ладонь Габриэля сомкнулась на ее лодыжке и двинулась выше по ноге к бедру. Он так и не снял с нее подвязки. Феба нашла весьма неожиданным, что из всей одежды на ней почему-то уцелели чулки.
Уткнувшись лицом в плечо мужа, Феба осторожно распахнула его рубашку. Дотронувшись до жестких курчавых волос на груди Габриэля, она впервые испытала восторг и инстинктивным движением коснулась его груди кончиком языка. Габриэль резко втянул в себя воздух.
— Ты очень вкусный, — заверила она. Он тихо рассмеялся, но смех его тут же перешел в стон. Габриэль осторожно сжал руками ее грудь.
— Я так давно хочу тебя.
Феба заметила, как обрисовывается под тонкими бриджами его напрягшаяся мужская плоть. Это мужское желание — доказательство ее женской привлекательности — вернуло Фебе уверенность в себе. Казалось, ее увлек золотой сверкающий сон.» Но ведь это не сон, — напомнила она себе. — Все происходит наяву «.
— Я так давно люблю тебя, — прошептала она.
Пальцы Габриэля коснулись треугольника волос, там, где сходились ее бедра, раздвинули ее влажные нежные лепестки. Феба негромко вскрикнула, чувствуя, как его пальцы проникают внутрь.
— Да, да, моя дорогая, — выдохнул Габриэль. На миг он оторвался от нее, нетерпеливыми движениями сбрасывая с себя рубашку.
Сквозь полуприкрытые веки Феба наблюдала, как он сбрасывает башмаки. Наконец он поднялся на ноги, расстегивая бриджи.
Увидев его, Феба испугалась. Ей никогда не доводилось видеть мужчину обнаженным, тем более в таком состоянии. Во рту у нее пересохло. Она стыдливо отвела глаза.
Габриэль опустился на колени рядом с ней и помог сесть, потом прижал ее к своей груди и прошептал:
— Не бойся меня, Феба! Что бы ни случилось, ты не должна бояться.
Она обхватила его руками и тесно прижалась.
— С тобой я ничего не боюсь, Габриэль.
— Ты веришь мне?
— Да! Всегда и навеки.
— Это хорошо. — Он поцеловал ее в шею и тихонько опустил на ковер.
— Просто я не ожидала, что ты такой…
— Какой — такой? — пробормотал он, прикасаясь губами к нежной коже ее шеи.
— Словно могучий рыцарь из средневековой легенды! — с трудом выговорила она.
Габриэль расхохотался. Феба почувствовала, как жар заливает ее обнаженное тело.
— Нынче ночью мы сами станем прекрасной легендой, моя госпожа. Легендой, вполне достойной средневекового барда!
Она чувствовала кожей тепло его губ. Они успокаивали, и дразнили, и требовали ответа. Его руки вновь заскользили по ее телу, на этот раз более настойчиво. Он прижимал ее к твердому полу, но, когда его тело накрыло ее, он не показался Фебе тяжелым.
Она осторожно провела рукой по его мощной спине, сжала пальцами затвердевшие мускулы ягодиц.» Он такой сильный, — подумала она, — и все же он вздрагивает каждый раз, когда я касаюсь его «.
Феба обнаружила, что ей хочется вновь и вновь получать от него этот ответ. В каком бы месте она ни касалась Габриэля, он реагировал на ее прикосновение так, словно она обнажала сокровенное пламя где-то в глубине его тела. Его мужская плоть сильнее и сильнее стремилась в ложбинку меж ее бедер.
— Я не могу больше ждать. — Голос Габриэля прозвучал хрипло. — Откройся мне, милая моя жена. Я должен войти в тебя, или я лишусь рассудка.
Дрожа всем телом, она попыталась развести в стороны ноги. Он быстро и уверенно устроился между ними и двинулся вверх, пока его жезл не прижался к ее телу. Феба беспокойно шевельнулась, ощущая, насколько велико его мужское оружие.
— Габриэль?..
— Обними меня, Феба. — Он подхватил ладонями ее колени и высоко приподнял. Затем направил ее ноги в нужное положение. — Да, вот так, теперь держись руками за мои плечи. Крепко держись, Феба. Как можно крепче…
Она в отчаянии ухватилась за его мощные, покатые плечи. Никогда в жизни она не чувствовала себя столь уязвимой. Пришлось напомнить себе, что она любит Габриэля, что это объятие столь же желанно ей, как и ему. Они едины в своей страсти, точно так же, как и в любви к прекрасным средневековым легендам.
— Вот так. — Габриэль поцеловал нежную ямку у ее шеи и опять вернулся к тому тайному пути, который вел внутрь ее. — Ты очень тугая, моя радость, но зато очень влажная. Я не знаю, как тяжело тебе придется при первом натиске, но ты должна довериться мне. Все будет хорошо.
— Все хорошо, Габриэль. — Она изогнулась, призывая его. — Я тоже хочу тебя.
— Я никогда не смогу насытиться тобой. — Рука его опустилась вниз, раскрывая ее, и медленно, очень медленно он начал входить в нее.
Феба затаила дыхание, она не знала, чего сейчас ожидать, но желала почувствовать его внутри себя. Она желала неведомого. Внезапно она сжала ноги, словно пытаясь удержать его.
— Подожди, Феба. Я не хочу причинить тебе боль.
