той страшной ночью…
— Ты позволила ему целовать себя?! — Амелия удивленно покачала головой. — Целоваться с незнакомцем! Да еще с тем, кого мы считали мертвым!
— Ты права. — Ифигиния медленно опустилась на римский стул. — Но я не могу относиться к графу как к незнакомцу. Знаешь ли ты, какая у меня была первая мысль, когда я увидела его на балу у Фенвиков?
— Какая же? — сердито буркнула Амелия.
— Я подумала, что он точно такой, каким я его представляла, — улыбнулась ей кузина.
— Вздор! Ты слишком много времени потратила на изучение личности графа Мастерса.
— Возможно…
Амелия нахмурилась:
— Он приехал на бал к Фенвикам?
— Да. Оказывается, он слыхом не слыхивал о вымогателе и заверил, что никогда не был жертвой шантажа.
— Боже милосердный! И он не разоблачил тебя?
— Нет. До него дошли все сплетни, которые мы сознательно распускали здесь. И представляешь, на глазах всего общества мы с графом «уладили» нашу «размолвку».
— Не могу понять, чем руководствовался этот человек, — задумчиво протянула Амелия.
— Мастерс чрезвычайно умен, в высшей степени любопытен и восприимчив. Поэтому он решил не разоблачать меня до тех пор, пока сам не выяснит для себя, кто же я такая.
— Вот как, — недоверчиво хмыкнула Амелия.
— Такой умный человек, как граф, неизбежно должен обладать завидной выдержкой и хладнокровием. Он не из тех людей, которые склонны к импульсивным решениям.
— Ерунда! — снова фыркнула Амелия. — Не нравится мне все это! У Мастерса наверняка есть свои причины быть таким покладистым.
— Что за причины?
— Не удивлюсь, если он задумал сделать тебя своей настоящей любовницей!
Ифигиния задохнулась:
— Но… Я не знаю… Не думаю…
— Так оно и есть, — мрачно усмехнулась Амелия. — Ты очертя голову ввязалась в новую авантюру… Черт возьми, и почему только этот граф не мог спокойненько умереть, как все мы считали?
— Он гостил в одном из своих загородных имений и вернулся в Лондон, услышав обо мне.
— Значит, вымогатель сознательно запугивал Зою, когда писал ей, что покончил с графом?
— Возможно. Все это по меньшей мере странно, Амелия.
— С самого начала весь твой план показался мне крайне странным.
— Я знаю, ты никогда не одобряла его, — кивнула Ифигиния. — Но мне казалось, все шло блестяще.
— До тех пор, пока Мастерс не воскрес из мертвых… Есть люди, которые совершенно не думают о последствиях своих поступков! И что ты собираешься теперь делать?
— Мне ничего не остается, как продолжать свою игру. — Ифигиния надула губки и задумчиво прижала к ним пальчик. — На сегодняшний день у нас есть только этот план, и я все еще верю в него. Если меня разоблачат, мы потеряем доступ к кругу близких друзей Мастерса.
— Не слишком большая потеря, уж поверь мне, — проворчала Амелия.
— Я не согласна. Как таинственная миссис Брайт, любовница графа Мастерса, я могу проникать куда захочу и говорить с кем пожелаю.
— Зато как просто мисс Брайт, незамужняя девственница, синий чулок и основательница Академии юных леди, ты могла бы завести гораздо более приличные знакомства. Или я ошибаюсь?
Ифигиния покачала головой:
— Боюсь, на сей раз ты права. Действительно теперь у меня есть кое-какой капитал — и все благодаря тому, что нам сопутствовала удача. Мы выгодно вложили…
— Ты хочешь сказать, благодаря твоим невероятным познаниям в архитектуре и коммерческому таланту мистера Мэнваринга, — перебила Амелия.
— И твоему умению вести финансовую сторону дела, — добавила Ифигиния. — Не забывай о своем участии.
— Пусть будет так, но дело ведь не в этом.
Ифигиния невольно улыбнулась:
— Ты сама не дала мне закончить. Так вот, благодаря моему финансовому положению как мисс Ифигинии Брайт сейчас моя вызывающая миссис Брайт обладает определенными связями, а главное — средствами, чтобы вращаться в обществе графа Мастерса.
— А ты до сих пор уверена, что наш вымогатель должен вращаться в кругу, к которому имеют какое-то отношение и Мастерс, и тетя Зоя?
— Абсолютно уверена! — взмахнула пером Ифигиния. — Ясно как день, что шантажист был прекрасно осведомлен о планах Мастерса. Именно поэтому он так безошибочно выбрал время, чтобы запугать Зою.
— Да, конечно, но…
— И он также знает Зоину тайну. Единственной ниточкой, связывающей Зою с Мастерсом, могут быть люди, которые когда-то играли в карты с лордом Гатри, а сейчас продолжают играть с графом.
— Но ведь сам Гатри не был посвящен в Зоину тайну.
— Лорд Гатри, мир его праху, никогда не просыхал, он столько пил, что даже в карты все время проигрывал. Где уж было ему видеть, что творится под самым его носом! Но кто-то из его знакомых мог догадаться, что происходит между Зоей и лордом Отисом, а уж когда родилась Марианна, ему было совсем несложно сделать сам собой напрашивавшийся вывод.
— И прибегнуть к шантажу через восемнадцать лет после ее рождения?
— Именно так. Не забывай, что тайна рождения Марианны приобрела значение только сейчас, после того, как ее руки попросил граф Шеффилд.
Больше Ифигинии не нужно было ничего объяснять. И она, и Амелия прекрасно понимали, что, если разразится скандал, Шеффилд немедленно расторгнет помолвку. Родовитые Шеффилды стояли на несколько ступеней выше семьи Гатри на общественной лестнице. Похоже, они и сейчас не слишком одобряли выбор своего наследника. Конечно, за Марианной давали весьма приличное приданое, но ведь это далеко не самое главное…
Невеста, без сомнения, очень мила… но и это, к сожалению, не может добавить знатности ее ничтожной семье. Нет, Шеффилды метили гораздо выше, о чем все прекрасно знали. Помолвка юного графа с Марианной была продиктована одной лишь любовью, а любовь в высшем свете никогда не считалась серьезной причиной для брака.
— Не знаю, — помолчав, ответила Амелия. — Весь этот маскарад был опасен, даже когда мы считали графа погибшим. А теперь, когда он неожиданно воскрес, мне кажется, все еще больше усложнилось.
— Да. — Ифигиния покосилась на обнаженного центуриона. — Но, признаться, я очень рада, что он жив.
— Я уже заметила, — недовольно поджала губки Амелия. — Что ж, нет ничего удивительного. Вот уже несколько недель, как ты по уши влюблена в него.
Ифигиния почувствовала, как кровь жаром прилила к щекам.
— Ты преувеличиваешь…
— Я знаю тебя лучше других. Думаю, даже лучше, чем твоя сестра или тетя Зоя. Я никогда не видела, чтобы ты так относилась к кому-нибудь из мужчин. Даже к Ричарду Хэмптону.
Ифигиния невольно поморщилась при упоминании имени Ричарда, мужа своей сестры.
— Уверяю тебя, я никогда не любила Ричарда так… — она помедлила, подыскивая нужное слово, — так, как интересуюсь графом Мастерсом.
— И даже когда Ричард ухаживал за тобой? — мягко спросила Амелия.
— Ричард никогда по-настоящему не ухаживал за мной! — поспешно воскликнула Ифигиния. — Я просто не поняла его намерений. Вся эта история не что иное, как ужасное недоразумение. К счастью, все
