— Он умер год назад. Он был не только глуп, но и придерживался весьма старомодных представлений о нравственности военной разведки. Он полагал, что сбор секретных сведений — занятие в высшей степени непристойное и совершенно не подходит для истинного джентльмена. В результате он был чудовищно несведущ во всех вопросах и неспособен отличить зашифрованное письмо от обычного, даже если это буквально бросалось в глаза. Да черт с ним!
Августа поставила свечу на столик и уселась, уткнувшись подбородком в колени.
— Ты думаешь, это стихотворение зашифровано?
— Очень похоже. Утром я посмотрю более внимательно. — Гарри бережно свернул листок.
Августа никак не могла успокоиться:
— Но даже если это и зашифрованное послание, то, вероятно, Ричард вез его английскому агенту, а не французскому?
— Для тебя, Августа, главное понять, что уже неважно, на кого работал Ричард. По крайней мере, мне совершенно безразлично, чем занимался твой брат два года назад. И уж я-то никогда не стал бы судить тебя за его проступки. Ты веришь мне?
Она кивнула, не сводя с него глаз, и медленно проговорила:
— Да, я тебе верю. — Она с огромным облегчением почувствовала, что Гарри сказал чистую правду. И никогда не будет считать свою жену ответственной за поступки других членов ее семьи.
— Ты совсем замерзла! Иди сюда, под одеяло. — Гарри загасил свечу и обнял Августу.
Очнувшись после недолгого сна, она поняла, что Гарри не спит, по-прежнему нежно прижимая ее к себе. Она и сама долго не могла уснуть. В голове неотступно звучал один и тот же вопрос: правильно ли она сделала, отдав Гарри стихотворение?
Она снова задремала, но незадолго до рассвета вдруг вздрогнула и стряхнула с себя остатки своего странного полусна. Даже не поворачивая головы и не открывая глаз, она поняла, что Гарри незаметно выбрался из постели.
Потом она услышала шорох бумаги: Гарри развернул листок, со стихами, лежавший на столике рядом. Потом осторожно отворилась и снова закрылась дверь в его комнату.
Августа заставила себя проваляться в постели, пока не забрезжил рассвет, потом тоже встала, чтобы встретить новый долгий день.
Выглянув в окно, она увидела, что бледное небо затянуто свинцовой дымкой, предвещавшей дождь.
Гарри ненадолго появился в столовой, как следует позавтракал, съев изрядное количество мяса и яичницы, а потом снова исчез в библиотеке. Полностью поглощенный собственными мыслями, он едва перекинулся двумя-тремя фразами с Августой и Мередит. С утра весь дом ходил на цыпочках: здесь, безусловно, не впервые видели графа в подобном настроении.
— Папа всегда такой, когда работает над своими рукописями, — объяснила Августе Мередит. Ее ясные серые глаза с искренним беспокойством заглядывали мачехе в лицо. — Вы не должны думать, что он на вас все еще сердится!
— Понимаю, — Августа невольно улыбнулась. — И непременно это учту.
— А правда, гости уже через три дня приедут? — В чуть печальных глазах Мередит светилось затаенное и совершенно детское предвкушение праздника.
— Правда. И мисс Эпли к полудню должна уже закончить последнее из ваших новых платьев, Мередит. Напомните тете Клариссе, что сегодня следует пораньше разделаться с уроками. У нас сегодня примерка.
— Обязательно, Августа! — Мередит вскочила и побежала в классную комнату.
Оставшись за столом одна, Августа молча допила кофе. Просмотрела полученную утром почту. Прочла одну из лондонских газет.
После завтрака, она посоветовалась с дворецким и экономкой, стоит ли нанимать дополнительную прислугу на время предстоящего праздника.
Все утро дверь в библиотеку была плотно закрыта. Августа просто глаз не могла от нее отвести, проходя мимо. Затянувшееся молчание внутри убежища, где скрылся ее муж, становилось невыносимым. Она не могла не думать о том, к каким выводам мог прийти Грейстоун, читая предсмертные стихи Ричарда.
Когда сил для ожидания совсем не осталось, Августа велела оседлать и привести ее лошадь. Потом сходила наверх и переоделась в амазонку. Дворецкий встретил ее встревоженным взглядом:
— Похоже, мадам, сегодня днем дождь собирается.
— Возможно. — Августа рассеянно улыбнулась. — Не беспокойтесь обо мне, Стриплз. Дождика я не боюсь.
— Вы уверены, мадам, что вас не надо сопровождать? — Каждая черточка унылой вытянутой физиономии Стриплза выражала озабоченность. — Я знаю, что его сиятельство предпочел бы, чтобы вы взяли с собой грума.
— Нет, мне никто не нужен. Ты не в городе, Стриплз. Это в Лондоне нужно беспокоиться, если дама отправилась одна на прогулку. Если меня кто-нибудь спросит, можете сказать, что я скоро вернусь.
Стриплз кивнул, однако напряженное неодобрительное выражение не исчезло с его лица.
— Как угодно, мадам.
Августа вздохнула, спустилась с крыльца и вскочила в седло. Здесь, в Грейстоуне, так трудно угодить даже дворецкому, думала она.
Она покаталась около часа, любуясь бескрайним предгрозовым небом и чувствуя, что настроение у нее начинает постепенно улучшаться. Невозможно пребывать в меланхолии, когда надвигается буря, решила Августа и с удовольствием подставила лицо порывам резкого ветра. Тут же упали и первые капли дождя, мгновенно освежившие ее и словно вдохнувшие в нее новые силы. Впервые за этот невыносимо долгий и утомительный день она почувствовала себя бодрой.
Впрочем, несмотря на все явные признаки надвигавшейся грозы, первый раскат грома все же застал ее врасплох. Она поняла, что не успеет домой до начала ливня, и, заметив неподалеку полуразрушенный домик, поспешила туда. Домик явно пустовал.
Августа привязала свою кобылу в небольшом сарайчике и вошла в единственную совершенно пустую комнату. Не закрывая двери, она смотрела, как дождь хлещет по земле и листьям деревьев.
Минут через двадцать она сквозь струи дождя увидела всадника. Грохот копыт жеребца сливался с грохотом грома. Как раз когда в небесах вспыхнула молния, мощный конь резко остановился перед дверью сарая.
Из седла на нее сердито смотрел Гарри. Плотно застегнутое пальто совершенно промокло и плотно облепило на ветру его тело. Вода ручьями стекала с касторовой шляпы.
— Какого черта ты делаешь здесь в такую грозу, Августа? — Жеребец заплясал при очередной вспышке молнии. Гарри погладил встревоженное животное затянутой в перчатку рукой. — Боже мой, ты же взрослая женщина, а разума у тебя меньше, чем у девчонки-школьницы! Где твоя лошадь?
— В сарае за домом.
— Сейчас привяжу коня и приду к тебе. Да закройте же дверь, мадам! Вы насквозь промокнете!
— Хорошо, Гарри.
Тихий ответ Августы утонул в шуме ливня.
Через несколько минут дверь распахнулась и в комнату влетел Гарри. Вода стекала с него на земляной пол. Он принес дрова и пучок лучины для растопки. Все это он, видимо, нашел в сарае. Он захлопнул за собой дверь, бросил дрова в камин и принялся стаскивать с себя мокрые пальто и шляпу.
— Полагаю, у тебя найдутся объяснения своему нелепому поступку?
Августа пожала плечами и, словно защищаясь, обхватила себя руками — она вдруг заметила, что с появлением Гарри домик кажется значительно меньше.
— Мне просто захотелось покататься.
— В такую погоду? — Гарри расстегнул и снял перчатки, стряхивая воду со своих отлично начищенных сапог. — И почему ты не взяла с собой грума?
— Мне казалось, что грум мне совсем не нужен. А как вы нашли меня, милорд?
— У Стриплза хватило ума заметить, в каком направлении вы удалились, мадам. Так что нетрудно было
