— Да, конечно. — Она поколебалась, не делая попытки закрыть дверь. — Тобиас, я сказала то, что думала. Как глупо, что три года назад я не поняла всю глубину разницы между тобой и Закери. Но теперь я стала гораздо мудрее и за то время, что мы жили в разлуке, многое узнала. Вижу, и у тебя есть свои сожаления о том, что случилось в прошлом. Не хочешь зайти и немного поговорить?
Приглашение не могло быть откровеннее, даже запечатлей она его на бумаге. Аспазия недвусмысленно приглашала его в постель.
— Не думаю, что это хорошая идея, — пробормотал он. — Уже глубокая ночь, а завтра рано вставать. Прощай, Аспазия.
Она грустно улыбнулась.
— Да, разумеется, я понимаю. И счастлива, что ты нашел ту, которая тебе небезразлична, Тобиас.
Он отошел. Дверь тихо закрылась за его спиной.
У подножия лестницы Тобиас помедлил. Самым разумным будет продолжать путь к своей комнате. Если он не сможет заснуть, проведет в сборах время до рассвета.
Он еще немного постоял у лестницы. Вокруг ни души. Не слышно ничьих шагов. Очевидно, насильственная смерть лишила гостей охоты к ночным играм.
После недолгих размышлений он передумал и послал разумные намерения ко всем чертям. Поэтому поднялся на этаж Лавинии и зашагал к ее двери. Он постучит очень-очень тихо. Если она не ответит, значит, вероятнее всего, заснула. И тогда он поступит как настоящий джентльмен, вернувшись к себе.
Тобиас едва слышно стукнул в дверь, которая немедленно отворилась на несколько дюймов. Лавиния улыбалась в узкую щель. Она уже успела переодеться в длинную белую ночную сорочку. Тонкие кружева пенились у горла.
Кровь Тобиаса мигом загорелась.
— Мне вдруг пришло в голову, — прошептал он, ступив через порог, — что ночь все-таки не должна пройти даром.
— Превосходная мысль.
Она закрыла дверь и повернулась к нему. Тобиас заметил, что Лавиния распустила волосы и тонкие прядки образовали огненный нимб вокруг ее умного, интригующего лица. Глаза казались озерами чувственной тайны. Она улыбнулась медленной, загадочной улыбкой, отчего у него внутри все сжалось.
Он схватил ее в объятия. Когда их губы встретились, пламя страсти вспыхнуло с новой силой. Как всегда, когда он держал ее вот так.
Она предназначена для него.
С ней ему не приходилось ни в чем себя ограничивать. Он даже мог рискнуть настолько, чтобы позволить Лавинии подойти совсем близко к тому уголку своей души, который он тщательно скрывал от посторонних всю свою жизнь.
Он подхватил ее и понес к узкой кровати. Опустил на одеяла и помедлил ровно столько, чтобы сорвать с себя одежду.
И тогда она улыбнулась и протянула ему руки.
Его собственный личный месмерист, подумал он. Единственная, кто может ввести его в транс.
— Лавиния…
Тобиас устроился между ее мягкими теплыми бедрами, сжал запястья и поднял ее руки над головой. Почти болезненная потребность терзала его.
Он нагнул голову и прошептал:
— Иногда я так сильно хочу тебя, что удивительно, как это желание не испепелит меня.
— О, Тобиас, неужели не понимаешь? Когда сгораешь ты, сгораю я.
Тобиас зажмурился, выпустил ее запястье, поднял подол длинной сорочки и провел ладонью по шелковистой коже внутренней поверхности бедер, а когда достиг цели, нашел ее горячей и уже влажной. Запах ее тела пьянил, кружил голову.
Он коснулся ее. Лавиния затаила дыхание и чуть подалась вперед. Ее свободная рука стиснула его голое плечо: пальцы впивались в кожу. Она нетерпеливо попыталась вырвать вторую руку, но Тобиас настойчиво продолжал прижимать ее к подушке.
— Рано, — пробормотал он, почти не отнимая губ от ее груди. — Сначала скажи, как ты хочешь, чтобы я тебя ласкал.
— Ты ласкаешь меня именно так, как мне хочется. Ты, кажется, всегда знаешь, что нравится мне больше всего.
Он скользнул кончиками пальцев чуть выше, прижав крохотную набухающую горошинку.
— Может, вот так будет еще лучше?
Лавиния застонала и приподняла бедра.
— О да… чудесно…
— А как насчет этого?
Он проник в нее пальцем и нажал сильнее.
— Тобиас.
— Насколько я понял, это еще лучше.
— Да, — выдохнула Лавиния, надавливая на его ладонь. — Лучше… чем идеально…
Он попытался отнять палец. Крохотные мышцы судорожно сжались.
— Нет, — едва не заплакала она. — Коснись меня снова… вот так…
— Скажи точно, чего ты хочешь.
Она зарылась пальцами в его волосы и притянула его голову к своей груди.
— Ты знаешь, чего я хочу. Ты единственный, кто знает. Коснись меня, Тобиас.
У него шла кругом голова.
— Всегда готов услужить леди.
Он накрыл губами ее сосок и одновременно проник пальцем еще глубже, лаская внутренние стенки ее тесного грота.
Лавиния что-то несвязно пробормотала, извиваясь под ним, и снова попыталась освободить руку. Ах, как она сильна… гораздо сильнее, чем кажется.
— Нет, — прошептал он, — я хочу, чтобы ты разлетелась на миллион звезд в моих руках.
— Тобиас.
Еще глубже. Еще настойчивее.
Она тихо вскрикнула.
Глаза закрылись.
Он ласкал ее, пока она не обезумела, и только тогда отпустил ее запястье. Она с силой прижала его к себе и обвила ногами поясницу.
Он овладел ею.
Она снова вскрикнула, содрогаясь в конвульсиях, и только тогда он излился в нее, сотрясаемый невидимым штормом.
Они вместе ринулись в водоворот.
Долгое время спустя он очнулся от тяжелого, сладостного сна, последовавшего за бурей страсти. Кровать была в самом деле слишком узка для двоих, но Тобиас и не думал жаловаться.
Пряный, густой запах плотской любви ощущался в воздухе, и Тобиас знал, что в его представлении он всегда будет связан с ней.
Она расслабленно лежала на нем. Голова покоилась на его плече, волосы рассыпались по груди. Сорочка сбилась, обмотавшись вокруг талии. Свеча почти догорела, но в тусклом свете все же были различимы округлые контуры ее голых бедер.
Он провел ладонью по ее спине, до самых мягких изгибов ягодиц.
— Спишь? — едва слышно спросил он.
— Нет, — пробормотала она.
— Я люблю тебя. Что бы еще ни случилось, никогда этого не забывай.
Лавиния пошевелилась, подняла голову и нежно поцеловала его в губы.
— Я тоже люблю тебя, Тобиас. Что бы еще ни случилось, никогда этого не забывай.
Он пригладил ее разметавшиеся волосы.
