фигура, рядом с ней лежали различные инструменты. Молотки и резцы. Стояла там также и глиняная голова. Кругом царил такой беспорядок, как будто по студии только что прошла банда хулиганов.
- Присесть тут всегда не на чем, - сказала миссис Боскоуэн.
Она посбрасывала различные предметы с деревянной табуретки и подтолкнула ее к Томми.
- Пожалуйста. Садитесь, я вас слушаю.
- Очень мило, что вы позволили мне войти.
- Да это уж точно, но у вас был такой встревоженный вид. Вы ведь чем-то встревожены, правда?
- Да, встревожен.
- Я так и подумала. И что же вас тревожит?
- Моя жена, - сказал Томми, сам подивившись такому ответу.
- Ах, ваша жена? Ну в этом нет ничего необычного. Мужчины всегда тревожатся из-за жен. В чем дело? Она с кем-то ушла или измывается над вами?
- Да нет. Ничего подобного.
- Умирает? Рак?
- Нет, - ответил Томми, - Дело в том, что я просто не знаю, где она.
- И вы полагаете, что это могу знать я? Ну если вы считаете, будто я смогу отыскать ее для вас, вы уж лучше назовите мне ее имя и расскажите что-нибудь о ней. Причем я не уверена, - сказала миссис Боскоуэн, - что мне захочется это сделать. Предупреждаю вас.
- Слава Богу, - сказал Томми, - что с вами гораздо легче говорить, чем я думал.
- А какое ко всему этому имеет отношение ваша картина? Это ведь картина, правда, если судить по форме?
Томми снял обертку.
- Это картина, подписанная вашим мужем, - сказал Томми. - Я прошу вас рассказать мне о ней, что можете.
- Понятно. А что именно вы хотите знать?
- Когда она была написана и что это за место? Миссис Боскоуэн посмотрела на него, и впервые в ее глазах появилось выражение легкого интереса.
- Ну это нетрудно, - сказала она. - Да, я могу рассказать вам о ней все. Она была написана лет пятнадцать назад... нет, пожалуй, даже раньше. Это одна из его сравнительно ранних работ. Я бы сказала, двадцать лет назад.
- Вы знаете, где это - я имею в виду это место?
- О да. Я довольно хорошо его помню. Приятная картина. Она всегда мне нравилась. Этот вот горбатый мостик и дом, а местечко называется Саттон Чанселлор. Семь или восемь миль от Маркет Бейсинга. А сам дом примерно в двух милях от Саттон Чанселлора. Красивый дом. Уединенный.
Она подошла к картине, наклонилась и вгляделась в нее.
- Странно, - сказала она. - Да, весьма странно. Интересно.
Томми не обратил на это особого внимания.
- Как называется этот дом? - спросил он.
- Право, не помню. Его переименовывали, вы знаете. Несколько раз. Не знаю уж, в чем там было дело. По-моему, там происходили какие-то трагические события, и новые жильцы его переименовывали. Он назывался 'Канал-Хаус' или 'Канал-Сайд', потом 'Бридж-Хаус', потом 'Медоу-Хаус' или 'Риверсайд'.
- Кто жил там, или кто живет там сейчас? Вы знаете?
- Мне они не знакомы. Когда я увидела его первый раз, там жили мужчина и девушка. Приезжали, бывало, на конец недели. Я думаю, они не были женаты. Девушка была танцовщица. Может, и актриса - нет, по-моему, все же танцовщица. Балерина. Довольно красивая, но глупая. Простоватая, чуть ли не придурковатая. Уильям, помнится, был от нее без ума.
- Он писал ее?
- Нет. Он не часто писал людей. Он, бывало, говорил иногда, что хотел бы сделать с них несколько этюдов, но так ничего и не сделал. Из-за девушек он всегда творил глупости.
- Это они там жили, когда ваш муж писал этот дом? - Да, по-моему, они. Во всяком случае, какую-то часть времени. Они ведь приезжали только на конец недели. Затем последовал разрыв. Они поругались, он уехал и бросил ее, или она уехала и бросила его. Меня там тогда не было. Я как раз работала в Ковентри над скульптурной группой. После этого, по-моему, в доме жила гувернантка с ребенком. Не знаю, что это была за девочка и откуда приехала, но, я полагаю, гувернантка присматривала за ней. Затем, по-моему, с этой девочкой что-то случилось. То ли гувернантка ее куда-то увезла, то ли девочка умерла. Зачем вам знать о людях, которые жили в доме двадцать лет назад? Мне это кажется идиотизмом.
- Я хочу услышать об этом доме все, что могу, - ответил Томми. Видите ли, жена отправилась на поиски этого дома. Она говорила, что видела его из окна вагона поезда.
- Совершенно верно, - сказала миссис Боскоуэн, - железнодорожная линия проходит как раз по другую сторону моста. Я полагаю, оттуда дом хорошо виден. - Затем она спросила:
- Зачем ей понадобилось искать этот дом?
Томми выдал весьма сокращенное объяснение, и миссис Боскоуэн с сомнением посмотрела на него.
- А вы, случайно, не вышли из заведения для умалишенных? - спросила она. - Под честное слово или как там называется.
- Вероятно, такое уж обо мне создается впечатление, - ответил Томми, но, право, все очень просто. Моей жене хотелось побольше разузнать об этом доме, и она хотела поездить по железным дорогам, чтобы узнать, где же это она его видела. Вероятно, она-таки это узнала. Скорее всего, она отправилась в это самое место - какой-то там Чанселлор?
- Саттон Чанселлор - да. Когда-то это было весьма захолустное местечко. Разумеется, там могли произойти большие изменения, и сейчас это, возможно, один из городов-спален.
- Я полагаю, произойти могло что угодно, - согласился Томми. - Она позвонила, что возвращается, но не вернулась. И я хочу знать, что с ней случилось. Я полагаю, она поехала и занялась вплотную этим домом, и, вероятно... вероятно, она попала в беду.
- Какую еще беду?
- Не знаю, - ответил Томми. - Я даже не думал, что там может грозить какая-то опасность, а вот жена думала.
- Экстрасенсорное восприятие?
- Вероятно. Она немножко такая. Ее осеняют догадки. Вы, случайно, не слышали, а может, даже и знали некую миссис Ланкастер?
- Миссис Ланкастер? Нет, не думаю. Такая фамилия вроде бы запомнилась, а? Так что насчет миссис Ланкастер?
- Именно ей принадлежала эта картина, а она подарила ее моей тете. И вдруг она довольно неожиданно уехала из дома престарелых - ее забрали родственники. Я пытался отыскать ее, но не смог.
- У кого именно из вас двоих разыгрывается воображение - у вас или у вашей жены? Вы, похоже, понапридумывали черт его знает чего и прямо взвинчены, вы уж простите.
- Ничего, ничего, - ответил Томми. - Истинная правда, взвинчен, а из-за чего, если разобраться? Вы это имеете в виду? Тут вы правы.
- Да нет, - возразила миссис Боскоуэн слегка изменившимся голосом, - я бы не сказала, непонятно из-за чего.
Томми вопрошающе на нее посмотрел.
- В этой картине есть одна странная вещь, - продолжала миссис Боскоуэн. - Весьма странная. Я довольно хорошо ее помню, вы знаете. Я помню большинство картин Уильяма, хотя написал он их такое множество.
- Вы не помните, кому она была продана, если она вообще была продана?
- Нет, этого я не помню. Да, я думаю, она была продана. С одной его выставки продали все его картины. Те были написаны за три-четыре года до этой и пару лет спустя после этой. Многие из них были проданы. Почти все. Но теперь уж я не помню, кому она была продана. Это значило бы требовать от меня слишком многого.
