сплавят остальную мебель. И если мисс Паккард не возражает, он предоставляет ей право самой выбрать благотворительные общества, которые хотели бы принять одежду.
- Не знаю, есть ли тут кто-нибудь, кто хотел бы взять ее соболиную накидку, - заговорила Таппенс. - Она довольно хорошая. Может, у нее была какая-то подруга? Или, может, одна из нянечек, которая особенно угождала тете Аде?
- Вы очень добры, миссис Бересфорд. Боюсь, у мисс Фэншо тут не было особенно близких подруг. Но мисс О'Киф, одна из нянечек, действительно очень много для нее делала и была особенно добра и предупредительна. Я думаю, получить этот палантин будет для нее и радостно, и почетно.
- И еще эта картина над каминной доской, - сказала Таппенс. - Я хотела бы забрать ее, но, возможно, женщина, которой она принадлежала и которая подарила ее мисс Фэншо, пожелает получить ее обратно. Я думаю, нам следует спросить ее...
Мисс Паккард прервала ее:
- Ах, прошу прощения, миссис Бересфорд, боюсь, это невозможно. Подарила ее мисс Фэншо некая миссис Ланкастер, а она уже у нас не живет.
- Не живет?! - удивленно спросила Таппенс. - Некая миссис Ланкастер? Та, которую я видела, когда была здесь в прошлый раз, - с белыми волосами, зачесанными назад? Она еще пила молоко в гостиной внизу. Она уехала, говорите?
- Да. Это произошло довольно неожиданно. Одна из ее родственниц, некая миссис Джонсон, увезла ее с неделю назад. Миссис Джонсон вдруг вернулась из Африки, где жила последние четыре или пять лет. Сейчас она в состоянии ухаживать за миссис Ланкастер в своем собственном доме, поскольку она и ее муж купили дом в Англии. Не думаю, - продолжала мисс Паккард, - что миссис Ланкастер хотелось уезжать от нас. Она стала такой... так ко всему привыкла, со всеми очень хорошо ладила и была счастлива. Она уезжала в тревоге и страхе - но что можно было сделать? Ее особенно не спрашивали, потому что, разумеется, за ее проживание здесь платили Джонсоны. Я попыталась намекнуть, что ей здесь хорошо...
- Сколько времени миссис Ланкастер жила у вас? - спросила Таппенс.
- О, по-моему, почти шесть лет. Что-то около того. Вот почему она считала, что это ее дом.
- Да, - сказала Таппенс. - Да, я могу это понять. - Она нахмурилась и бросила нервный взгляд на Томми, а затем решительно вздернула подбородок. Мне жаль, что она уехала. Когда я беседовала с ней, у меня было такое чувство, будто я встречала ее раньше - ее лицо показалось мне знакомым. Впоследствии я вспомнила, что встречала ее с одной своей подругой, некой миссис Бленкинсон. Я подумала, что, когда в следующий раз приеду сюда проведать тетю Аду, то узнаю у нее, так ли это на самом деле. Но, разумеется, если она вернулась к своей родне, это уже другое дело.
- Я прекрасно вас понимаю, миссис Бересфорд. Если кто-то из наших жильцов может связаться со старыми друзьями или со знакомыми родственников, это много для них значит. Я не помню, чтобы она когда-нибудь упоминала какую-то миссис Бленкинсон, но ведь это ни о чем не говорит.
- Вы не можете рассказать мне о ней побольше? Кто были ее родственники, и как она попала сюда?
- Рассказывать-то почти нечего. Как я говорила, лет шесть назад мы получили письмо от миссис Джонсон с запросом о нашем приюте, после чего миссис Джонсон приехала сама и все осмотрела. Она заявила, что слышала о 'Солнечном кряже' от одной своей подруги, расспросила об условиях, и все такое, потом уехала. А неделю или две спустя мы получили письмо от одной лондонской фирмы адвокатов, с новыми расспросами, и наконец они написали нам, прося принять миссис Ланкастер и сообщая, что миссис Джонсон привезет ее сюда примерно через неделю, если у нас есть свободная комната. Так уж вышло, что место тогда у нас было; миссис Джонсон привезла сюда миссис Ланкастер; и той, вроде бы, понравилось здесь. Миссис Джонсон сказала, что миссис Ланкастер хотела бы привезти с собой кое-какие вещи. Я согласилась, потому что это обычное дело, и людям так больше нравится. Так что все было улажено ко всеобщему удовлетворению. Миссис Джонсон объяснила, что миссис Ланкастер - родственница ее мужа, не очень близкая, но что они тревожатся из-за нее, поскольку собираются уехать в Африку, по-моему, в Нигерию. Ее муж получил туда назначение, и, весьма вероятно, они вернутся в Англию только через несколько лет, а поскольку дома у них нет, они хотят устроить миссис Ланкастер в приют, где та будет по- настоящему счастлива.
- Понятно.
- Миссис Ланкастер всем здесь очень нравилась. У нее была некоторая... ну, вы знаете, что я имею в виду... путаница в голове. Я хочу сказать, она постоянно все забывала, путала, а иногда не могла вспомнить имен и адресов.
- Она получала много писем? - спросила Таппенс. - Я хочу сказать, писем из-за границы?
Ну, по-моему, миссис Джонсон или мистер Джонсон написали раз или два из Африки, но только года через два. Люди все-таки утрачивают связь, особенно когда уезжают за границу и начинают новую жизнь. Не думаю, что они вообще много общались с нею. Она была дальней родственницей, и они позаботились о ней больше из чувства долга, а не потому, что она много для них значила. Все финансовые дела вел адвокат, мистер Эклз, член весьма почтенной фирмы, с которой мы уже пару раз имели дело. Я полагаю, родственники и друзья миссис Ланкастер все умерли, и вестей она не получала, и навещала ее очень редко. Лет пять назад приезжал один симпатичный господин, друг мистера Джонсона. Он и сам служил в колониях. По-моему, он приехал, только чтобы удостовериться, что она здорова и счастлива.
- А после этого, - сказала Таппенс, - все о ней забыли.
- Боюсь, что так, - согласилась мисс Паккард. Грустно, правда? Но это скорее обычное явление, нежели наоборот. К счастью, большинство наших обитательниц находят себе здесь друзей. Они сходятся с кем- нибудь, кто разделяет их вкусы, или у кого есть какие-то общие с ними воспоминания, и все устраивается самым счастливым образом. По-моему, многие из них почти забывают о своей прошлой жизни.
- Некоторые, я полагаю, - заговорил Томми, - немного... - Он замолчал, подыскивая слово, - немного... - Его рука медленно поднялась ко лбу, но он отдернул ее. - Я не хочу сказать... - забормотал он.
- О-о, я вполне понимаю, что вы имеете в виду, - сказала мисс Паккард. - Мы не берем пациентов с умственными расстройствами, но действительно принимаем таких, кто на грани помешательства. Я имею в виду людей, которые страдают старческой немощью, не могут как следует следить за собой, или тех, у кого есть причуды и галлюцинации. Иногда они воображают себя историческими персонажами. У нас здесь были две Марии-Антуанетты и одна очень милая старушенция, которая твердила, что она мадам Кюри и открыла радий. Она, бывало, с большим интересом читала газеты, особенно новости об атомных бомбах и научных открытиях. А потом непременно объясняла, что именно она и ее муж первыми начали эксперименты в этом направлении. Безобидный обман - вот что может сделать вас счастливыми, когда вы стареете. К тому же подобные загибы не постоянны. Не каждый день вы бываете Марией-Антуанеттой или даже мадам Кюри. Обычно это находит раз в две недели. Затем, я полагаю, человек устает поддерживать игру. И, разумеется, зачастую люди страдают забывчивостью. Они не могут упомнить, кто они. Либо же то и дело говорят, что забыли нечто важное, и мечтают вспомнить. Ну, в общем, всякое в этом роде.
- Понятно, - сказала Таппенс. Она заколебалась, потом добавила:
- Миссис Ланкастер... У нее был пунктик насчет любого камина или только того, что у вас в гостиной?
Мисс Паккард вытаращила глаза.
- Камин?! Я не понимаю, что вы имеете в виду?
- Просто она говорила что-то непонятное... Возможно, у нее были какие-то неприятные ассоциации, связанные с камином, а может, она прочла какую-то страшную историю.
- Возможно.
- Меня по-прежнему очень тревожит картина, которую она подарила тете Аде, - сказала Таппенс.
- Право, не думаю, что вам следует волноваться, миссис Бересфорд. Я полагаю, миссис Ланкастер о ней уже совершенно забыла. Не думаю, что она высоко ее ценила. Она просто была рада тому, что картина понравилась мисс Фэншо, и ей было бы приятно, если бы она досталась вам. Мне и самой эта картина нравилась. Я, конечно, не очень разбираюсь в живописи...
- Знаете, что я сделаю? Я напишу миссис Джонсон, если вы дадите мне ее адрес, и просто спрошу, могу ли я забрать эту картину.
