что говорил Анне, но знал — это правда.
— В Слепом Джилле, в конце концов, настанет мир, — устало сказала Анна.
— Но туда надо еще дойти…
— Я устала, — перебила Анна. — И не хочу говорить ни об этом, ни о чем другом. Пожалуйста, Джон, оставь меня.
Несколько секунд Джон молча смотрел на жену, потом повернулся и пошел прочь. Рядом, за деревом, он увидел Миллисент. Она, конечно, слышала весь разговор. Взглянув Джону прямо в глаза, Миллисент улыбнулась.
К Хавесу долина сужалась, холмы поднимались еще выше. В городе было довольно спокойно, но решили не рисковать, и обойти его стороной.
На ночлег расположились у подножия Уиддейл Джилл, между железной дорогой и рекой. Рядом нашли картофельное поле. Оливия принялась готовить ужин — картошку с вяленым мясом. Ей помогали Джейн и Миллисент, правда, последняя — весьма вяло и равнодушно.
Солнце уже скрылось за Пеннинами, но было еще светло. Джон посмотрел на часы — почти восемь, конечно, не по Гринвичу, а по Британскому летнему времени. Он усмехнулся — какая нелепая щепетильность!
Подошли мальчики.
— Папа, — сказал Дэви, — можно нам тоже сегодня подежурить? — раньше Дэви никогда бы не обратился к отцу столь почтительным тоном. Их отношения всегда были дружескими, а настоящий «мужской» разговор отца с сыном всегда происходил на равных.
Джон взглянул на мальчишек. Дэви — порывистый, непоседа, неуклюжий долговязый Тихоня, упитанный коротышка Стив. «Господи, — подумал Джон, — какие же они еще дети!».
— Благодарю за предложение, но мы справимся, — сказал Джон.
— Но мы уже все продумали! Конечно, стрелять мы толком не умеем, но ведь это неважно. Если кто- нибудь появится, мы такой шум поднимем! Мы сумеем, вот увидишь!
— Лучше всего, если вы не будете болтать после ужина, а сразу ляжете спать и как можно скорее заснете. Утром придется пораньше встать.
Джон говорил довольно беспечно, и в прежние времена Дэви непременно стал бы препираться. Но теперь он лишь беспомощно взглянул на друзей, и все трое побрели к реке.
Вернулся Пирри, ничего подозрительного он не заметил. После ужина Джон распределил часовые дежурства.
— А Джейн ты не считаешь? — спросил Роджер.
Джон засмеялся, приняв его слова за шутку. Но потом с удивлением понял, что Роджер вовсе не шутит.
— Нет. Не сегодня, — ответил Джон.
Девочка сидела рядом с Оливией, они вообще целый день не отходили друг от друга ни на шаг. Джон слышал, как они шептались о чем-то, и Джейн даже один раз засмеялась. Она вопросительно посмотрела на Джона и Роджера.
— Ты ведь не собираешься прикончить нас спящими, правда, Джейн? — спросил Роджер.
Она покачала головой.
— Но все-таки лучше не давать тебе такую возможность, да? — добавил Джон.
Она отвернулась, но Джон успел заметить, что на свеженькой милой мордашке с пухлыми щечками написано скорее смущение, чем ненависть.
— Первая — Анна, — сказал он. — Остальным — постараться уснуть. Мальчикам задание — погасить огонь. Как следует затопчите все угольки.
Разбудил его Роджер. Джон встал, потирая затекшие ноги. Луна уже взошла и отражалась в реке серебристыми бликами.
— Слава Богу, хоть тепло, — сказал Роджер.
— Видел что-нибудь?
— Что здесь может быть, кроме призраков?
— Ну, призраки так призраки. Видел?
— Да, самого осязаемого из всех. — Джон взглянул на Роджера с удивлением. — Поезд-призрак. Я готов присягнуть, что слышал гудок, а минут через десять — далекий шум поезда.
— Поезд, говоришь? Может, военный. Хотя вряд ли.
— Я предпочитаю думать, что это все-таки был поезд-призрак. Доверху нагруженный фантомами жителей долин, призрачным углем или иллюзорными железными болванками. Как, по-твоему, долго еще протянут железные дороги? Двадцать лет? Тридцать? А потом? Мы будем рассказывать правнукам сказки о том, что, мол, когда-то, во времена оно жили-были такие металлические монстры, которые пожирали уголь и выдыхали дым.
— Иди спать, — сказал Джон. — У тебя еще будет время подумать о своих правнуках.
Следить надо было за обеими сторонами железной дороги, особенно — за северной. Там находилось шоссе. Сев на насыпь, Джон закурил, прикрывая рукой огонек сигареты. Может, такая предосторожность была излишней, но в памяти волей-неволей всплывали старые армейские привычки.
Джон задумчиво смотрел на тоненький белый цилиндрик сигареты. Та же привычка всегда подгоняла его, но теперь можно было не торопиться и покурить спокойно. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем расторопные американские изыскатели высадятся в этих Богом забытых гаванях и пойдут по стране, раздавая консервированную ветчину, сигареты, и разбрасывая на своем пути семена устойчивой к вирусу травы? В любом местечке, сродни Слепому Джиллу, где еще сохранились горстки уцелевших британцев, это было бы просто мечтой, рождественской сказкой. Даже легендой, которая, быть может, в конце концов заставит новоиспеченных варваров пересечь океан в поисках Земли Обетованной.
Он больше не верил, что роду людскому даровано временное облегчение. Сначала — Китай, потом — и вся Азия. Теперь — Европа. До остальных тоже очередь дойдет, верят они в это или нет. Сама Природа стирала одну за другой надписи на грифельной доске истории человечества. Те немногие, кто выживет на этом грешном шарике, впишут в пустые места какую-нибудь патетическую чушь.
По ту сторону полотна послышался легкий шорох. Джон встал и тихонько пошел туда. Дойдя до края насыпи, он увидел чью-то тонкую фигуру. Миллисент. Она протянула руку, и Джон помог ей взобраться.
— Какого черта вы тут делаете? — спросил Джон.
— Т-с-с! Всех перебудите.
Она коротко оглянулась на спящий лагерь, и, как ни в чем не бывало, пошла вперед. Джон — за ней. Он нисколько не сомневался,
— Следующая очередь дежурить не ваша. Возвращайтесь и ложитесь спать. Впереди тяжелый день.
— Сигаретки не найдется? — спросила она. — Джон вытащил из пачки сигарету и протянул ей. — Может, и прикурить дадите?
— Опустите сигарету и закрывайте ладонями, когда затягиваетесь.
— Вы такой предусмотрительный, такой умный.
Миллисент наклонилась, прикуривая от огонька зажигалки. Черные волосы переливались в лунном свете. Джон понял, что недооценил ситуацию. Нужно было тут же отослать ее. Миллисент выпрямилась.
— Я могу обходиться без сна, — сказала она. — Помню, однажды мы поехали за город на уик-энд, так я не поспала и трех часов с пятницы до понедельника. И была свежа, как маргаритка.
— Не стоит хвастаться. Даром это не проходит.
— Разве? — Она помолчала. — А что все-таки случилось с Анной?
— Вы знаете то же, что и я, — холодно отрезал он. — Мне кажется, вас не должно волновать ни то, что с ней случилось, ни то, что она сделала потом.
— По-моему, это вовсе не повод сходить с ума. История, конечно, паршивая…
Джон затушил сигарету.
— Я не хочу говорить об Анне. И не хочу никакой любовной интрижки с вами. Вам ясно? Сейчас не
