Майка.
— Выброшу утром.
— Спасибо. Я пойду. Если передумаешь… — он улыбнулся. — Вряд ли, я знаю. Просто, на всякий случай, я собираюсь в Саутгемптонский Урбанс. Городок называется Истли, Десбороу-роуд, 244. Если меня там не будет, кто-нибудь скажет, где меня найти.
— Я провожу тебя.
— Не стоит.
— Наоборот. Если кто-нибудь проснется, я скажу, что не мог уснуть и пошел прогуляться. Или проголодался, отсюда и цыпленок.
— Хорошо, пошли.
Заскрипели ступеньки, но все было спокойно — дом спал. Из-под двери гостиной пробивался свет, мистер Гиффорд еще не лег. Они прошли мимо на цыпочках. В кухне Майк прихватил хлеб и несколько толстых ломтей ветчины.
По очереди они вылезли через окно. Луна выглядывала из-за облака, освещая дом и темные силуэты деревьев. Тихонько заржал Капитан, когда они подошли к кустарнику.
Они пожали друг другу руки и попрощались. Не теряя времени, Майк вскочил в седло и поскакал по серебристо-черной траве.
Глава десятая. ХРАНИТЕЛИ
Одетые в алые мундиры, высокие кожаные сапоги, со шпагами на ремнях, они, на первый взгляд, ничем не отличались от обычного патруля. Странным показалось то, что их главный вошел в дом без доклада слуги и даже не дожидаясь позволения. Он застал семью за завтраком. Это был высокий смуглый человек, лет тридцати, с тонкими чертами лица и деланной улыбкой. Он сдержанно поклонился, щелкнув каблуками.
— Надеюсь, вы простите мою бесцеремонность, — говорил он быстро, сухо и, судя по тону, нимало не волнуясь, простят его или нет. — Дело правительственной важности, не терпит отлагательств. Моя фамилия Маршалл. Капитан Маршалл.
Роб с удивлением заметил, что на ремне у капитана прицеплена кобура, а из нее торчит рукоять револьвера.
— Это… о моем сыне? — спросил мистер Гиффорд.
— А что — ваш сын?
— Я думал…
Маршалл холодно смотрел на него, кожа вокруг глаз огрубела и покрылась морщинками, как бывает от жестокого солнца и холодных ветров. В нем уживалось странное сочетание несдержанности, даже резкости, и дисциплинированности. «Ветеран Китайской войны», — догадался Роб.
— Вы видели своего сына с тех пор, как началось восстание?
Мистер Гиффорд покачал головой.
— У вас есть какие-нибудь известия о нем, капитан? — спросила миссис Гиффорд.
— Только то, мэм, что выписан ордер на его арест за участие в вооруженном мятеже.
— Значит, он жив?!
— Возможно. Я не располагаю противоположной информацией, — он перевел взгляд на мистера Гиффорда. — Надеюсь, вы понимаете, что если ваш сын вернется домой, вы обязаны немедленно сообщить об этом властям и задержать его до прихода полиции?
— Да, — отозвался мистер Гиффорд. — Я понимаю.
— А его не посадят в тюрьму? — закричала Сесили.
Не обращая на нее внимания, Маршалл продолжал:
— Если вам известно что-либо о его местонахождении, вы доставите мне большое удовольствие, сообщив об этом.
— Мне ничего неизвестно, — устало ответил мистер Гиффорд.
Маршалл пристально посмотрел на него и медленно проговорил:
— Если в будущем до вас дойдут какие-либо сведения, вы незамедлительно уведомите об этом власти. Это понятно? За укрывательство вас ждет суровое наказание.
— Да, — сказал мистер Гиффорд. — Понятно. Теперь, если ваша миссия исчерпана, капитан, мы не смеем вас дольше задерживать.
Маршалл чуть дернул головой.
— Моя миссия не в этом, — он взглянул на Роба, цепко и подозрительно. — Роб Перрот, я полагаю, дальний родственник миссис Гиффорд.
— Да, — сказал мистер Гиффорд. — Сын кузины моей жены.
Снова — легкий кивок, внимательный взгляд.
— Мне приказано препроводить его для допроса, — сказал Маршалл.
Мистер Гиффорд молчал.
— Он ни при чем, — вмешалась миссис Гиффорд. — Мы признаем, что наш сын замешан в этом деле, но не Роб. Мы ручаемся вам.
Выражение лица Маршалла не изменилось, только чуть дрогнули брови.
— Приказ есть приказ, — он помолчал и добавил. — Мальчики вместе учились в школе, вместе жили. Разговоры, намеки. Он и сам может не сознавать, как это поможет следствию. Волноваться не о чем. Это не арест, о нем хорошо позаботятся.
— Куда вы его повезете? — спросила миссис Гиффорд.
Не отвечая на вопрос, Маршалл повторил:
— О нем хорошо позаботятся.
— И надолго его задержат?
— Нет. Не дольше, чем нужно.
Роб ехал рядом с Маршаллом. Капитан говорил скупо, а его неприступный вид не вдохновлял Роба начинать разговор, пока они не свернули на знакомую дорогу, и он увидел впереди парковые ворота.
— Значит, мы едем в Старый Дом? — воскликнул Роб.
Маршалл скользнул по него взглядом:
— Да.
У Роба гора свалилась с плеч. Угнетающее молчание Маршалла и вооруженный патруль нарисовали в воображении зловещую картину: мрачная тюрьма, где-нибудь в Бристоле, жестокие пытки. А вместо этого его везли в дом сэра Перси Грегори, где он однажды выиграл медаль за стрельбу из лука. Он еще больше приободрился, когда навстречу им из дома вышел не какой-нибудь грозный вояка, а дворецкий сэра Перси, Дженкс, который помнил Роба и говорил с ним почтительно и любезно.
Он ждал в просторной, отделанной дубом прихожей. На стенах висели портреты предков Грегори, увенчанные фамильными гербами.
Вернулся дворецкий:
— Сэр Перси примет вас в кабинете, господин Роб. Соблаговолите следовать за мной.
Когда Роб вошел, сэр Перси стоял возле буфета и наливал в бокал виски.
— А, вот и ты, мой мальчик! Мне кажется, ты не прочь немного подкрепиться, а? Лимонад, кофе?
— Кофе, если можно, сэр.
— Распорядись, Дженкс. И не забудь пирожных или печенья. Обед только через два часа. Проходи, Роб, устраивайся поудобнее.
Роб совсем успокоился. Да и о чем было волноваться, если даже пригласили обедать? По обе стороны пылающего камина стояли два низких кожаных кресла. Сэр Перси кивнул Робу на одно, и сам уселся в другое.
— Сейчас, конечно, нет нужды разжигать камин, но уж очень я люблю смотреть на огонь. Да и
