Они крались по полутемному коридору. Комбинезон непривычно обтягивал тело Русова, на голову давил шлем. Происходящее казалось нереальным: нападение, взрывы, окровавленные тела...
Сверху донесся грохот, в спину словно толкнула исполинская рука в упругой перчатке. Русов упал, но тут же вскочил.
Побежали, подгоняемые воющим ветром, резко запахло какой-то химической дрянью. Русов чувствовал, как панически бьется сердце. Влетели в ангар. Сирин задержался возле двери. В искусственной пещере вспыхнул свет, самолет глянул на них выпуклыми глазами кабины. Он показался Русову огромным псом, склонившим лобастую голову перед хозяином. Остальные обиженно жались к каменным стенам.
Сирин метнулся к одному из них, открыл дверцу в борту, покопался и вернулся бегом с какой-то железкой в руке.
- Залезай!
Русов пошарил глазами, но не обнаружил лесенки, а прозрачный колпак кабины был высоко над головой. Сирин почти ткнул носом в оранжевый трап, спускавшийся из недр самолета. Русов взобрался к овальному стеклянному небу над креслами пилотов, увидел множество приборов и непонятных приспособлений, и опустился в левое кресло, стараясь ни до чего не дотрагиваться.
Сирин ловко поднялся и сел в кресло рядом. Он что-то торопливо проверял, чем-то щелкал. Потом перегнулся через проход между креслами.
- Давай-ка упакуем тебя как следует. В полете говорить будем через шлемофон, а дышать через трубочку. Высоко пойдем, а самолет старый - вдруг разгерметизация.
Некоторое время он возился, пока Русов не почувствовал себя спеленутым как младенец. Даже рот закрыла пахнущая химической гадостью маска. Впрочем, дышалось легко.
- Ну, все. - Трап поднялся, и люк в полу закрылся, замкнув их в металлическом чреве. - Поехали!
Голос прозвучал странно. Русов понял, что слышит его через шлемофон.
Самолет задрожал, сзади послышалось рычание - пес готовился к прыжку. От стен ангара звук двигателей отдавался, наверное, как гром. Русов увидел, как от самолета побежали пыльные вихри.
Краем глаза уловил другое движение и повернул голову. Дверь, ведущая к озеру, отлетела, переворачиваясь в облаке дыма. Мгновением позже в ангар ввалились двое. Рты разевались в беззвучном крике, один человек поднял что-то блестящее. Словно электрический разряд пронизал тело Русова.
- Эй! - крикнул он.
Сирин покосился, но сразу отвернулся и потянул что-то. Воздух задрожал, очертания предметов исказились. Русов увидел, что люди закувыркались, их отшвырнуло к стене. Пол ангара двинулся навстречу. Швы между бетонных плит плыли все быстрее. Русов глянул вперед и испугался: вереница ламп кончалась невдалеке.
- Постой, - испуганно сказал он. - Впереди ведь стена!
День обещал быть ясным - одним из последних перед дождливой осенью; солнце вставало из дымки. Вдруг из недр холма послышался гул, задрожала земля. С металлическим лязгом часть скалы отъехала в сторону, открыв тускло освещенный туннель. Гул превратился в гром, огромная хищная птица вырвалась из туннеля и взмыла в небо на косых столбах дыма и пламени.
Вскоре она скрылась из виду. Белый инверсионный след появился и стал удлиняться в северной части неба.
И здесь раскинулось озеро, неуютная серая гладь. От каменистого холма до берега рассыпались дома. Неприметное здание на окраине. В комнате с видом на озеро - мониторы компьютеров и две фигуры в странной одежде, цвет которой сливается с тусклым светом утра.
Тревожный гудок. Экран одного из мониторов озаряется, и по нему начинает ползти яркая точка. Фигуры поворачивают головы. Лиц не видно, серая пустота под капюшонами. Одна из фигур берет телефонную трубку. Русские слова звучат слишком правильно, с неуловимым скользящим акцентом.
- Объект номер два начал движение. Азимут - триста, скорость - тысяча семьсот километров в час. Вот- вот выйдет из зоны действия ретранслятора.
Слушает несколько секунд и кладет трубку. Дальнейшее не его забота: направление известно, а сигнал с микрочипа все равно будет отслеживать спутник.
Свет над озером становится ярче; вот-вот проглянет солнце, но в комнате по-прежнему полумрак.
2. Сирин
Раньше Русов летал только на вертолете и поразился, как быстро уходит вниз земля: вот видно несколько озер, а вот их уже много, но они мельче - словно по зеленой равнине рассыпаны осколки стекла. Впрочем, было не до любования пейзажем: невидимая рука вдавливала в кресло так, что стало трудно дышать. Небо быстро темнело. Русова не удивило бы, появись на нём звезды.
- Ну как? - Сирин держал штурвал непринужденно, словно летал каждый день. Если тянет наложить в штаны, так сзади унитаз есть.
- Не болтай чепухи, - сердито сказал Русов. Дышать стало легче, да и надсадный гул притих. - А ты, оказывается, неплохой пилот.
- А как же? Честь имею доложить, отличник боевой и политической подготовки Михаил Сирин. Ну вот, пока все. Вышли на сверхзвук.
- Ты говорил, до Петрозаводска полчаса, - оглянулся Русов. Солнце ослепительно сияло над правым крылом, хорошо что глаза прикрывало темное стекло. - А почему мы летим на север, а не на юг?
- Быстро сориентировался. - Голос Сирина прозвучал странно, он не повернул головы. - На охоту ходишь, что ли?
- Бывает. А чем дело, Михаил?
- Не летим мы в Петрозаводск, - как-то нехотя сказал Сирин. - Голову мне оторвут в твоем Петрозаводске.
- А куда? - обалдело спросил Русов.
- Как ты и предлагал. За океан, в Америку.
У Русова открылся рот. Что за ерунда?
- С чего это? Да тебя под трибунал отдадут.
- Под американский, что ли? - усмехнулся Сирин. - Знаешь что, Евгений! Я, наверное, плохой патриот. Но не могу простить, что жена и дочка где-то там лежат. Что не защитили их те, кто обещал нас всех защитить. И потом, у меня одна причина есть. Не стану о ней распространяться, так тебе лучше будет. Только надо мне исчезнуть отсюда. Хорошо, что ты вчера идею подал и я маршрут успел просчитать. А обороноспособности нашей я не поврежу. Нету ее давно. Не знаю, что генерал в рапортах пишет, а у нас только два самолета могут летать. Да и то с других пришлось детали снять.
Русов поглядел за борт и только вздохнул: в глубине словно тень накрыла зеленоватую гладь леса, каменные плешины сопок, зеркальца озер. Самолет не машина, из кабины не выйдешь. Даже с парашютом прыгать нельзя - внизу Черная зона. Да и не прыгал никогда с парашютом... Русов ощутил озноб.
- Да ты не волнуйся, Евгений, - продолжал Сирин. - Повидаешь Америку, в английском попрактикуешься. На базе оставаться все равно нельзя было. Это не террористы, а кое-кто похуже.
- А кто? - машинально спросил Русов, но ответа не дождался.
Впрочем, особенно и не ждал, слишком растерялся. Оставить дом, привычную Кандалу... Да что там Кандала! Русов вдруг сообразил, что они покидают Россию. В животе словно возник ледяной ком: когда-то мать прилетела из другой страны, но с тех пор мир изменился - между населенными областями пролегли Черные зоны и путешествия стали смертельно опасными. На памяти Русова никто из местных не бывал дальше соседней автономии. Только военные порой приезжали издалека... Он открыл рот, чтобы упросить Сирина отказаться от безумной затеи.
И закрыл, не произнеся ни слова.
Что ждет его, Русова, в родном городке? Должность второстепенного начальника, да жена, которая нарожает ему детей. А тут открывалась возможность увидеть далекую, знакомую лишь по фильмам и рассказам матери страну по ту сторону света. Он вдруг отчетливо понял, что другого такого случая в жизни не представится.
- Ладно, я с тобой, - хрипло сказал он и чуть не рассмеялся, как будто Сирин оставлял ему выбор.
И вспомнил сон: так вот почему мать помахала ему рукой!
- Ну и лады, - бодро сказал Сирин. - Часа через четыре долетим, если не собьют.
- А могут сбить? - опасливо поинтересовался Русов.
- Над Европой некому. А вот НОРАД, шут ее знает, может и действует.
