краснокожих, вдруг понял, что он совсем не знал алдонтинов. Откуда же, черт возьми, они взялись?! Почему они совсем, совсем другие. Такая же медного цвета кожа, как у гуролов, целинолов, эрагезов. Такие же перья на головах, как у десятков других племен и народов. Отсутствие государственности, письменности, культуры в широком понимании. Все так же, но они другие.
Гудмэн молниеносно прокручивал в голове факты. Он был поражен. Он хотел, он обязан был найти в истории подобный пример. Перед глазами стояли линии заграждения из конных монгольских лучников, перед ними сотни тысяч, милионы военнопленных. Их как стадо быков гонят вперед. Вооруженные лишь палками пленники лезут на стены еще непокоренных городов, чтобы умереть. Но они хотят жить. И они вынуждены убивать тех, кто убивает их. Ведь им обещаны жизнь и свобода.
Но это было не совсем то, или совсем не то. Гудмэн вспоминал лучшую в мире монгольскую артиллерию из метательных машин, которую почти полностью обслуживали пленные китайцы. Но их готовили годами, самое малое месяцами.
Уинстон не сомневался, что содрав пару-тройку скальпов алдонтины смогут объяснить канонирам что стрелять надо. Проблема была в другом. Как смогли они додуматься до такого?
На глазах Гудмэна алдонтины применили два тактических новшества: резко увеличили плотность огня за счет использования каждым воином двух ружей и сумели заставить артиллерию энглишей стрелять по своим. Уже не было сомнений что это не последняя хитрость противника. Надо было срочно понять, что же еще готовит он?
Алдонтины не обременены воинской дисциплиной, муштрой. У них нет армии с ее бюрократией, антогонизмом между офицерами и солдатами. Армии Старого Света ведут военные действия на открытых, оголенных пространствах или в крепостях.
На Континенте приходилось применяться к партизанской войне в лесах, горах, болотах. Но аборигены оказывали слабое сопротивление. И колониальные войны не поставили задачи изменить взгляд на тактику военных действий.
Алдонтины, - ухмыльнулся Гудмэн - не изучали основ ведения боя. И не знакомы со всей глубиной истории данного вопроса. Они воюют как умеют: нападение из засады, сокрушительный удар и быстрое исчезновение. Ружье для туземца - средство убивать. И они использовали ружья, как посчитали целесообразным. Они не знали как делать правильного получилось как нельзя лучше.
'Черт возьми, - скривил губы агент, - если и дальше они станут выкидывать свои дилетантские штучки, скоро у нас совсем не останется солдат'.
Запас пороха и на батарее и на ботах был не бесконечен. Ведь их готовили не для осады форта, а для решения куда более легкой задачи. Под страхом смерти артиллеристы вывалили на крепость весь боезапас и ждали своей участи. Реальный урон для гарнизона был не столь велик и на совещании офицеров было решено перехватить инициативу в свои руки. Придя к выводы, что после обстрела из пушек в роще мало кто остался жив, начальник гарнизона приказал двум ротам взять рощу в клещи и добить противника. Еще одна рота выдвинулась к скале, чтобы отрезать засевший там отряд краснокожих, а затем всеми силами напасть на скалу. Если к этому времени кавалеристы в лесу еще не успеют разгромить туземцев, пехота выдвинется навтречу.
Солдаты бодро шли стройными рядами к роще, вряд ли надеясь найти там хотя бы одного живого дикаря. Круг сужался. До рощи оставалось не более сотни шагов. Залп был настолько неожиданным, что вряд ли кто понял в чем дело. Второй залп последовал незамедлительно. Земля вокруг рощи усеялась трупами солдат. Оставшиеся в живых побежали.
ГЛАВА ПЯТАЯ
При разработке плана операции Сменивший Сущность основную ставку делал на то, что бледнолицые никогда не считали людей с медным цветом кожи существами разумными. Туземцу не отказывали в праве быть хитрым, коварным, смелым, жестоким, сильным, выносливым. Но не разумным.
И когда началась великая битва, энглишам было безумно трудно поверить, что все фрагменты составляют единое целое, а битва является великолепно расставленным капканом, по суи волчьей ямой для энглишей. Никто не сомневался, что краснокожие мастера по этой части. Но этническая память энглишей не впитала в себя страха перед туземцами. Самое большее, что удавалось аборигенам - помать в засаду роту пехоты. Война Черного Орла четко показала предел возможностей краснокожих. И трудно, невозможно было представить, что такой грандиозный по своей смелости замысел под силу алдонтинам.
В отличии от шауни и других кочевых насельников равнин, алдонтины, как лесной народ, были никудышними всадниками. И против кавалерии врага они бросили большую часть своих сил, заранее зная, что если их где и может поджидать неудача, то скорее всего в сражении с конницей.
Второй королевский драгунский полк был доставлен транспортными судами за сутки до начала побоища. Ночью, чтобы не вызвать тревоги у алдонтинов, кавалеристы разбили лагерь в десяти тысячах шагах на северо-восток от форта.
Полк обосновался на живописной опушке возле небольшой скалы. С юга и востока лагерь окружал лес, с севера нависала скала, в сторону форта открывалась равнина. Кавалеристы отлично замаскировали свои позиции и весь день посвятили отдыху. Расположение лагеря в случае нападения врага могло стать весьма невыгодным. Но нападения драгуны не ждали.
Непосредственно перед началом бони полк должен был выйти на боевой рубеж, растянуться в линию и отрезать алдонтинов от леса. Огнем мушкетов и в дальнейшем сабельным ударом гнать дикарей к реке, не давая им вырваться из кольца окружения.
С вечера хорошо отдохнувшие за день кавалеристы разошлись по палаткам. Оружие, упряжь, седла каждый драгун имел под рукой. Лошади на коновязи находились рядом с палатками.
Сменивший Сущность не знал точно, когда прибудут драгуны и где они расположатся. Разведчики с обеих берегов Отца Рек день и ночь следили за каждым всплеском воды. Еще шла выгрузка кавалеристов, а отряды, задействованные для нанесения упреждающего удара, уже стягивались к месту схватки.
Кавалерийская атака пугала алдонтинов не меньше пушек. Полк надо громить сразу всеми силами. Если всадникам удасться развернуться, они сметут все.
Ближе к закату перед часовым - новобранцем, охраняющим северную сторону лагеря, будто из-под земли выросли два матерых волка. Растерявшись от неожиданности, он громко закричал:
- Волки! Волки!
Трусливо озираясь по сторонам, звери побежали к скале, к спасительным зарослям орешника. Лошади, почуяв запах хищников, взбесились. Этот переполох еще больше испугал волков. Неверно выбрав путь отступления, они стали подниматься вверх по скале, превратившись в отличную мишень.
Часовой непонятно зачем выстрелил. Один смертельно раненый зверь вьюном завертелся по земле, другой успел скрыться в зарослях. На выстрел подбежало сразу несколько человек, подошел начальник караула.
- Что случилось? Часовой, почему ты стрелял?
- Господин лейтенант, там волки! Одного я убил.
В это время в орешнике раздалс жалобный протяжный вой. Шагах в четырехстах восточнее ему отозвался другой зверь.
- Да их здесь полно. Черт побери! Ну да ладно, эти недружелюбные места мы покинем утром. Часовой! У тебя есть дела поважнее, чем раскрыв рот, переводить порох попусту. Понабирают в кавалерию кого попало!
Волки были пойманы за несколько дней до развернувшихся событий. Туго связав ноги и челюсти зверей, алдонтины доставили их прямо к лагерю драгун. Четверо молодых воинов надели на себя свежесодранные волчьи шкуры и, поглощенные ночью и густым туманом, почти не приминая травы скользили вокруг враждебного бивака. Запах хищников постоянно заставлял лошадей вздрагивать, а кавалеристы постепенно привыкли к их беспокойному поведению.
Лагерь заснул. Стояла тишина, изредка прерываемая волчьим воем и храпом лошадей.
Шесть сотен воинов одновременно со всех сторон вошли в стан врагов. По одному на каждого драгуна. Их задача - убивать сонных врагов и уводить лошадей. Но туман не стал союзником алдонтинов. Энглиши обнаружили противника еще до начала атаки. Бой превратился в разбросанные по всей территории поединки. Управлять воинами при такой видимости было почти невозможно. Кроме ножей и топоров алдонтины не имели другого оружия. Огонь мужшеток и пистолетов остановил атаку. Она захлебнулась. Великолепное метательное оружие - топорик оказался бессильным перед драгунской саблей. Понеся
