Любопытной попыткой магов хоть как-то систематизировать проявления вселенского _намерения_ явилась концепция _абстрактных ядер_, о которой Кастанеда рассказывает в книге 'Сила безмолвия'. Наверное, мы можем рассматривать ее как аллегорию, за которой, однако, стоят определенные закономерности отношений между человеком и Реальностью. Каждое _абстрактное ядро_ ('проявление' духа, 'толчок' духа, 'нисхождение' духа и т.д.) в предельно обобщенной форме представляет нам решающие этапы в обращении личности к поиску _свободы_. На языке тоналя это - специфическая конфигурация психологических (субъективных) предпосылок и жизненных (объективных) обстоятельств, связанных в необходимом единстве, которое далеко не всегда очевидно постороннему неискушенному глазу. Невероятно трудно выявить и сформулировать законы 'духовной трансформации' личности это тема для глубокого и всестороннего исследования, в должных масштабах никем еще не предпринятого. Индейские маги едва наметили общие черты этого сложнейшего процесса и ввели интересный термин - _здание намерения_, подразумевая как раз те комплексы внутренних и внешних условий, что приводят к решающим переменам в судьбе духовного искателя. Дон Хуан предлагает вниманию Кастанеды целый ряд магических историй, иллюстрирующих то, как работает _здание намерения_ в жизни искателя. Учитель напоминает, что осознание _намерения_ необходимо для того, чтобы наиболее эффективно использовать ситуации и обстоятельства, которые часто отражают структуру того или иного _абстрактного ядра_.
'Ты мог бы заметить, что история нагваля Элиаса - это более чем просто перечисление последовательных деталей, из которых состоит событие,- сказал он.- За всем этим стоит _здание намерения_. И рассказ был предназначен дать тебе представление о том, что являли собою Нагвали прошлого. Ты должен узнать, как они действовали с целью согласовать свои мысли и действия с величественными сооружениями, которые возводит _намерение_.' (VIII, 39-40)
Тому, кого интересуют детали внутреннего становления мага и его взаимоотношения с универсальной силой бытия в этом процессе, мы можем порекомендовать ознакомиться с восьмой книгой Карлоса Кастанеды полностью.
Нам осталось упомянуть еще об одном специфическом термине, касающемся _намерения_, - о _связующем звене_. Так дон-хуановские воины называют ту часть человеческого существа, которая призвана доводить до нашего сознания (или, по крайней мере, чувства) степень согласованности личных интенций с порядком движения энергетических эманаций вселенной. Кроме того, связующее звено с _намерением_ позволяет магу различить знаки, предвещающие развитие событий и раскрывающие 'замысел духа'.
'После целой жизни практики,- продолжал он,- маги, а в особенности Нагвали, знают, получили ли они от _духа_ приглашение войти в здание, открывающееся перед ними. Они уже научились подчинять _намерению_ свои связующие звенья. Поэтому они всегда предупреждены, всегда знают, что припас для них _дух_.
Дон Хуан сказал, что прогресс на пути магов обычно является стремительным процессом, цель которого - привести в порядок это связующее звено. У обычного человека связующее звено с _намерением_ практически мертво, и маги начинают с такого звена, которое является совершенно бесполезным из-за своей неспособности действовать самостоятельно.' (VIII, 52)
Далее дон Хуан подчеркнул, что оживление связующего звена достигается при помощи _несгибаемого намерения_, т.е. непоколебимой целеустремленности, имеющей специфическую направленность и неистовую силу.
'Ученик - это тот, кто стремится к очищению и оживлению своего связующего звена с _духом_,- объяснил он. - Когда звено оживлено, он уже не ученик, но до тех пор он, чтобы продолжать идти, нуждается в непоколебимой целеустремленности, которой, конечно, у него просто нет. Поэтому он позволяет Нагвалю придать ему целеустремленность, но чтобы сделать это, он должен отказаться от своей индивидуальности. А это очень непросто.
Он напомнил мне то, что повторял неоднократно: добровольцев не принимают в мир магии, потому что у них уже есть собственные цели, которые делают невероятно трудным отказ от своей индивидуальности. Если мир магии требует представлений и действий, идущих вразрез с целью добровольца, то он просто отказывается изменяться.' (VIII, 52)
Особое чувствование _намерения_ в конце концов открывает магу мир _безмолвного знания_ - весьма практического и конкретного, но совершенно невыразимого. Высшие задачи дон-хуановской магии не могут быть реализованы без привлечения этих малопонятных сил. Мироздание упорно хранит свою тайну, и ухищрения человека ведут лишь ко все более очевидному подтверждению этой тайны. Здесь бы и прийти к согласию религиозным проповедникам различных конфессий, искателям высших духовных откровений, экстрасенсам и ясновидящим. К сожалению, пристрастия и предрассудки слишком часто делают нас слепыми последователями одной-единственной интерпретации мира. Живая тайна подменяется выспренними декларациями и манифестами. Быть может, потому на Земле так мало людей, чувствующих внутреннюю связь с _реальной_ силой подлинного бытия. Психологическая причина подобной бесчувственности, конечно, скрывается в самой природе эго. Помните замечательную формулу 'Я уже отдан силе, что правит моей судьбой'? К _намерению_ она имеет самое непосредственное отношение - ведь мастером _намерения_ становится тот, кто абсолютно 'прозрачен' для него, т.е. не имеет собственных, эгоистических установок. 'Сверхъестественное' начинается именно здесь: личное _намерение_ становится единым с _намерением_ космическим (_намерением_ Орла), а так как Орел - сила, ежесекундно творящая мир в пространстве- времени, жизненная игра субъекта становится столь же избыточной в своем творчестве. (Так, например, дон Хуан 'творит' мышку в очках у себя на ладони.) Это неизбежный исход абсолютной _безупречности_ - когда все установки эгоистического сознания растворяются и уходят из психики. Здесь мы вновь сталкиваемся с парадоксом: центр осознания продолжает существовать, утратив все эгоистические функции, которые поддерживали его отдельность. Собственно говоря, это и есть положение мага, так как в иных ситуациях подлинная магия невозможна. Так существо, отдавшее себя силе, что правит его судьбой, оказывается воплощением свободы. Если же идея рационального своеволия, 'самостоятельности' хоть в какой-то мере актуальна для субъекта, если он считает себя независимым от Реальности, конфликт продолжается, бессмысленная борьба разрушает личность, и Время убивает нас, как всякое живое существо.
ГЛАВА 9. МИРЫ СНОВИДЕНИЯ
'_Свет двигается легко, но с трудом стоит на месте. Если он достаточно
долго может идти по кругу, то кристаллизуется - это и есть
естественный дух-тело... Это и есть то условие, о котором говорится в
Книге Печати Сердца: В молчании утром ты улетаешь вверх_.'
<Из даосского трактата 'Тайна золотого цветка'>
1. Тело сновидения
Незаметным образом мы с вами погрузились в самый невероятный мир, напоминающий даже не сказку и не мечту, а сложный галлюцинаторный бред там, где мерещится грань безумия, где воображение приобретает черты совсем уж нечеловеческие или, по меньшей мере, слишком удаленные от нормального сознания _тоналя_. В общем, этого следовало ожидать. 'Безумие' начинается в тот миг, когда мы допускаем реальность нагуаля, и недаром дон Хуан предупреждал о необратимости процессов, о разрушительности и непостижимости своего знания.
Девятая книга Кастанеды 'Искусство сновидения', которую нам предстоит анализировать в этой главе, хоть и не открывает читателю принципиально новых установок (предыдущие работы настолько переполнены ими, что, возможно, почти исчерпали тему), но, несомненно, отличается максимальной погруженностью во вселенную Орла - погруженностью настолько безоговорочной, что шокирует и отпугивает неподготовленное сознание. В чем-то эта книга - действительно качественный рубеж. О ней практически ничего нельзя сказать, если мы опираемся на 'разумность' тонального восприятия. Одно из двух: либо это 'пропуск в бесконечность' - высшее, нечеловеческое знание, волею судеб занесенное к нам из невообразимой Реальности, либо приглашение к масштабной шизофренизации и прямое направление в сумасшедший дом, где уже наверняка лечат 'самодельных' нагвалей всех времен и народов. Ибо речь идет о вещах, не имеющих никаких подтверждений в мире 'здравого смысла'. Кое-что из предлагаемых идей разделяют и другие оккультисты, но большая их часть - новое откровение, новая и оригинальная весть, и авторство здесь целиком принадлежит Кастанеде. Мы взялись следовать за Карлосом до конца, и он привел нас в иную вселенную, где мы только удивлений хлопаем глазами и пытаемся угадать, что греза, что реальность. Однако если для нас это сфера догадок и предположений, то для самого Кастанеды - область серьезного, а подчас и довольно опасного исследования. Как бы то ни было, для описания подобных переживаний
