новость, скорее ее отсутствие.
- Вот, - Данила вынул из кармана пиджака дверную ручку и протянул ее мне. - Та самая.
Я взял ее. Тяжелая. С виду обычная. Старая, правда. Но обычная. Дверная ручка, как дверная ручка. Ничего особенного.
Я почувствовал нестерпимую боль в груди. Этот 'ключ мира' - ничто. Неплохой улов для искателя металлолома - и все. В больничном ключе больше проку.
Я пытаюсь вспомнить свою формулу и не могу. Почему я ее не записал?! Я боялся, что ее прочтут. Я ее запомнил. Крепко. Но сейчас не могу вспомнить...
У меня ее выкрали? Выкрали?! Обезоружили? Зазомбировали? Или нет, просто забыл? А была ли она вообще? В голове крутится: 'Е = mс2'. И все...
- Не подходит? - спрашивает меня Анхель, хотя уже и сам знает ответ.
Я плачу. Дышать нечем. Мышцы на моем лице превратились в гримасу. Посмертная маска. Сейчас кожа не выдержит напряжения и порвется.
Это конец. Это абсолютный конец. Я - сумасшедший...
Зачем они пришли? Чего им от меня надо? Я просто болен. Я тяжело болен. Мой разум болен. 'Если Господь хочет покарать человека, Он лишает его разума'. За что?!
- Митя, ты все еще думаешь, что хочешь разрушить мир? - спрашивает Данила и подсаживается ко мне на кровать.
- Если Господь хочет покарать человека, Он лишает его разума, повторяю я. - Покарать...
- Митя, я знаю, что ты не хочешь разрушать мир. Это неправда. А в чем правда? - Данила смотрит на меня внимательно и по-доброму.
- Нужно понять, понять... - мучаюсь я.
- Понять что? - продолжает Данила.
- Понять, что я должен сделать... - я напрягаюсь.
Я не знаю, что я должен сделать. Но я что-то должен сделать. Но что?!
- Митя, ты знаешь такое чувство... - Данила просит меня подключить свое воображение. - Ты кого-то очень любишь, а он все делает не так? Знаешь?
- Да, - отвечаю я, мне кажется, что я знаю это чувство.
- И какой у тебя первый порыв?
- Хочется его убить, - говорю я.
- Из любви... - продолжает Данила.
- Да, из любви, - я соглашаюсь.
Это так. Если ты кого-то любишь, а он все делает не так, то хочется его убить. Непонятно, почему. Ты же его любишь! Он должен делать так, как нужно, как правильно. Чтобы у него в жизни все было хорошо, чтобы он был счастлив, чтобы он радовался тому, что живет.
- И вот поэтому тебе кажется, что ты хочешь мир разрушить. А на самом деле, ты его любишь, - Данила говорит проникновенно, от самого сердца, Просто тебе невыносимо видеть, что все в нем не так. Что люди несчастны, что души их неприкаянны, что близости между ними нет. Все одиноки.
- Как Дмитрий, - добавляет вдруг Анхель.
И я снова начинаю плакать. Мне жалко Дмитрия. Он, конечно, дурак. Но он одинокий, и ему плохо. Он ни с кем не разговаривает, и о нем никто не знает. А как его любить, если его никто не знает? И я его ненавижу, потому что он все делает не так. Я убил бы его! Почему он все делает не так?! Почему?!!
- Митя, не плачь, - говорит Данила. - Все наладится. Вот увидишь. Только надо верить, что все будет так.
- Хорошо.
- Митя, мы придем к тебе завтра. А сейчас спи. Тебе нужны силы. Ты очень устал.
Они уходят и я остаюсь один, с Дмитрием.
*******
Обещанный психолог пришел во второй половине дня. Он разговаривал с Зоей Петровной и Ивановной за дверьми моего изолятора, в коридоре.
- Это же не первая госпитализация? - осведомился психолог.
- Дмитрий уже три раза у нас лежал, - ответила Зоя Петровна. Содержание бреда всегда разное. Только некоторые детали повторяются. Меня он всегда включает в свой бред. И со мной не разговаривает. Только с персоналом. И то не со всеми. Не знаю, будет с вами или нет? Но мне бы, конечно, хотелось...
- Вы только не подумайте, Митя - он добрый, - засуетилась Ивановна, открывая дверь.
- А почему я должен думать иначе? - рассмеялся мужчина.
- Потому что он хочет мир разрушить, - объяснила она.
- Ну, Екатерина Ивановна, это, знаете ли, сейчас повальное явление! мужчина шутил. - Ладно, хорошо! Оставляйте нас.
Он вошел, кивнул мне. Дверь за ним закрылась.
- Тебя как лучше называть - Митей или Дмитрием?
- Меня?! - странный вопрос. - Митей, конечно.
- А Дмитрия - Дмитрием... - психолог внимательно посмотрел на меня и загадочно улыбнулся.
- Толку-то? - буркнул я. - Он все равно ни с кем не разговаривает.
- А чего? Не хочет?
- Он ничего не хочет. Ему все хорошо. Как есть - так и хорошо. Дурак.
Психолог подошел к окну и долго смотрел куда-то в небо. Лицо у него доброе и спокойное, словно он все знает.
- Богоискатель, - сказал он наконец.
- Чего? - не понял я. - Кто?
- Ты, Митя, ты, - спокойно ответил мужчина.
- Я? Почему?
- Хочется все разрушить, - сказал он и задумался. - Если все разрушить, ничего не останется или что-то будет? Есть надежда, что что-то останется. Ведь так? Наносное уйдет, вечное да пребудет вовеки. Верно? И это что-то Бог. Ты увидишь Его и скажешь: 'Вот он я, Господи!'
Странные слова. Но, наверное, так и есть. Я вспомнил, что три дня назад говорил мне Ваня: 'Самоубийца, думаешь, о чем мечтает? Понять, что он еще жив. Только перед самой смертью и почувствует. А в жизни не может, так ему плохо'. Уничтожить мир, чтобы увидеть Бога...
- Глупо, да? - спросил я.
- Нет, - улыбнулся он. - Даже логично. Просто странно...
Мужчина отошел от окна и сел ко мне на кровать.
- Мить, я думаю, тебе нужно с кем-нибудь поговорить. Предлагаю себя, потому что другой кандидатуры у меня нет. Представь, что я все знаю. Просто вообрази себе это. И задай мне свои самые важные вопросы. Я думаю, тогда тебе самому будет легче во всем разобраться. Как тебе мой план?
- Все знаете?.. - усмехнулся я. Он улыбнулся мне в ответ:
- Представим.
Я подумал: а почему нет? У меня много вопросов. Я столько всего передумал за последние дни. Еще недавно мне казалось, что все ясно. Что я знаю все - про мир, про других людей, про самого себя, про свою жизнь. Но теперь все перепуталось, смешалось, превратилось в кашу. У меня нет ответов. Я хочу их получить.
Конечно, все неслучайно. Все мои встречи неслучайны. Но как разобраться, где знаки - то, что действительно имеет значение, а где одна иллюзия и все надуманно? Вот, например, я встретил Стаса. И мне показалось, что у него есть ключ к зданию мира. Теперь у меня в руках его дверная ручка. Пустышка. Бред. Он меня надул. Я сам себя надул.
Но вот ко мне приходят Анхель и Данила. Я их не знаю. Они говорят мне, что я Избранный. Должен ли я этому верить? Может быть, они меня обманывают? Данила подозревает, что я вовсе даже не хотел разрушить мир. Что у меня на самом деле другое желание. И я склонен ему верить, мне тоже так кажется. Но не обманываюсь ли я?
Или Диоген... Он ходит со своим платком: 'Ищу человека! Ищу человека!' Нужно ли мне думать над этой фразой? А над вопросом, которым он остановил меня этой ночью: 'От кого ты бежишь?' Причем, не 'от чего',
