Конечно, можно было побарахтаться, только смысла в этом не было. Уж он-то хорошо знал, что ни в коем случае не тонет. Та жижа, в которую он якобы погружался, на самом деле поднималась вверх. А значит, остановить ее было нельзя.
Если уж жижа стала подниматься вверх, остановится она только тогда, когда все кто есть наверху, в ней захлебнутся.
Таким образом, ему ничего не оставалось как ждать.
Он и ждал. Ждал до тех пор, пока жижа не покрыла его с головой. Она залепила ему нос и рот, закрыла глаза, а он все ждал и ждал. Пока не дождался. Его понесло и подчиняясь этому течению, Хантер поплыл.
Ради развлечения он попытался задохнуться, но это у него не получилось, поскольку, странным, чудесным образом он в воздухе не нуждался.
Его несло совершенно неизвестно куда. Потом была резкая боль,когда он ударился о какой-то сокрытый от него предмет сначала грудью а потом ногой. Но это, тоже, теперь не имело значения. Поскольку Хантер наконец-то понял куда именно его несет.
Он понял, и почувствовал тихую, почти неощутимую радость, такую светлую, что ему захотелось чтобы она никогда не кончалась.
- А я и не кончусь, - сказала ему радость.
Ее слова принесли облегчение, и Хантер, поскольку еще не мог открыть рот, мысленно ее поблагодарил.
Его несло. Снова были какие-то толчки, и кто-то, рыдая, бормотал:
- Не уходи, не нужно. Останься здесь. Ты нужен, ты очень нужен.
А он плыл и вовсе не хотел возвращаться куда бы то ни было. Он плыл и тонул в блаженстве и радости. На душе у него было покойно, поскольку для того, чтобы уйти, ему не нужно было делать вообще ничего. Ни одного движения. Всего лишь отдаться на милость течения.
А потом что-то изменилось, и наслаждение которое он испытывал стало слишком уж полным, более тихим чем нужно, более спокойным чем было необходимо его душе.
И долг.
Он молчал, он не напоминал о своей присутствии. Он просто был. И этого вполне хватало.
- Ты хочешь этого? - мысленно спросил у него Хантер.
Долг не ответил, видимо, посчитал отвечать ниже своего достоинства.
- Значит, ты этого хочешь.
Хантер уже не спрашивал. Он утверждал. Он знал ответ, на который очень трудно подыскать правильный вопрос.
- Да, ничего не остается, как только возвращаться.
И мысленно вздохнув, охотник начал возвращаться. Это было трудно, ведь он уже привык к мысли, что возвращения не будет. И все же, он вернулся. Туда, в реальный мир, к его глупости и отсутствию смысла, к потерянной радости, и предчувствию конца. К свету и боли...
- Ох, я думал ты уже умер, - сказал Христиан.
- И совершенно напрасно, - промолвил Хантер.
Грудь и нога у него болели просто страшно. Он все же открыл
глаза, быстро огляделся.
Была ночь. Над ними висел великий шатер неба. Горел костер. Возле костра сидел мальчик и глядел на него испуганными глазами.
- Ну, он тебя и..., - сказал Христиан.
- Пустяки, не более чем пустяки.
Закряхтев от боли, Хантер все же сел и внимательно осмотрел свои нити судьбы.
Собственно, он предчувствовал самое худшее. К счастью, его расчеты не оправдались. Или, все же...
Он еще раз проверил нити и облегченно вздохнул. Все правильно. Этот сопляк, этот младший маг не хотел его убивать. По крайней мере сразу. Ему нужно было его допросить, вытянуть из него сведения.
Конечно, узнав все что ему хотелось, младший маг его несомненно должен был устранить. И устранил бы, не окажись Хантер сильнее...
Сильнее?
Охотник усмехнулся. Ничего себе - сильнее! И это говорит тот, кто корчился перед каким-то сопляком как раздавленный червяк, поскольку не смог надавать ему по шее! Сильнее!
'Да, сильнее, - сказал Хантер. - Все-таки, победа-то осталась за мной. Правда, для этого мне пришлось схватиться за нить младшего мага, и сразиться с ним на уровне подсознания. Это было правильное решение, поскольку, там в подсознании, от меня не требовалось мгновенной реакции. Нужна была лишь сила и уверенность в собственной правоте. А уж этого мне всегда хватало. За глаза.'
- Как твои нога и грудь? - спросил мальчик.
- Просто чудесно, - сказал Хантер. - Просто превосходно. Болят, конечно чертовски. Но это уже мелочи. Если болят, значит, ничего серьезного с ними не случилось. Все-таки, этот сопляк и в самом деле был жутко уверен, что победит. Именно из-за этого он не стал кидаться нитями, которые могли причинить моему организму долговременный вред. Ну, сам понимаешь, что я имею в виду. Всякие там жуткие болезни, отравление, потеря зрения, паралич мозга. Он считал что сейчас меня убьет. Так какой смысл наделять раком того, кто через минуту погибнет?
- А ты не погиб, - сказал Христиан.
- А я не погиб. Правда, пару дней мне все же проваляться придется. Но это не самое страшное, что могло случится. Согласен?
- Еще бы. Я вообще думал - ты умираешь.
- К счастью ты ошибался. Кстати, сколько времени я был без сознания? Неужели это все еще ночь любительской магии?
- Конечно нет. Ты был без сознания едва ли не сутки. А эта ночь, следующая за ночью любительской магии. Ночь тихих светлячков.
- Ночь тихих светлячков, - со вкусом сказал Хантер. - Насколько я помню, она очень мирная, эта ночь?
- Точно. Никаких монстров. Просто, тихие светлячки, которые водят хороводы на какой-нибудь поляне. К рассвету они выбирают свою королеву. И все.
- И все.
Морщась от боли, Хантер зашарил по карманам в поисках сигареты. И нашел.
Через минуту, с наслаждением затянувшись дымом, он спросил:
- А этот, мальчишка, с которым я дрался?
Христиан улыбнулся.
- Не знаю. Я видел как ты схватил его нить руками. А через пару секунд он вдруг заорал как оглашенный и бросился наутек. Я еще заметил, что линии у него изменились. Стали такими, как у того сумасшедшего, которого ты мне показывал. Помнишь?
- Помню, - промолвил Хантер. - Стало быть, он сошел с ума.
- Может и нет. Конечно, в тот момент линии у него были именно такими. Но кто знает, через некоторое время...
- Я тоже на это надеюсь, - сказал Хантер. - Все-таки, парень он неплохой. Только, над ним поработали. И очень сильно. Сделали из него этакую куклу, выполняющую все, что ей прикажет хозяин. Вот он и выполнял.
Охотник и его ученик помолчали.
Христиан глядел в костер, и губы его задумчиво шевелились, словно он с кем-то беседовал. Хантер курил и глядел в небо. Где-то там, над горизонтом, кружился хоровод светлячков. Он был очень далеко, и казался всего лишь тоненьким колечком из сверкающих точек.
А вблизи... Да, наверное, вблизи это было очень красиво.
Хантер кинул в костер окурок и сказал:
- Ну а потом, стало быть, ты меня сюда и притащил?
