– Из любопытства рискну спросить, Белл: чем так хорош этот малый, что вы влюбились в него?
Лицо Белл немедленно смягчилось.
– Не знаю, Данфорд, в самом деле не знаю. Ему присуще чувство чести. Он остроумен – все время поддразнивал меня, но не зло, и позволял насмехаться над ним в ответ. В нем есть что-то хорошее. Он этого не видит в отличие от меня. О, Данфорд, я нужна ему!
Минуту Данфорд сидел молча.
– Уверен, еще не все потеряно. Мы сможем повлиять на его решение.
– Мы?
Он ответил ей дерзкой улыбкой.
– Давно я так не забавлялся.
– Не уверена, что дело стоит таких усилий.
– Конечно, стоит!
– Не знаю, хочу ли я вернуть его.
– Хотите, в этом не может быть сомнений. Прислушивались ли вы к собственным словам последние тридцать секунд?
– Жаль, что мне недостает вашей самоуверенности.
– Послушайте, Белл, последние два года вы говорили мне, что мечтаете о браке по любви. Разве ради этого вы не готовы пожертвовать гордостью?
– Я вполне способна сделать отличную партию, – не вполне убежденно возразила Белл. – Даже наверняка я ее сделаю. Я постоянно получаю предложения. Нет, мне не грозит одиночество.
– Может быть. Но и счастливы вы не будете.
Белл вздохнула.
– Знаю.
– Мы сегодня же приведем мой план в исполнение.
– В чем же состоит этот план?
– Насколько я понимаю, если этот мужчина… кстати, как его зовут?
– Джон.
Данфорд ухмыльнулся.
– Право, Белл, вы могли бы придумать чтонибудь получше.
– В самом деле! – запротестовала Белл. – Его и вправду зовут Джоном. Можете спросить у Эммы.
– Ну хорошо, если этот Джон и впрямь к вам неравнодушен, он сойдет с ума от ревности, едва услышит, что вы собираетесь замуж – даже после того, как он попытался совершить благородный поступок и порвать с вами.
– Любопытный план, но за кого мне предстоит выйти замуж?
– За меня.
Белл окинула его недоверчивым взглядом.
– Прошу вас, пощадите!
– Это не значит, что нам и в самом деле придется пожениться, – пояснил Данфорд и добавил с упреком: – Незачем делать вид, что вам настолько отвратительна эта мысль. Вы же знаете, я считаюсь видным женихом. Просто мы должны пустить слух о предстоящей свадьбе. Если вы нужны Джону, ловушка должна сработать.
– Не знаю, – засомневалась Белл. – А если ему нет дела до меня? Что тогда?
– Ну разумеется, тогда вы меня отвергнете.
– И вы не станете возражать?
– Конечно, нет. Это мне даже поможет. Уверен, найдется множество прелестных юных созданий, желающих меня утешить.
– Пожалуй, мне не следует отвлекать вас от столь приятного времяпрепровождения. Может быть, пустим слух, что я собираюсь замуж, но не упомянем, за кого именно?
– И к чему это приведет? – усмехнулся Данфорд. – Любая жительница Лондона собирается замуж. Ваш Джон и не услышит об этом, особенно если он заживо похоронил себя в деревне.
– Да, но тогда до него вообще не дойдут слухи, поскольку он не интересуется светской жизнью. Единственный способ дать ему знать о наших брачных планах – поместить объявление в «Тайме».
При этой мысли Данфорд побледнел.
– Вот именно, – повторила Белл, – объявление в газете сделает слух достоверной новостью. – Ей самой не верилось, что она решилась на столь смелую авантюру. – Возможно, нам следует посвятить в свои планы Эмму. Она может невзначай упомянуть при Джоне, что я собираюсь замуж, но не называть ваше имя. Лучше вообще не упоминать никаких имен – просто сообщить ему, что я объявила о помолвке.
– А не будет выглядеть странным, если Эмма заговорит об этом?
– Они с Джоном соседи. Ничего подозрительного, даже если Эмма заедет к нему поболтать.
Данфорд склонился вперед и широко улыбнулся, показывая полоску белоснежных зубов.
– Превосходный план, Арабелла. Он избавит меня от необходимости разыгрывать влюбленного.
Она покачала головой.
– Вы невозможны!
– Если и после этого ваш красавчик не появится на белом коне и в сверкающих доспехах, чтобы увезти вас в закатную даль, можно будет лишь сказать, что он недостоин таких усилий.
Белл не была уверена в правоте его слов, но кивнула.
– А тем временем вам придется заняться делом. Этот малый, Джон… как, вы сказали, его фамилия?
– Я не упоминала его фамилию.
Данфорд приподнял бровь, но не стал настаивать.
– Должен сказать, ваш маленький обман будет выглядеть не слишком убедительно, если Джон обнаружит, что вы погребли себя в этом мавзолее с тех пор, как прибыли в Лондон.
– Разумеется, вы правы, но сейчас в городе почти никого нет и выезжать мне некуда.
– Случилось так, что меня пригласили на музыкальный вечер, который наверняка будет невыносимо нудным, но, поскольку хозяин дома – мой дальний родственник, я не смог отклонить приглашение.
Белл прищурилась.
– Должно быть, опять один из ваших кузенов Смайт-Смитов?
– Боюсь, вы правы.
– По-моему, я уже говорила вам, что больше ни за что не появлюсь у них в гостях. В прошлый раз я поняла, как звучит Моцарт в исполнении стада овец.
– Чего еще ожидать от людей, запятнанных на всю жизнь фамилией вроде Смайт-Смит? Во всяком случае, выбора у вас нет. Мы уже решили, что вам следует бывать там и сям, а других приглашений пока не предвидится.
– Как любезно с вашей стороны напомнить об этом!
– Принимаю этот ответ за согласие и позволение сопровождать вас сегодня. Ну, не надо хмуриться. Полагаю, теперь ваш красавец незамедлительно явится в город, и вы будете избавлены от посещения музыкальных вечеров в доме Смайт-Смитов.
– По правде говоря, его прибытия следует ждать лишь через две недели, потому что Эмма взяла на себя обязанности моей компаньонки, пока мои родители не вернутся из Италии. Она не в состоянии быть в двух местах одновременно, и потом, сомневаюсь, что Джон поверит в мою скоропалительную влюбленность. Боюсь, на предстоящие две недели вам обеспечено мое общество – конечно, при условии, что впредь мне не придется посещать музыкальные вечера.
– На такую жестокость я не способен. До вечера, Белл. – Данфорд с насмешливой улыбкой встал, изящно поклонился и вышел.
После его ухода Белл еще несколько минут сидела неподвижно, удивляясь, почему она не в состоянии влюбиться в Данфорда, а не в Джона – тогда ей жилось бы гораздо проще. Ну не совсем просто – ведь Данфорд ни капли не влюблен в нее, если не считать дружеские чувства любовью.
Поднимаясь вверх по лестнице, Белл гадала, правильно ли она поступила. Потерпеть фиаско еще раз было бы невыносимо больно, но Белл знала, что не успокоится, пока не причинит такие же муки Джону. Ей следовало лишь подождать пару недель.
