Джон занялся работой в Блетчфорд-Мэноре, приглядывал за переделками в доме и даже помогал в некоторых из них. Почему-то физический труд успокаивал его, и иногда ему удавалось подумать о чем- нибудь другом, кроме Белл.
Работа в доме и в усадьбе отнимала у него целые дни, а вечера Джон старался посвящать финансовым делам, надеясь возместить средства, потраченные на покупку Блетчфорд-Мэнора. Но как только вечер сменялся ночью, Джон обнаруживал, что мысленно вновь и вновь возвращается к белокурой леди, в настоящее время пребывающей в трех часах пути отсюда, в Лондоне. Она не теряла времени, постаравшись оказаться как можно дальше от него.
Джон не мог не вспоминать каждую минуту, проведенную в обществе Белл, и всякий раз воспоминания ранили его, словно маленький, но острый кинжал. Он просыпался почти каждую ночь, взволнованный и возбужденный, и понимал, что ему снилась Белл. Он уже подумывал, не отправиться ли в ближайшую деревню, чтобы подыскать женщину, которая утолит его желание, но вскоре расстался с этой мыслью, рассудив, что ему не поможет ни одна женщина. Кроме Белл, разумеется.
Он был изумлен, когда Бакстон доложил о прибытии герцогини Эшбурнской. Никаких вопросов о Белл, приказал он себе, входя в синюю гостиную, где ждала гостья.
– Добрый день, ваша светлость, – учтиво произнес он.
Эмма была в прекрасном настроении, ее волосы пламенели особенно ярко.
– По-моему, я просила называть меня Эммой, – напомнила она.
– Прошу прощения. Полагаю, виновата привычка.
– Ну, как ваши дела?
– Прекрасно. А как Белл? – Если бы он мог дать себе пинка так, чтобы этого не заметила герцогиня, он немедленно выполнил бы свое желание, вложив в пинок всю силу.
Эмма лукаво улыбнулась, понимая, что план Белл может достичь цели.
– Она в полном порядке.
– Хорошо. Я рад за нее, – Джон порадовался бы еще сильнее, зная, что Белл хоть изредка вспоминает о нем.
– Она готовится выйти замуж.
– Что?!
Эмма пожалела, что у нее нет возможности запечатлеть выражение, появившееся в эту секунду на лице Джона, ибо оно было непередаваемым.
– Я сказала, что она выходит замуж.
– Я слышал, – пробормотал Джон.
Эмма вновь улыбнулась.
– И кто же этот счастливец?
– Белл еще не сообщила мне его имени, сказала только, что познакомилась с ним в Лондоне на прошлой неделе. Кажется, это граф, а может, и маркиз. Она каждый вечер бывала в обществе.
– Не сомневаюсь. – Джон даже не попытался скрыть сарказм, прозвучавший в его голосе.
– По-видимому, Белл счастлива.
– И конечно, она не теряла времени, подыскивая себе пару, – раздраженно проговорил Джон.
– Ну, вы же знаете, как это бывает.
– Что бывает?
– Любовь с первого взгляда, и все прочее.
– Да, – мрачно подтвердил Джон.
– По правде говоря… – начала Эмма, подаваясь вперед.
– Что?
«Я великолепна, – похвалила себя Эмма. – Совершенно неподражаема».
– …по правде говоря, – повторила она, – Белл говорила, что ее избранник немного напоминает ей вас.
Ярость, ревность, бешенство и сотни других не менее отвратительных эмоций вспыхнули в душе Джона.
– Как любезно с ее стороны, – ледяным тоном отозвался он.
– Я знала, что вам будет приятно, – приветливо отозвалась Эмма. – В конце концов вы были так дружны с Белл.
– Да, были.
– Я убеждена, что вы получите приглашение на свадьбу. По-моему, Белл будет приятно видеть вас на таком торжестве.
– Боюсь, я буду слишком занят.
– Но вы же не знаете, когда состоится свадьба. Белл еще не назначила дату.
– Я буду занят, – твердо повторил Джон.
– Понятно…
– Да, я уверен, что вы понимаете. – Джон размышлял, что движет женой Алекса – неслыханная жестокость или непомерная наивность. – С вашей стороны было очень любезно сообщить мне новости о Белл, но, боюсь, мне пора вернуться к делам.
– Разумеется, – кивнула Эмма с сияющей улыбкой и поднялась. – Я передам Белл ваши наилучшие пожелания, – и, не дождавшись ответа, с невинным видом осведомилась: – Вы ведь желаете ей всего хорошего, верно?
Джон издал глухое ворчание.
Эмма отступила и усмехнулась.
– Тогда я передам ей, что вы были рады услышать новость о ее свадьбе. Прошу вас, не стесняйтесь навещать нас. Алекс будет счастлив вас видеть.
Спускаясь по ступенькам крыльца к экипажу, Эмма решила как можно скорее отправить Белл записку с сообщением, что Джон будет в Лондоне в самом скором времени.
Джон наблюдал, как экипаж Эммы исчезает за деревьями подъездной аллеи. Как только он скрылся из виду, Джон злобно выругался, дал хорошего пинка ни в чем не повинной стене дома и поднялся к себе в кабинет.
– Черт бы тебя побрал, капризная девчонка! – пробормотал он, наливая полный стакан виски. Он отпил большой глоток; жидкость обожгла гортань, но Джон этого не заметил. – Выходит замуж? – произнес он вслух. – Замуж? Ха, надеюсь, она будет несчастна. – Опустошив стакан, он вновь наполнил его.
К несчастью, виски не притупило боль, сжимавшую его сердце. Убеждая Белл расстаться, Джон и не подозревал, что мысль о ней в объятиях другого мужчины окажется такой нестерпимой. Конечно, он не сомневался, что когда-нибудь Белл выйдет замуж, но это событие представлялось ему неопределенно далеким. А теперь он не мог избавиться от видения Белл в объятиях безликого графа или кого бы там ни было. Джон видел, как Белл лукаво улыбнулась и потянулась поцеловать избранника. А когда они поженятся… о Господи, это ужасно. Джон видел обнаженную Белл, на теле которой играл отблеск свечей. Незнакомец обнимал ее, а потом накрыл ее всем телом и…
Джон одним махом осушил второй стакан виски. По крайней мере он не знал, как выглядит этот мужчина. Он не вынес бы более подробной и яркой картины.
– Черт, черт, черт, черт! – забормотал он, подчеркивая каждое слово пинком по ножке стола. Будучи сделанным из прочного дуба, стол с честью выдержал поединок, а ноге Джона грозила опасность к следующему утру покрыться синяками,
Неужели это будет продолжаться до конца его жизни? Во время недавней поездки в деревню каждая женщина напоминала ему о Белл. У одной глаза оказались почти такими же синими, другая была ростом с Белл. Неужели его сердце станет отчаянно трепыхаться каждый раз, когда он увидит в толпе белокурую головку?
Джон сполз на пол, прислонившись к столу.
– Осел! – простонал он. – Какой осел!
Этот-припев, крутился в его голове, пока сон – не сморил его.
Он шагал по дому. Дом был обставлен с кричащей роскошью. Заинтригованный, Джон уходил по коридорам все дальше.
