- Мне больно.
Но я просовываю руку и продавливаю грудь внутрь вагона. Раздается треск рвущейся материи.
- Ай, - вопит Ольга.
Теперь тело пошло легче, чуть застревает в бедрах и вскоре исчезает внутри.
- Давайте быстрей, - торопит меня мужик.
Забрасываю внутрь окна мешок.
- Ольга, возьми бутылки с водой.
Из форточки появляется рука и забирает сначала одну бутылку, потом другую. Я просовываю внутрь руки сужаю плечи и лезу в форточку. Ольгины руки помогают мне. В вагоне темно, я лежу на ящике, с т рудом разворачиваюсь к форточке. Мужик убирает лестницу.
- Закрой окно, - советует он. - Пока.
Протягиваю руку и закрываю форточку на щеколду. Стало жутко темно.
- Ольга, ты где?
- Я здесь, - слышится голос.
Протягиваю руку и натыкаюсь на ее лицо, мокрое от слез.
- Тебе больно?
- Да.
Я ощупью сажусь рядом с ней и прижимаю ее голову к себе.
- Все будет хорошо.
- Я так хочу нормально жить...
Мы стоим уже час. За стенкой вагона слышны шаги и знакомый голос командует невидимым людям.
- Внимательно просмотрите пломбы вагонов, обойдите все составы. На платформах, где щебенка и песок, прощупать все щупами.
- Пассажирские проверять?
- Только бегло и то для профилактики. Музыкант хитер и наверняка пойдет другим путем.
Только через два часа мы тронулись в путь.
Утро через щели прорвалось к нам. Пора было и оглядеться. Ящики не доходили до угла вагона и я, спустившись на пол, стал исследовать доски, потом достал нож и стал резать дерево.
- Что ты там делаешь? - Ольгина голова зависла надо мной.
- Надо сделать туалет.
Прошла неделя. Вода выпита, мешок с провизией съеден. Мы проехали Урал.
- Ольга, нам пора уходить.
- Хорошо, что этот бомж догадался дать нам воды.
- Если бы еще пару бутылок, мы бы продержались дополнительно неделю.
Ночью встали на перегоне.
- Ольга, давай ты первая.
- Я боюсь.
- Сейчас будет легче.
Я открываю форточку и оглядываюсь. Кругом товарные составы и никого.
- Пошла, просовывай ноги в окно.
Ольга запускает ноги и... легко проскальзывает в форточку. Я за ней следом прыгаю на насыпь.
- Пошли к вокзалу.
- А это... Нас не сцапают.
- Пошли.
Мы вышли на вокзал и увидел надпись: 'Орехово-Зуево'.
В ларьке сразу купили две трех литровых бутылки лимонада, несколько банок консервов и хлеб. Недалеко, на скамеечке умяли все.
- Теперь что? - спрашивает Ольга.
- Иди покупай билеты на электричку до Москвы.
- Как до Москвы?
- Так.
- Витя, я там жила. меня от туда взяли.
- Не хочешь ли ты предложить мне остановиться там?
- Конечно. Там у меня много знакомых, я даже знаю, где нам спрятаться.
- А что потом?
- Не знаю. Бежала, хотела свободы. Теперь вырвалась на свободу и поняла, что ее надо сохранить.
- Я хочу удрать за границу. Мне надо добраться до Питера, а там, махнуть по подложным документам в Европу.
Ольга колеблется.
- А я, могу с тобой?
- Давай попробуем. Сейчас иди в кассу.
Через пять минут Ольга возвращается.
- Вот два билета. Там, на доске, твое фото без бороды, ищут особо опасного преступника.
- Тебя там нет?
- Нет.
- Значит, бороду пока брить не надо.
В Москве, уже Ольга тащит меня по улицам города.
- Ты только домой не ходи, - говорю ей.
- Что я дурочка. Мы сейчас махнем к моей подруге, Клавочке. Не беспокойся, она нас не выдаст.
- Ты уверена?
Она презрительно смотрит на меня
- Ольга...
На лице маленькой женщины недоумение.
- Клавочка, быстро пусти нас.
Ольга буквально вталкивает ее в комнату и тут же за мной закрывает дверь.
- Ты одна?
- Одна.
- Слава богу. Клавочка мы бежали из тюрьмы. Это мой друг, Витя.
Клавочка как рыба, только открывает рот и ничего не может сказать.
- Мы к тебе не надолго, - продолжает Ольга. - Нам бы только отмыться, переодеться и мы исчезнем.
Наконец, у Клавочки прорезается голос.
- Ольга... Как же так?... Конечно, мойтесь... Я сейчас вам что-нибудь соображу поесть.
Ольга бегом несется в ванну.
- Неужели убежали? - спрашивает ошеломленная Клавочка меня.
- Бежали.
- То-то, ко мне неделю назад приходил один милиции, все интересовался про Ольгину семью.
Я насторожился. Пожалуй, завтра же надо от сюда линять.
Ольга мылась два часа, наконец, счастливая явилась в столовую.
- Ой, ребята, сто лет такого кайфа не чувствовала. Такая теплая вода прелесть.
- Сюда уже милиция приходила, - говорю я.
Настроение ее падает.
- Это правда? - обращается она к Клавочке.
Та кивает головой.
- Нам надо уходить от сюда. - говорю я.
- Опять?
- Опять.
После еды Ольга отсыпается, а я иду в ванну. Действительно, теплая вода это наслаждение.
Клавочка стала собираться и инструктировать меня.
- Там в холодильнике пельмени, мясо, так что голодными не останетесь.
- А ты куда?
