были играть Охотников, которые, как известно, по сюжету благополучно освобождали из волчьего брюха Бабушку и Красную Шапочку. Киселевых звали: Киса Малый, Киса Средний, а у Кисы Старшего было еще дополнительное прозвище: 'Афанасий восемь на семь'.
Может быть потому, что увлекался фотографией.
И тут отовсюду посыпались предложения заинтересованных болельщиков, рабочих сцены и прочих, всегда путающихся под ногами у больших артистов и мешающих их сценическому вдохновению:
- С рыбой!
- Ага... Ты вот ершей наловишь...
- С яйцами и зеленым луком!
- С чернилами!
- С лягушками!
- С Витькиными веснушками!
- Ти-хо! Ти-шина на сцене! - громко и отчетливо прокричала режиссер Светлана Яковлевна.
- Не выходите из творческих рамок. Сохраняйте в себе образ. Сосредоточьтесь! Продолжаем репетицию... А пирожки, я думаю, должны быть чисто условными...
- Ка-ак... условными? - раздался общий вопрос.
- А так... На настоящей, большой сцене есть прием: игра с воображаемыми предметами...
- Что это - воображаемые?
- Например, в условный бокал, сделанный из папье-маше, из бутылки как будто наливают воду, а актер - настоящий актер! - делает вид, что пьет... Понятно?
На сцене и вокруг нее наступило озадаченное молчание...
- Так, может, и спектакль сделаем воображаемым? - вступил в разговор Стас. Да, что ни говори, а он был очень развитым мальчиком!
- Понятно! Понятно! Очень даже понятно! - вслед за Стасом закричал Лешка-безотрядник, проныра и путаник. - Пирожки у них будут как будто, а они все - воображалы!
- Понятно... - вздохнула Бабушка, любившая поесть. - Значит, никаких гонораров? Чистое искусство?
Серому Волку - Витьке Серову не были еще доступны размышления на столь высоком уровне. Но он, как уже говорилось, в реальной жизни был человеком практическим.
- Понятно-то понятно... - протянул он. - Только с настоящими пирожками мы бы и играли по- настоящему... А так что - одна видимость? Воздух? Воздухом сыт не будешь!
- В самом деле, не могу же я нести пустую корзинку! - поддержала Волка Красная Шапочка. На ее глазах выступили крупные слезы, и бантики в косах сиротливо обвисли.- Кто же мне поверит?!- в отчаянии добавила она и полными слез глазами посмотрела на режиссершу.
- Ладно... - после некоторого раздумья сдалась Светлана Яковлевна. Уговорили... Мы попросим испечь нам десяток пирожков. Ну... пусть это будут маленькие слоеные пирожки с капустой... Согласны?
- Десяток? - драматически подняв брови, с очень-очень большим изумлением переспросила Бабушка. - Это же Серому Волку на один зуб, Светлана Яковлевна! Вы, наверное, хотели сказать: три десятка?
- Конечно! Правильно! Вот теперь - согласны! - завопил Серый Волк. Именно четыре десятка! Или даже - для ровного счета - пятьдесят. Вот это будет в самый раз! Еще ведь репетиции...
Генеральная репетиция состоялась накануне родительского дня. Все прошло просто безупречно, а начальница лагеря, толстая Валентина Николаевна, колыхалась от смеха всем своим телом, даже сказала:
- Восхитительно!
И отдала распоряжение на кухню: испечь для культурных целей необходимое количество пирожков с капустой...
В день спектакля раньше всех были готовы именно пирожки. Повариха Нина Захаровна торжественно внесла за кулисы блюдо с аппетитнейшими горяченькими пирожками.
- Ур-ра-а!!!-закричали все присутствующие, кроме Красной Шапочки.
Буквально сейчас, ну вот сейчас - за полчаса до начала спектакля, выяснилось одно ужасающее обстоятельство: во всем лагере не нашлось корзинки! Было все что угодно: ведра, кастрюли, ночные горшочки, баки, авоськи, капроновые и холщовые сумки с изображениями популярных артистов, но это все было не то...
А вот корзинки, прекрасной плетеной корзинки, с которой приличествовало бы ходить именно Красной Шапочке, как ее рисуют на всех картинках во всех книжках, известных с детства, - такой корзинки не было... Не было - и все тут!
На ресницах Красной Шапочки, уже одетой в прекрасное пышное платье с нижней юбочкой и в великолепную красную шапочку, повисли слезы: исполнительница главной роли оказалась плаксивой...
Назревал скандал.
Но выручил верный Стас.
- На, - вдруг сказал он Красной Шапочке, протягивая великолепную синюю сумку на молнии с надписью: 'Эйрфранс', предмет зависти всего отряда. Пьеска-то чья? - спросил он. - То-то! Французская! И сумочка тоже французская. Фирмачок... Очень в духе... Я бы сказал: ор-р-риги-нальное режиссерское решение! Прямо находка!
Светлана Яковлевна согласилась с этим смелым предложением, и Красная Шапочка успокоилась...
Нет, не случайно Стас Аверкин был на целую голову выше других - и в прямом и в переносном смысле! Все-таки он оказался очень, очень сообразительным мальчиком!
...А блюдо с пирожками стояло за кулисами. Караулить его было поручено безотряднику Лешке, чтобы он напрасно не путался под ногами.
- Ты будешь реквизитор! - сказала ему Светлана Яковлевна. Лешка, конечно, ничего не понял, но был очень горд своим положением и первым делом попробовал один пирожок.
- Вкусные! - сказал он.
- Да... Первый сорт! - протянул руку со стремянки Саша Воробьев.
- Ну как пирожочки? - спрашивал каждый, пробегавший мимо Лешки-безотрядника. - Хороши? Дай-ка попробовать... И добрый Лешка давал... Ведь пирожков было так много!
На сцене меж тем стремительно развивалось действие. Уже Серый Волк под восторженное скандирование родителей спел свою песенку, которую с легкой руки Светланы Яковлевны называли в местных театральных кругах 'арией Серого Волка'. Уже Красная Шапочка исполнила персональный танец под запись громогласного ансамбля...
И вот главные действующие лица, наконец, встретились...
- А, Красная Шапочка! - довольно приветливо сказал Серый Волк и сделал рукой внизу такой изысканный жест, что можно было сразу догадаться: это он виляет хвостом.
Это виляние одновременно служило еще и условным знаком для Стасика, стоявшего за кулисами наготове. Он ударил по струнам - и на этот раз уже под аккомпанемент гитары Серый Волк продолжил вторую часть своего коронного номера.
Выждав, когда смолкнут родительские аплодисменты, он скромно спросил Красную Шапочку:
- Ничего, да? - И заинтересованно ждал ответа.
- Вполне прилично поешь! - искренне одобрила Красная Шапочка. - В любой ВИА возьмут!
- Ви-и-у-а-а! Ви-и-у-а-а! - довольно подвыл Волк. - А куда это ты направилась? Небось тоже... к каким- нибудь 'Лесным гитарам'?
- Нет, Серый Волк! Я иду навещать свою больную Бабушку...
- Знаем, знаем, - отмахнулся серый Волк от канонического текста и заговорщицки подмигнул Красной Шапочке: - Слушай... А что это у тебя в корзиночке? Нет... виноват... в этой... как ее... в сумочке?
- Пирожки... - ответила Красная Шапочка. - И еще молоко... И она для убедительности потянула из сумки бутылку. Та оказалась пустой...
- А молоко, по-моему, Лешка выпил... - растерянно сказала Красная Шапочка, разглядывая бутылку с явными следами молока.
- У тебя что, братик объявился? - удивился Серый Волк, никак не ожидавший подобной импровизации.
- Какой брат? Это Лешка-безотрядник!
