отнесли Масляного к ближайшему фонарю. Гвардеец был без сознания. Я фыркнул.
– Мертвецки пьян. Единственная опасность – это то, что он мог замерзнуть до смерти.
Он был весь в крови, но рана была не тяжелая. Небольшой шов и все. Мы дотащили его обратно до нашего убежища на площади. Я латал его, пока он был не в состоянии рыпаться.
Масляный спал. Ворон пинал его до тех пор, пока тот не проснулся.
– Мне нужна правда, – сказал Ворон. – Как это произошло?
– Слушай, это был Кочерга, да, Кочерга, – настаивал Хагоп.
Я в этом не сомневался. Ворон тоже. Но когда я закончил со своей иглой и ниткой, Ворон повернулся ко мне.
– Бери свой меч, Костоправ, – сказал он. В Вороне проснулся охотник. Мне не хотелось опять выходить наружу. Но еще меньше мне хотелось спорить с Вороном, когда у него такое настроение. Я взял меч.
Стало холоднее. Ветер усилился. Снежная крупа больно секла лицо. Я шествовал за Вороном, не имея ни малейшего понятия о том, что за чертовщину он затеял.
Мы нашли то место, где напали на Масляного. Снег еще не успел замести все следы. Ворон присел на корточки и стал внимательно их рассматривать.
Интересно, что он там разглядел? Мне казалось, что света недостаточно, чтобы хоть что-нибудь там рассмотреть.
– Может, он даже не упал, – наконец сказал он. Ворон смотрел в темноту аллеи, туда, откуда появился нападавший.
– Откуда ты знаешь?
Он ничего не ответил.
– Пошли, – сказал он и двинулся по аллее. Мне не нравятся аллеи. А особенно аллеи в таких городах, как Розы. По-моему, там нашли приют все виды злодеяний, знакомые человеку и, вероятно, еще несколько неизвестных. Но Ворон углубился туда… Ворону была нужна моя помощь. Ворон был моим братом по Черной Гвардии. Но, черт подери, огонь и подогретое вино были бы куда более к месту.
Наверное, мы провели часа три или четыре, исследуя город. Ворон устал куда меньше меня. И теперь, казалось, он уже знал, куда идет. Он водил меня по улицам и аллеям, сквозь подворотни и мосты. Через Розы текут три реки, их соединяет паутина каналов. Мосты в Розах – одна из достопримечательностей, которыми славится город.
Но сейчас мосты меня не интересовали. Я был занят тем, чтобы оставаться на ногах, не упасть и не замерзнуть окончательно. Ноги мои превратились в куски льда. Снег все так же попадал в сапоги, а Ворон был совсем не в том настроении, чтобы останавливаться каждый раз, когда мне надо было вытряхнуть из сапога снежное месиво.
Дальше и дальше. Мили и часы. Я никогда не видел такого количества трущоб.
– Стоп! – Ворон выставил руку в сторону, преграждая мне дорогу.
– Что?
– Тихо, – он стал прислушиваться. Я тоже.
Я не услышал ничего, абсолютно. Впрочем, как и не увидел ничего за весь наш поход. Каким образом Ворон выслеживал того, кто напал на Масляного? Я не сомневался, что он занимается именно этим, просто я не мог этого понять.
Воистину, Ворон уже не мог удивить меня. Я ничему не удивлялся с того момента, когда увидел, как он душит свою жену.
– Почти все ясно, – он всматривался в пелену падающего снега.
– Иди прямо, той дорогой, как мы двигались. Перехватишь его через пару кварталов.
– Что? А ты куда собрался? – произнес я вслед исчезающей тени. Черт тебя подери!
Я глубоко вздохнул, опять выругался, вытащил меч и внимательно посмотрел вперед. Я думал только о том, что же я буду делать, если мы поймаем не того?
Потом я его увидел. Из открытой двери таверны на него упал отсвет.
Высокий, тощий человек с отсутствующим видом уныло тащился по улице. Кочерга? Как я его узнаю?
Единственными, кто видел его во время рейда на ферму, были Элмо и Масляный…
Да. Только они могли опознать Кочергу. Масляный ранен, а про Элмо ничего не слышно… Где он? Лежит, припорошенный снегом на какой-нибудь аллее, холодный, как эта мерзкая ночь?
Страх уступил место злости.
Я вложил меч в ножны и вытащил кинжал. Он был спрятан у меня под плащом. Фигура впереди даже не обернулась, когда я нагнал ее, просто не обратила внимания.
– Суровая ночка, а, старина?
Он проворчал что-то неразборчиво. Затем посмотрел на меня, прищурившись. Я как раз с ним поравнялся. Он отшатнулся.
Оказавшись на некотором расстоянии, человек стал внимательно за мной наблюдать. В его глазах не было страха. Он был уверен в себе. Не похож на тех стариков, что бродят в районах трущоб. Те боятся даже собственной тени.
– Что тебе надо? – это был спокойный прямой вопрос.
У него не было необходимости бояться. Моего собственного испуга хватило бы на нас обоих.
– Ты ударил ножом моего товарища, Кочерга.
Он остановился. Что-то странное промелькнуло в его взгляде.
– Черная Гвардия?
Я кивнул.
Он уставился на меня задумчиво, прищурив глаза.
– Врач. Ты врач. Тот, кого зовут Костоправ.
– Рад познакомиться, – я знаю, голос у меня был уверенней, чем мое действительное состояние. Я подумал, ну, и что же мне теперь делать? Кочерга распахнул плащ. На меня двинулся короткий меч. Я скользнул в сторону, распахнул, свой собственный плащ, опять увернулся и попытался вытащить меч.
Кочерга застыл. Он поймал мой взгляд. Казалось, его глаза становятся все больше и больше… Я проваливался в два серых омута… Улыбка тронула уголки его рта. Он шагнул ко мне, поднял меч…
И неожиданно хрюкнул. На его лице появилось выражение глубокого изумления. Я очнулся от его чар, отступил назад и приготовился защищаться.
Кочерга медленно развернулся лицом к темноте. Нож Ворона торчал у него в спине. Кочерга дотянулся до рукоятки и дернул. Стон боли слетел с его губ.
Он уставился на нож и начал медленно, нараспев говорить что-то.
– Давай, Костоправ!
Заклинания! Идиот! Я же забыл, кто такой Кочерга. Я нанес удар. В этот момент подскочил и Ворон.
Я посмотрел на тело.
– Что теперь?
Ворон опустился на колени, достал еще один нож. У этого было лезвие с зубцами.
– Кому-то ведь должен достаться подарок Ловца Душ.
– С ним же припадок случится.
– Ты что, собираешься ему рассказать?
– Нет. Но что мы будем с этим делать?
Были времена, когда Черная Гвардия процветала, но никогда она не была богатой. Копить богатство – это не для нас.
– Мне может понадобиться немного. Старые долги. Остальное… Разделите, пошлите обратно в Берилл, что угодно. Богатство здесь. Зачем же оставлять его Поверженному?
Я пожал плечами.
– Тебе решать. Я только надеюсь, что Ловец Душ не узнает, что мы перешли ему дорогу.
– Знаем только ты и я. Я не расскажу.
Он смахнул снег с лица старика.
