где драка была не такой жестокой и у них не было еще своей медицинской команды. Мы нашли командира соответствующего батальона.
– Разворачивайтесь прямо здесь, – сказал он нам. – Людей вам доставят. – Вид у него был кислый.
– Утром он командовал здесь всем, – пояснил один из его людей. Сегодня офицерам пришлось несладко.
Когда офицеры руководят, находясь в самой гуще драки, чтобы их люди не побежали, то среди них оказывается много раненых. Мы с Одноглазым принялись латать.
– Сегодня, по-моему, вам не сильно досталось.
– Относительно.
Солдат посмотрел на нас зло. Мы говорили об этом, сильно или не сильно, в то время, как сами целый день провалялись на вершине пирамиды.
Операции при свете факелов – это хорошее развлечение. Мы обработали несколько сот человек. Когда я делал перерыв, чтобы встряхнуть оцепеневшие руки и ноги, которые уже совершенно меня не слушались, и смотрел на небо, меня брало недоумение. Я ожидал, что сегодня ночью Поверженные опять устроят какое-нибудь представление.
Дробящий Кости вломился в нашу импровизированную операционную, голый по пояс, без маски. У него был вид борца-переростка. Он ничего не сказал.
А мы пытались его не замечать. Наблюдая за нами, он щурил свои маленькие свиные глазки.
Мы с Одноглазым работали над одним человеком, с разных сторон. Вдруг он остановился, задрав голову, как испуганная лошадь. Глаза его широко раскрылись. С диким видом Одноглазый огляделся по сторонам.
– Что такое? – спросил я.
– Я не… Странно. Исчезло. На секунду… Не обращай внимания.
Я продолжал смотреть на него. Он был явно напуган. Более напуган, чем это оправдано присутствием Поверженного. Как будто что-то угрожает ему лично. Я бросил взгляд на Дробящего Кости. Он тоже наблюдал за Одноглазым.
Это опять повторилось, когда мы работали уже с разными пациентами. Я поднял глаза. За ним, на уровне пояса, я наткнулся на светящиеся глаза. Меня прошиб холодный пот.
Одноглазый смотрел в темноту. Нервное напряжение возрастало. Закончив со своим пациентом, он вытер руки и придвинулся к Дробящему Кости.
Раздался рев. В круг света совсем недалеко от меня ворвалась черная тень.
– Оборотень! – выдохнул я и мотнулся в сторону. Бестия прошла надо мной, зацепив когтем куртку. В этот момент Дробящий Кости сумел до нее дотянуться. Одноглазый выкрикнул заклинание, ослепив меня, оборотня и всех, кто мог видеть. Я услышал рев бестии. Злоба перешла в боль. Зрение вернулось ко мне. Дробящий Кости сжал монстра в смертельных объятьях, правой рукой сдавливая ему горло, а левой – круша ребра. Тщетно лязгали когти. Оборотень должен был обладать силой дюжины настоящих леопардов. Но в руках Дробящего Кости эта сила была бесполезной. Поверженный засмеялся и вырвал зубами кусок из плеча оборотня. Шатаясь, Одноглазый подошел ко мне.
– Надо было, чтобы этот парень был с нами в Берилле, – сказал я дрожащим голосом.
Одноглазый был так напуган, что не мог вымолвить ни слова. Он не засмеялся. Честно говоря, мне тоже было не до смеха. Просто сарказм, защитная реакция. Шутка на виселице.
Трубы заполнили ночь своими криками. Люди разбежались по местам. Лязг оружия заглушил звуки борьбы с оборотнем. Одноглазый схватил меня за руку.
– Надо выбираться отсюда, – сказал он. – Пошли.
Вид борьбы гипнотизировал меня. Леопард пытался оборотиться. В нем сквозили смутные женские очертания.
– Давай! – с жаром уговаривал меня Одноглазый. – Эта бестия охотилась за тобой, ты же знаешь. Послана. Двигаем, пока она не вырвалась.
Силы у нее не кончались, несмотря на безмерную мощь и ярость Дробящего Кости. Зубами Поверженный разорвал ей левое плечо.
Одноглазый был прав. Повстанцы начинали шевелиться. Сражение могло возобновиться. И значит, пора двигать. Я схватил свою сумку и побежал.
На обратном пути мы миновали и Несущего Шторм, и Ловца Душ. Я насмешливо поприветствовал обоих, движимый шутовской бравадой. Нападение, я уверен, организовал один из них. Ни тот ни другой мне не ответил.
Реакция наступила, когда я уже был в безопасности, на верху пирамиды, среди Гвардии. Когда было уже нечего делать, кроме, как обдумывать то, что произошло. Тогда меня и затрясло так сильно, что Одноглазому пришлось дать мне дозу моего собственного отключающего снадобья.
Глава 8
Мои сны кто-то посетил. Ага, старый друг Золотое свечение и прекрасное лицо.
– Моему верному нечего бояться, – как и раньше. Лекарство прекратило действовать, когда на востоке появился намек на рассвет. Я проснулся менее испуганным, но с твердой уверенностью. Они пытались уже три раза. Любой, кто зациклился на убийстве, в конце концов найдет способ. Независимо от того, что сказала Леди. Почти сразу объявился Одноглазый.
– Ты в порядке?
- Да, все хорошо.
- Ты упустил чертовское представление.
Я удивленно поднял бровь.
– Его устроили Поверженные с Кругом, когда ты уже отключился. Закончилось совсем недавно. На этот раз не обошлось без последствий. Прикончили Дробящего Кости и Несущего Шторм. Похоже, они сами – друг друга. Иди сюда я хочу тебе кое-что показать.
Ворча я последовал за ним.
- А повстанцы сильно пострадали?
- Кто что говорит, но сильно. По крайней мере это стоило им четверых из Круга.
Он остановился у края пирамиды и театрально взмахнул рукой.
- Ну и что?
- Ты что, слепой? У меня только один глаз, а вижу лучше тебя.
– Ну намекни хотя бы.
– Ищи распятие.
– Ого.
Мне не составило труда отыскать глазами крест, установленный недалеко от командного пункта Несущего Шторм.
– Ну и что?
– Это твой приятель, оборотень.
– Мой?
– Наш!
На лице у него появилось злорадное выражение.
– Конец долгой истории, Костоправ. И неплохой конец. Кто бы ни убил Том-Тома, я жил только для того, чтобы увидеть его страшный конец.
– Да-а.
Слева от нас Ворон с Душечкой следили за продвижением повстанцев. Их пальцы непрерывно двигались. Они были слишком далеко, чтобы можно было понять, о чем они говорят. Это как подслушивать разговор на языке, с которым имеешь лишь поверхностное знакомство. Гу-гу-гу.
– Что это так гложет Ворона с недавних пор?
