Покойника. - Заходил твой приятель, такой крупный парень. - Плоскомордый?
- Да. Он сообщил какие-то новости о Кантарде. Кажется, нехорошие. Извини. Белинда не любит говорить о войне. - Плохие новости, Весельчак? - спросил я. - Что-нибудь неприятное? 'Твой морской флот отбил Фулл-Харбор'.
- Я тебе говорил, что так и будет. - Меня захлестывала волна гордости. Меня действительно навсегда сделали моряком. 'Это еще не все. Карента начала генеральное наступление небольшими силами, полагаясь на богов. При поддержке наемников морКаров карентийские силы атаковали венагетов и республиканцев по всему фронту'. - Значит, скоро получат похоронки матери многих героев-карентийцев. 'Еще больше похоронок получат матери венагетов и республиканцев. МорКары служат верно и приносят пользу. Если так будет продолжаться, они лишат Слави Дуралейника способности собирать самые точные разведанные, так как не дадут покоя его лазутчикам. МорКары приняли на себя роль, которую традиционно играла кавалерия: налеты, прикрытие и защита. Притом они $%+ nb все это с воздуха, так что ни Дуралейник, ни венагеты не могут им повредить. МорКары уже добились превосходства над воздушными союзниками Дуралейника'. - Ну и что? 'Не будь тупоумным. Это означает, что война окончена и победила Карента. Если морКары будут непоколебимы, мы станем свидетелями бойни. Карентийские войска каждый раз будут оказываться в нужное время в нужном месте в превосходящем количестве, усиленные мощной поддержкой с воздуха'. - А дальше? 'Конец мечты Дуралейника может оказаться для Каренты началом кошмара. Победа обернется поражением. Наши наиболее мудрые руководители, должно быть, поняли это уже давно. Поэтому война тянулась так долго. Когда цена победы превышает цену продолжения войны...' - Что? - Я не унимался. 'Ты как-то говорил о том, какое может возникнуть положение, если все солдаты вернутся домой'. - О! Да, конечно. Когда война ведется десятки лет, экономика зависит от продолжения военных действий. Целыми отраслями управляют нелюди. Мир принесет значительные перемещения, социальное напряжение и раздор. - Можешь назвать это войной, которая проиграна при помощи победы. 'Вот именно'. - Что нам делать, чтобы устоять? 'Мы не занимаемся политикой. Наши услуги будут нужны всегда. Даже боги бессильны против судьбы'. Это было похоже на усеченную цитату. Однако я не сказал о своих подозрениях. Бесполезно уличать Покойника в плагиате. Он не знает стыда. Вернулась Белинда: - Я придумала, Гаррет. Мне нужно видеть капитана Тупа. 'План, достойный вашего отца, мисс Контагью. Но неудачно выбрано время. Я вам не советую. Еще не настал час бросать вызов мистеру Краску и мистеру Садлеру. Все преимущества на их стороне. А ваши немногочисленные надежные друзья заняты этим перескакивающим проклятием. Однако позвольте мне изложить, какие шаги мы сможем предпринять, когда придет время'. Я застонал. Когда Покойник начинает излагать, какие мы предпримем шаги, я шагаю за дверь. Они беседовали. Я ждал, всеми позабытый. Наконец Белинда ушла, она была полна энергии и послала Покойнику на прощание смачный и многообещающий благодарственный поцелуй. - Что она задумала? 'Ее план включает, в частности, что меня перенесут в заведение мистера Дотса...'
- Что? Эта женщина сумасшедшая! Я не могу сдвинуть его с места, чтобы вытереть пыль, не то что вынести из дома. 'В ее плане была некая утонченная порочность, - задумчиво просигналил Покойник. Он не стал объяснять. - Мы обсудим некоторые его подробности в ближайшие дни, когда будет свободное время. Все это потребует бесед со многими людьми. Скажи об этом Дину'. Хорошо. И пусть Дин свалит всю вину на меня, хотя очевидно, что все это бредовые замыслы Покойника.
ГЛАВА 56 Вот так мы и жили: валяли дурака и все думали, как остановить одного из самых опасных убийц за всю историю Танфера, залезали по уши в дела Стражи и донесения осведомителей, да еще Покойник пытался провернуть какую-то аферу, чтобы Краск и Садлер отстали от Белинды. Я вынужден был играть роль мальчика на побегушках. Брюзжащего мальчика на побегушках. Когда у Тупа не находилось для меня ничего лучшего. Однако должен признать, что благодарность мисс Белинды Контагью превзошла все ожидания и оказалась едва ли не больше того, что я могу вынести. Я потерял счет негодяям, которые перебывали у нас за эти дни. Большинство из них не походили на обычных головорезов: это были должностные лица, военные, предприниматели и даже офицеры Стражи. Люди, из' чьей недальновидности Чодо приобрел власть, а они - больше богатства, чем им полагалось. Все они знали Белинду. Раз в год Чодо собирал их всех вместе под предлогом ее дня рождения. Они пришли. Белинда рассказала им о Краске, Садлере и о папаше, а Покойник в это время покопался у них в головах. Тем, кто готов был выступить против Белинды, Покойник смешал все мысли, так что эти люди забыли, что видели ее. Вокруг шныряли Плоскомордый, Морли и его команда, они обеспечивали охрану. Покойник был уверен, что Уинчелл больше не клюнет на Конфетку, даже если она будет валяться перед ним голая и у него будет преимущество во времени Белинда предложила, что пойдет она. Настал вечер. На этот раз я решил держаться до конца, пока все не получится. Не дам Тупу и его неумехам снова все испортить. Я мечтал с этим покончить. Я столько работал, будто это не одно, а несколько дел. Разве что не махал кулаками, хотя в нашей профессии это приходится делать часто. В дансинг Гулляра набились подсадные утки, почти все вольнонаемные полицейские. Еще больше полицейских околачивалось вокруг. Веселый уголок заполонили стражи закона. Те, кто работал на улице, приходили, покупали пиво и уходили. Мы сидели внутри и покупали еще охотнее. Гулляр стоял, опершись на стойку, и говорил мне:
- Этот подонок с ножом скоро сделает меня богачом, все твои ребята пьют пиво. Ты, правда, собираешься поймать этого негодяя?
- Мы разрешим ему показывать свои трюки на твоей танцплощадке, и к тебе валом повалят клиенты- вампиры. - Это опасно! - Ничего не поделаешь! Было уже поздно. Напряжение нарастало. Полицейским все труднее было прикидываться, что они обыкновенные гуляки. Впрочем, мне не приходилось уговаривать их расслабиться и спокойно ждать. Они были такие обыкновенные, что дальше некуда, и вели себя, как отпетые гуляки. - Нам не следует торчать здесь, Гаррет. Гулляр был прав. Уинчелл мог узнать меня. Белинда прошла в заднюю комнату, где мы с Гулляром и Хрустом убивали время за кружками пива. Ей нужна была моральная поддержка. Хрусту тоже. Его выставили. Шустер занял его место за стойкой.
- Гулляр, я бы справился с любым выскочкой, который пристанет к девочкам. Почему меня убрали из бара?
- Я не сомневаюсь, что ты бы справился, Хруст. Но я тут сейчас не главный. Хруст сверкнул на меня глазами. Я сказал:
- Речь идет об убийце-психопате, Хруст. Совсем полоумном. Ты его не знаешь. А тот, кто встал за стойку знает. - Я надеялся, что Шустер хорошо замаскировался. - Если бы ты там стоял, убийца бы вошел и перерезал тебе глотку прежде, чем ты успел бы что-нибудь сообразить. Это для твоей безопасности. Все это уже говорилось раньше. Я устал. Я чмостул Белинду в щечку и сжал ее руку. - Уже скоро. Продолжай. Ни пуха ни пера. И все такое. - Гаррет, он уже должен был что-то предпринять. Я боялся, что она права. Кто-то должен был проверить, здесь ли она, попытаться ее похитить. Я тоже забеспокоился. Через час общее мнение выплеснулось на улицу. Что-то не так. Рыбка не клюет. Где-то умирает другая женщина, потому что... Но все продолжали играть свои роли. Я стоял в тени и смотрел на танцплощадку, как вдруг вошел Садлер. Вид у него был зловещий. Когда он заметил Белинду, выражение его лица стало угрожающим. Белинда танцевала с полицейским в одежде матроса. Она увидела Садлера. В ее глазах на миг вспыхнуло пламя. Садлер направился к Белинде. Как только он пересек невидимую черту, все зашевелились. Он понял, что влип. Запахло жареным. Обнажились клинки. Я вышел и напомнил всем, что сегодня мы собрались не за тем, чтобы убивать. И тут пляшущей походкой вошел Брешущий Пес Амато. Здрасьте! У нас здесь разгорается ссора, срывается план, по которому у каждого своя роль, включая слоняющихся по залу для отвлечения подозрений девушек Гулляра. Человек двадцать орут и вопят. Везде валяются пострадавшие. А Брешущий Пес Амато высматривает свою дочку. Вместо нее он углядел меня. Он не обращал внимания на рев: - Эй, Гаррет! Какая удача! Мимо него пролетел отброшенный полицейский: Садлер разъярился понастоящему. Я попытался подойти к Брешущему Псу и увести его куда-нибудь подальше, где не так опасно.
- Где моя девочка, Гаррет? Я все ходил сюда и торчал тут, пока наконец не набрался храбрости с ней поговорить, и, когда я наконец дозрел, выяснилось, что эта Сас вовсе не моя малышка. Эту зовут Сасна Прогель, и о Лони Амато она знает лишь то, что Гулляр и его помощник-гном упоминали это имя. - Еще один полицейский отлетел в сторону. - Что вы здесь устроили?
- У нас тут бедлам. Ты не можешь немного отодвинуться с дороги и минуту подождать? Садлер выкрикивал мое имя, словно решил, что я виноват во всех его бедах. Он нападал.
- Лучше поберегись, Гаррет, - сказал Амато. Он пошел в угол. - У этого парня не очень дружелюбный
