последний месяц. 'У тебя отвратительный вид самодовольного человека с гарантированными доходами'. - И что с того? 'Сколько ты сможешь выдавить из клиента, прежде чем он заверещит?' - Не знаю. 'Судя по твоему виду, порядочно. Ты похож на типа, наладившего доступ к горшку с золотом у дальнего конца радуги. Приступай к чтению'. - К чтению чего? 'Перестань изображать идиота, Гаррет. Ты слишком стар для этого. Ты приволок сюда корзину мусора, чтобы уморить меня скучищей. Скучать, Гаррет, гораздо хуже, чем быть покойником. Ты ничего не можешь делать'. - Логхиры, пока живы, вообще ничем не занимаются. 'Читай, Гаррет, не испытывай мое терпение'. Итак, я победил. В некотором роде. Покойник внимательно выслушал все от слова до слова, тщательно изучил все карты. Четкий, профессиональный доклад. Я споткнулся лишь дважды - в первый раз на имени Кейен и когда он заставил летать вокруг моей головы пищащую мышь. Все это заняло пару часов, и в горле у меня совершенно пересохло. Но я был готов к этому. Не в первый раз. Один огромный глоток пива - и в моей башке опять зазвучали слова: 'Весьма подробно. Во всяком случае, то, что было произнесено. А теперь выкладывай, что опустил'. - Ничего не пропущено. Перед тобой вся картина. 'Ты врешь, Гаррет. И не очень убедительно. Правда, скорее всего, ты врешь больше самому себе, нежели мне. Ты споткнулся на имени женщины. Какое оно имеет для тебя значение?' Верно, если вы лжете своему лучшему другу - значит, вы лжете себе. Покойник ничего не говорит просто так. - Оно действительно имеет значение. 'Продолжай'. Я знал Кейен Кронк, когда служил в Кантарде. Ее отец был одним из Синдиков в Фулл-Харборе. Когда мы встретились, мне было девятнадцать, ей - семнадцать. Я крепко втюрился, думаю, она тоже. Но началась кампания на островах, большую часть времени я проводил в море, и мы встречались не чаще двух раз в неделю. Месяцев через шесть она начала охладевать ко мне. Однажды, когда я сошел на берег, меня ожидало очень милое письмецо: я полюбила другого, ты не должен искать со мной встреч и т. д. и т. п. Обычная чепуха. Больше мы не виделись. До меня доходили слухи, что она встречается с каким-то кавалеристом и что ее папаша недолюбливает его больше, чем недолюбливал меня. До сегодняшнего дня я больше ничего не слыхал о ней. Несколько лет было нелегко: разрыв дался мне тяжело. Конец исповеди. Длительное молчание. 'Твой друг никогда не упоминал этого имени'. Он никогда не говорил о женщинах. 'Странное совпадение, редкое, но не невозможное. Было бы неплохо выяснить, знал ли он имя ее предыдущего любовника. Как ты с ним встретился?' - Мы встретились в таверне, где обычно болтались ветераны, и сразу понравились друг другу. Ничто не говорило о том, что он обо мне от кого-либо слышал. И он не походил на парня, способного на дружбу с бывшим любовником своей любовницы. Готов держать пари на все его состояние, что он не подозревал во мне того морского пехотинца, с которым Кейен гуляла раньше. 'Ладно, держи пари. Скажи мне, ты понимаешь, что размер наследства очень велик и этим делом неизбежно заинтересуются десятки людей?' - Именно поэтому я и явился сюда. Мне необходим твой совет. 'Мой главный совет ты все равно отвергнешь'. - Какой? 'Брось это дело. Держись работы на пивоварне. Если не откажешься, тебя могут убить. Скорее всего в Кантарде. В события наверняка будут вовлечены, пусть и косвенно, весьма опасные типы'. - Каким образом? 'За кого вышла замуж эта женщина?' - ответил вопросом на вопрос Покойник. - Не знаю. Но почему ты спрашиваешь? Считаешь, это важно? 'Осмелюсь предположить, что именно в этом суть дела'. - Почему? 'Из писем женщины очевидно, что она имела доступ к информации, весьма ограниченной по своему характеру и исключительно опасной для тех, кто ей владеет. Она передавала не только данные о передвижении войск и будущих планах ваших армий, но и такую же информацию о войсках венагетов. Вывод: она занимала совершенно уникальное положение. У вас, людей, не принято, чтобы особь женского пола достигала высокого положения в результате карьеры. Следующий вывод: она вышла замуж за человека, имеющего высокое положение'. Телепатическая связь Покойника обладала всеми особенностями обычной речи, если вы способны привыкнуть к полному отсутствию жестов и неизменно каменному выражению лица. Сейчас он был страшно доволен собой. - Думаю, я и сам сумел бы об этом догадаться. 'Примерно к тому времени, когда тебе перерезали бы глотку. Ты пробиваешься нахрапом либо используя грубую силу вместо того, чтобы пораскинуть мозгами, найти обходной путь и миновать препятствие. Это беда вашей расы. По-моему, все вы считаете использование мозговых извилин либо постыдным, либо чересчур тяжелым делом. Вы обнажаете меч при первом намеке'. Кадавр отправился в свой излюбленный крестовый поход. Сейчас он начнет воспевать неизбывное превосходство логики и мудрости логхиров. Пришлось отключиться. Это можно сделать, когда он упивается собственным великолепием, если при этом ничем не привлекать его внимания. Я спрятался за своей кружкой и начал считать в уме. Все это я уже не раз слышал и знал, сколько времени ему нужно, чтобы облегчить душу. 'Гаррет!' Все же я на несколько секунд промахнулся. Впрочем, он мог и сжульничать. Ведь он меня тоже прекрасно знал. Но на этот раз Покойник оказался необычайно ,(`.+n!('k,. Ни одной из его обычных детских выходок. Возможно, он был благодарен за то, что я несколько отвлек его от скуки мертвецкого состояния. - Да? 'Будь внимателен. Я спросил, насколько ты утвердился в решении взяться за это дело'. - Еще не решил. 'Твоя душа клеймит твой же язык за ложь. Я даю тебе совет, поскольку ты, вопреки всякому здравому смыслу, твердо решил приняться за дело. Прежде всего - не действуй в одиночку. Не позволяй эмоциям возобладать над твоими обычно сильными инстинктами. Чем бы и кем эта женщина ни оказалась, помни, она совсем не та семнадцатилетняя девушка, которую ты любил. Да и ты, кстати, уже не тот неоперившийся девятнадцатилетний морской пехотинец. Если ты хотя бы на секунду поверишь в то, что те дни можно вернуть, тебе конец. Те дни умерли безвозвратно. Поверь эксперту в делах смерти. Ты не можешь вернуться обратно. Ты живешь памятью о прошлом и фантазиями о том, как все могло бы произойти поиному. И то и другое может оказаться смертельным, если заставит тебя потерять чувство реальности'. - Ты кончил? 'Да, кончил. Ты меня внимательно слушал?' - Слушал. 'Но услышал ли?' - Услышал. 'Это хорошо. Хотя ты и отравляешь мое существование, Гаррет, но ты меня забавляешь. Я пока не хочу тебя терять. Будь осторожен в Кантарде. Там не окажется меня, чтобы спасти тебя от последствий твоих же глупостей. Это выводит меня из равновесия, но, боюсь, мне будет не хватать тебя, твоего высокомерия, непослушания и всего остального...' Наверное, это были самые приятные слова в мой адрес, которые мне доводилось от него слыхивать. Надо сваливать, пока мы оба не прослезились. Я прикончил пиво, а затем обмыл Покойника и привел его логовище в относительный порядок.
ГЛАВА 7 Я ушел от Покойника довольно поздно, ближе к вечеру. Тени удлинились и приобрели цвет индиго. Небо расцвело красками, какие можно увидеть лишь на рисунках эльфов. Это был длинный день, и еще многое оставалось сделать. Первым делом следовало повидаться с домовладельцем Покойника и внести плату за жилье за несколько месяцев вперед. Если я когда-нибудь сорву большой куш, то обязательно куплю для него этот дом, хотя, если бы он захотел, прекрасно мог сделать это и сам. Правда, для этого ему пришлось бы сосредоточенно трудиться не один месяц. Одна мысль о по добной перспективе вызывала у него психические спазмы. Затем я хотел поискать Морли Дотса, которого имел в виду еще до того, как Покойник настоятельно посоветовал мне оставить тропу одинокого волка. Он совершенно прав. Кантард не то место, куда можно отправляться в одиночку. Вдруг из-за угла вынырнула чья-то лапища, цапнула меня за руку и сильно рванула. Выходит, и город может оказаться небезопасным. Я врезался в стену и увернулся от кулака, который скорее почувствовал, чем увидел. Я провел отвлекающий прямой правой и одновременно ногой пнул противника в голень, как делают девицы, спасая свою честь. Гора мышц и сухожилий, нависающая надо мной, изобразила танцевальное па и отодвинулась настолько, что я сумел оценить ее истинные размеры. Внушительно. - Плоскомордый Тарп! - Привет, Гаррет! Старик, если б я знал, что придется иметь дело с тобой, ни за что не взялся б за эту работу. - Чушь! Уверен, ты говоришь это всем, с кем имеешь дело. - О... не груби, Гаррет. Ты же знаешь, каждый зарабатывает тем, что ему удается лучше всего. Краем глаза я заметил знакомую низенькую фигурку, наблюдавшую за нами с /`.b('./. +.&-.) стороны улицы. Я выудил из кармана пухлый кошелек, хранивший часть щедрот, ниспосланных мне чуть раньше ее дядей. - Брось, Гаррет. Ты же знаешь, меня не купишь. Я не откажусь от контракта. Нет, правда, мне жаль, что это оказался ты. Но за работу уплачено. Что со мной станет, если по городу поползет слух: 'От него можно откупиться'? Я превращусь в безработного. Очень, очень сожалею, Гаррет. Но мне придется сделать то, за что уже получены бабки. Я и не надеялся, что получится, но попытаться все же стоило. - Ты же знаешь, Плоскомордый, я последний, кто может попросить тебя смыться, не отработав, - заявил я. - Хо! Очень рад. Боялся, не поймешь. - Хочу, чтобы ты для меня кое-что сделал, Плоскомордый. Держи пять марок за работу. - Хорошо. Я буду себя чувствовать лучше, если смогу что-то для тебя сделать. Что? - Видишь бабенку на той стороне? Ту, что спустила тебя на меня. Когда закончишь здесь, отведи ее на Базар, раздень догола, положи на колено и отвесь тридцать хороших шлепков по заднице. Затем отпусти и пусть валит домой. - Голышом? Тогда ей не выбраться с Базара, Гаррет. - Получишь еще пять, если она
