- Я слышал, что она была уничтожена в ту ночь, когда Копченого изувечили. Похоже, это все-таки произошло в другой палате... О таких вещах Радиша врать не стала бы. Или - как? Э-э...
Мы подождали, пропуская полк веднаитских кавалеристов, проходивший парадом мимо Дворца. Халаты и тюрбаны, на бойцах были чисты и пестры, копья - украшены яркими султанами, а навершья - начищены до блеска. Кони их были прекрасных статей, хорошо обучены и замечательно вычищены.
- Эх, кабы красота могла выигрывать войны... Как раз красотой-то Черный Отряд и не отличался.
Костоправ что-то прошептал. Взглянув на него, я был поражен: в уголке его глаза поблескивала слеза. Он знал, что ожидает всех этих бравых юношей. Дождавшись, когда полк наконец прошел, мы перешли улицу, внимательно глядя под ноги.
Одноглазый встретил нас в большом зале при входе в комнаты Ворчуна.
- Ну? Какие новости? Костоправ покачал головой:
- Никаких волшебных разгадок...
- А-а... Нам никогда не везет.
- Я должен снова отыскать ту библиотеку, - сказал я. - Дай мне что-нибудь, чтобы не заплутать.
Он воззрился на меня так, словно для выполнения просьбы нуждался в высочайшем распоряжении.
- Я тебе уже дал.
Он указал на нити на моем запястье:
- Это - только от твоих заклятий. А после Копченого, скорее всего, и его собственные кое-где остались.
Недомерок обдумал мои слова.
- Может быть. Дай-ка сюда... - Я принялся снимать нити, и взгляд его привлек мой амулет. - Нефрит?
Он сцапал меня за запястье.
- По-моему, да. Он принадлежал бабушке Сари, Хонь Тай. Ты ее не знал. Она была женой старого Глашатая.
- Ты носил его все эти годы, а я и не замечал?
- Я никогда не носил его, пока Сари... До той ночи. Хотя Сари иногда надевала его, когда хотела быть понарядней.
- А, да. Припоминаю...
Он сдвинул брови, словно пытаясь вспомнить что-то, затем, пожав плечами, отошел в угол и забормотал над пряжей.
Вернувшись, он сказал:
- Ну вот. Теперь любые конфузии обманешь. Кроме собственных.
- Что?
- У тебя припадки в последнее время были?
- Нет. То есть насколько мне помнится. Оговорку я сделал специально, так как раньше, видимо, тоже переносил подобные припадки, только не знал о них.
- Новых мыслей насчет того, что их вызывает, нет? Или, скажем, на кого ты натыкался всякий раз, возвращаясь в Дежагор?
- Я хотел убежать от боли, причиненной потерей Сари.
Взгляд Одноглазого сделался испытующим - как всякий раз, когда он помогал выуживать меня из прошлого. Пожалуй, в такой вариант он не верил.
- А что, это вдруг снова стало важным?
- Оно было важным всегда, Мурген. Просто не было времени выяснять...
Может, теперь время появилось?
- Мы, - пояснил он, - просто хотим привести тебя в порядок, чтобы сам мог позаботиться о себе и в бою не сплоховал.
Одноглазый - и вдруг серьезен? Жутковато от этого делается...
Костоправ, утратив к нам интерес, вернулся было к своим картам и цифрам, но вдруг поднял голову и еще раз напомнил:
- Мне нужно осмотреть эти книги до отъезда. Иногда я понимаю намеки.
- Иду, командир.
Глава 93
По дороге я заглянул к Копченому - убедиться, что еще дышит. Приходя, я кормил его - кормежка и обмывание стали предлогом для визитов в его палату, на случай, если кому-нибудь вроде Радиши удастся проникнуть сквозь чары Одноглазого, много усложнившиеся с тех пор, как я начал работать с Копченым регулярно. Затем я принялся вспоминать, куда сворачивал в ту ночь, когда наткнулся на библиотеку. Воспоминания были весьма смутными - то была тяжелая ночь, да и произошло с тех пор многое.
Я знал лишь, что она находилась на том же этаже, - я никуда не поднимался и не спускался. И места те, должно быть, никто не тревожил со дня последнего визита самого Копченого. Паутины и пыли там, помнится, было много...
Путь к пустынным коридорам не потребовал много времени. Казалось, Дворец превратился в пустой, пыльный лабиринт, вовсе не нуждавшийся ни в каких охранительных чарах.
Выйдя от Копченого, я всего через несколько минут наткнулся на мертвеца. Вначале, конечно, почуял запах и услышал жужжание мух. Все это и так ясно говорило, что находится впереди. Только вот чей это труп - оставалось загадкой, пока в круге света моей лампы не возник мертвый Душила. Видно, умер от ран, попавшись в капкан темноты и сбивающих с дороги заклятий.
Меня передернуло. Событие пробудило во мне глубочайшие страхи, источник ночных кошмаров, леденящий ужас перед тесными и темными подземельями...
Интересно, наслаждается ли их подлая богиня его безрадостным концом?
Я осторожно обошел труп, отведя взгляд и зажав нос. Он и в смерти продолжал служить богине разложения...
Вскоре я обнаружил, что во Дворце заблудился не один Душила. Я едва не наступил на другой труп, заметив его только по жужжанию вспугнутых моим приближением мух.
Я остановился:
- Ух ты...
Этот выглядел совсем свежо. Может, здесь до сего дня скрываются безумцы, готовые сплясать для своей богини?
Дальше я пошел гораздо медленнее и осторожнее, держа одну руку на горле. Начали чудиться шорохи. В памяти всплыли все когда-либо слышанные истории о привидениях. Через каждые пять-шесть шагов я останавливался и оборачивался кругом в поисках блеска глаз, отражающих свет моей лампы. Кой черт дернул меня пойти в одиночку?
Под ногами появились свежие следы. Опустившись на колени, я обнаружил в пыли отпечатки собственных башмаков. После этого коридором прошел кто-то еще, освещая свой путь целой батареей свечей. Капли воска падали на уже потревоженную пыль. А за этим, со свечами, шел еще кто-то. Даже не шел, а полз. Возможно, даже поедал найденные капли воска.
Я вслушивался в тишину. Здесь, в самом сердце Дворца, опасны даже блохи кроме как друг дружкой, питаться им нечем.
Все так же, с опаской, я пошел по следам того, кто проходил по коридору после меня. Сердце в груди, казалось, вот-вот взорвется.
Внезапно меня ни с того ни с сего пробрал чих. Стоило раз чихнуть - и пошло! Порой удавалось продержаться с полминуты, но от этого чихалось только хуже.
Тут уж я начал слышать множество разных звуков. И не мог успокоиться на срок, достаточный, чтобы убедиться, что и эти звуки мне только чудятся - или уж определить их источник, окажись они настоящими.
Может, это лучше сделать как-нибудь в другой раз?
И тут передо мной возникла из темноты та самая сломанная дверь. Я остановился и осмотрел ее. Похоже, висела она как-то не так. Следы в пыли показывали, что после меня здесь кто-то успел побывать.
