Эмма смахнула слезы тыльной стороной ладони.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
Стивен улыбнулся и стал подниматься с матраца, все еще сжимая ее руку. Она воспротивилась, и он удивленно посмотрел на нее.
— Что…
Губы у нее дрожали, но она молчала. Ее глаза сказали ему, что она хотела, и он был только счастлив выполнить ее желание.
Первое письмо от Люси было похоже на послание из пансиона, написанное тоскующим по дому ребенком. Ей не нравился океан, туман и солнечный свет, разгоняющий его к полудню. Ей хотелось вернуться в Фэрхевен.
Макон глумился над ее письмами и говорил, что ее следовало послать к черту за все те несчастья, которые она причинила. Он упаковал шесть сундуков одеждой и всякими безделушками и уехал в Европу десятого августа, не потрудившись даже оставить записку своей жене.
Сайрус и Стивен были слишком заняты реорганизацией фамильного имения, чтобы заниматься такими сентиментальными вещами — писать письма. Натаниел ухаживал за девушкой в приходе Святого Чарлза и большую часть времени отсутствовал. Так что бремя переписки с Люси упало на Эмму, которая находила успокоение, делясь любовью, которую могла бы подарить своим сестрам.
Она сочиняла длинные послания, рассказывая Люси обо всем, что происходило, не касаясь, конечно, Макона и своей беременности. Она писала о Сайрусе и Стивене, о Натаниеле, о слугах и соседях. Она старательно пересказывала сплетни, переписывала строки из поэм и Библии, чтобы подбодрить Люси.
В ноябре, когда Эмма была уже на последних месяцах беременности и Стивену надо было по делам попасть в Сан-Франциско, она поехала с ним и навестила Люси в больнице Кроуфорд.
Это было милое спокойное место, выходящее на бушующий серый океан. Эмма нашла Люси сидящей у большого пианино в солярии. Ее маленькие руки бегали по клавишам. Она прекрасно играла, и Эмма стояла, слушая с радостью и грустью. Ей хотелось встретиться с Люси, но она боялась, что ее явная беременность огорчит бедную женщину.
Все-таки больше всего на свете Люси жаждала иметь собственного ребенка.
— Люси?
Нарядная женщина замерла на стуле у пианино, потом посмотрела с детским любопытством в глазах. На ней была мягкая блузка цвета слоновой кости и нарядная синяя сатиновая юбка. Карие глаза расширились от восторга.
— Эмма! — выкрикнула она, вставая и сжимая руки невестки обеими руками.
Две женщины неловко обнялись — мешал выступающий живот Эммы.
Люси посмотрела на нее с вопросительным изумлением.
— О, Эмма, — прошептала она, поднимая глаза к лицу невестки. — Когда?
— В январе, считает доктор, — тихо ответила Эмма.
Люси широко улыбнулась, хотя ее глаза лани наполнились слезами.
— Это чудесно, — сказала она, и они снова обнялись.
— Я привезла тебе немного книг и нот, а Джубал прислала немного своей ореховой помадки, — говорила Эмма Люси, когда они шли по коридору. — Все это ждет тебя в комнате.
— Где Стивен? — спросила Люси, выглядевшая и говорившая совершенно нормально.
— Он в городе, занимается делами, — мягко сказала Эмма, — но он обещал повезти нас обеих пообедать сегодня вечером. Если ты хочешь поехать, конечно.
Они вошли в апартаменты, которые занимала Люси, и она сразу же открыла коробку с помадкой Джубал и стала по-детски смаковать сласти.
— Хочешь? — спросила она, протягивая конфеты Эмме, которая покачала головой.
— Моя талия и так слишком быстро расширяется, — возразила она.
— Как Макон? — спросила Люси взволнованным голосом, словно прожила с мужем в согласии всю свою жизнь.
— Прекрасно, — уклончиво ответила Эмма. — Занят, как всегда.
Эмма была у Люси до четырех часов, когда за ними приехал Стивен, и в элегантном экипаже они поехали в город. Люси восторженно болтала всю дорогу и во время обеда. Когда они вернулись в больницу, она взяла Стивена за руку и сказала:
— Пожалуйста, Стивен, не могу я вернуться домой?
Эмма оценила его нежность, когда он коснулся щеки Люси и мягко произнес:
— Еще нет, дорогая. Ты еще не готова для Фэрхевена. Но мы будем часто приезжать к тебе, я обещаю.
Казалось, Люси успокоилась от этих слов, в Эмме подумалось, что через несколько часов хрупкая маленькая жена Макона может и не вспомнить, что они приезжали повидаться с ней.
— Простите меня, — сказала Люси Стивену и Эмме, когда они собрались уезжать. — Я знаю, вы страдали из-за меня.
Стивен поцеловал Люси в лоб.
— Все теперь закончено, — успокоил он ее. — Ты только думай о том, чтобы поправиться.
Люси кивнула, может быть, сознавая, что ее положение безнадежно, и в ее глазах стояли слезы, когда гости наконец уехали, оставив ее у пианино.
Первый законнорожденный младенец, который родился в семье Стивена за сорок лет, решил появиться дождливой январской ночью, когда все дороги превратились в глинистое месиво.
Эмма разбудила Стивена, выгнув спину и издав стон от неожиданной боли. Он резко сел на постели, в волнении провел рукой по волосам, и забормотал, что заплатит пять тысяч долларов за нужный ему участок земли и ни цента больше.
Несмотря на боль, Эмма рассмеялась над его словами, так не подходившими к обстановке.
— Я рожаю, мистер Фэрфакс, — сказала она, когда ее живот видимо содрогнулся под ночной рубашкой и лицо исказилось от боли. — Ты бы лучше привез доктора, быстро.
Полностью проснувшись, Стивен выбрался из постели, зовя Сайруса и Натаниела.
Они прибежали сломя голову, одетые во фланелевые ночные рубашки, что вызвало бы у Эммы смех, не будь ей так больно. Стивен не понимал, что он голый, посылая Натаниела за доктором Мейфилдом, а Сайруса — за Джубал из комнаты для слуг. А когда понял, то не придал этому никакого значения.
Он торопливо одевался, все время чертыхаюсь себе под нос.
Эмма издала удивленный смешок, который перешел в громкий стон. Ее живот поднялся, как будто его сжали невидимые гигантские пальцы, и она почувствовала, как между ногами вылилась вода.
— Это должно происходить так быстро? — спросила она Стивена, задыхаясь после очередной сильной схватки.
— Откуда мне знать? — прогремел Стивен, спотыкаясь в темноте, пока не ударился коленкой о комод у кровати. Тогда он разразился проклятьями и потребовал:
— Где же, черт возьми, доктор?
— Он живет в пяти милях отсюда, — успокаивала его Эмма. — Успокойтесь, мистер Фэрфакс. Рожать ребенка совершенно обычное…
В этот момент сильная боль заставила ее хрипло вскрикнуть.
Влетела Джубал с лампой в руках, нетерпеливым движением руки отсылая Стивена.
— Принесите мне чистые простыни, мистер Стивен, — приказала она. — Сейчас же.
Пока Стивен бросился выполнять поручение, Эмма могла держать пари, что он не имеет представления, где лежит белье. Джубал зажгла все лампы в комнате и приподняла ночную рубашку своей госпожи, чтобы произвести быстрый осмотр.
Черная женщина издала длинный тихий свист.
— Этот маленький очень рвется сюда, — сказала она, когда одна из ее помощниц вбежала с горячей водой.
Джубал вымыла горячей водой руки до локтя, потом помогла корчащейся от боли Эмме выбраться из кровати в стоящую рядом качалку. Пока Джубал ждала Стивена, другая женщина сняла с постели белье и постелила несколько старых шерстяных одеял.
