Два года плащ провалялся в коробке, присланной из модной лавки, пока Фисба не объявила, что для Блайт это идеальный подарок.
— Но больше всего ей понравился твой подарок. С твоей стороны было очень благородно подарить ей гранатовое кольцо бабушки Палмер.
— Я хотел, чтобы она навсегда запомнила этот день. Унаследовав Уиллоу-Крик, я получил немало фамильных драгоценностей. И хотя у Фисбы есть куда более дорогие вещи, это кольцо было одним из самых любимых у бабушки Палмер. Кстати, прошлой ночью мы с Палмером Уильямом долго разговаривали.
— Он хорошо выглядит, верно?
— Да, и его очень удачно назвали, тем более что он унаследовал рост дедушки Палмера. В Уиллоу-Крик есть его портрет, и Палмер Уильям — просто копия старого джентльмена. Ты уже знаешь, что он собрался делать армейскую карьеру?
— Нет. О Господи, мама совсем не будет довольна!
Ли живо представила слезы матери, когда Палмер Уильям, высокий и широкоплечий в своем кадетском мундире, подхватил мать, оторвал ее от пола, и сжал в медвежьих объятиях. Остаток вечера она хлопотала над ним, жалуясь, что он плохо ест, проводит слишком много времени на солнце, и напоминала о том, какая нежная у него кожа. Но Палмер Уильям только смеялся, утверждая, что он так много ест, что пришлось выпустить в швах все мундиры, и что ежедневная муштра закалила его, а загар еще никому не вредил.
Они добрались до веранды, и, увидев головку Фисбы, увенчанную массой серебристых волос, услышав мелодичный смех, она вспомнила все оскорбительные слова, которые доносились прошлой ночью из расположенной рядом с их комнатой спальни Стюарта Джеймса и его жены.
Ли, не выдержав, даже сунула голову под подушку. Отец и мать часто спорили, но никогда так злобно и яростно, как брат и Фисба. Недаром Стюарт Джеймс говорил ей сегодня о преимуществах браков без любви!
Никого не стесняясь, Фисба подняла глаза и обменялась с одним из поклонников такими интимными взглядами, что Ли смущенно отвернулась, надеясь, что Стюарт Джеймс ничего не заметил.
Извинившись, она побежала наверх, но по пути пришлось то и дело останавливаться и обмениваться приветствиями и новостями с доброжелательными сплетницами, дальними родственниками и поклонниками, пришедшими в отчаяние по поводу ее предстоящей помолвки с Мэтью Уиклиффом. Наконец она добралась до спальни и плотно прикрыла дверь. Почти всю кровать занимало светло-зеленое шелковое бальное платье Блайт с рядами воланов, отделанных брюссельскими кружевами. Такие же кружева украшали рукава-буфы и декольте. На полу стояли туфельки из того же шелка с атласными розетками и лентами, готовые к вдохновенному полету в танце. Но говоря по правде, Блайт сегодня с утра летала, получив от Алтеи вожделенные духи. Ее сокровище стояло на туалетном столике, рядом с духами Ли и набором из серебряных щетки, расчески и зеркальца с ее инициалами, подарком от родителей. Подарок Ли, длинные жемчужные серьги, Блайт наденет сегодня вместе с подарком тети Мэрибел Лу, жемчужным ожерельем.
Улыбаясь от удовольствия, Ли подошла к другому краю кровати, на котором лежал ее бальный наряд, и коснулась воланов из прозрачной накрахмаленной кисеи-тарлатана, украшавших платье из абрикосового шелка чуть потемнее оттенком. Края каждого волана были вышиты золотой ниткой и крошечными бусинками, переливавшимися при каждом движении. Рядом поблескивал веер, раскрашенный полосами разных оттенков абрикосового, переходящими от светлого до совсем темного, и усыпанный золотой пылью. Он будет свисать с ее запястья на бархатной ленте. Горы жестко накрахмаленных нижних юбок возвышались на подушках, рядом громоздились тонкие батистовые сорочки, панталоны, шелковые чулки, подвязки с лентами и перчатки до локтя.
Ли подняла зеркало Блайт, всмотрелась в свое отражение, гадая, почему Джоли пришло в голову уложить ее косы двойной короной и вплести в них душистые звездочки белого жасмина, бутоны чайных роз, и темно-синие незабудки. Она надеялась, что такая прическа не покажется слишком строгой, но Джоли была непреклонна. Джулия хвасталась, что сделает прическу по последней парижской моде, а Блайт собрала длинные пряди на макушке в элегантный узел, из которого на уши выбивались кокетливые локоны. И перехватила лоб светло-зеленой бархатной лентой, вышитой жемчугом.
Блайт сегодня будет выглядеть настоящей принцессой и сможет флиртовать с поклонниками, кокетливо обмахиваясь веером из слоновой кости, подарком Палмера Уильяма. Хоть бы надежды сестры сбылись и Джастин Брейдон пригласил ее на танец, и не один! А может, и попросит ее прогуляться с ним в саду, и накинет на изящные плечи шаль из кружев шантильи, которую преподнес Гай. Когда Джастин, приехавший с Палмером Уильямом, согласился пообедать в Треверс-Хилле, Блайт не сводила с него глаз и при всей своей болтливости почти все время застенчиво молчала, кивая в ответ на каждый вопрос. При виде Джастина, удивительно похожего на сводного брата, хотя темпераменты их были явно разными, у Ли перехватило дыхание. Сегодня она увидит Нейла Брейдона. Его тоже пригласили на бал в честь дня рождения Блайт, и он непременно прибудет вместе с остальными членами семьи.
Ли подошла к окну и невидящим взором уставилась в сад, нервно теребя тонкое золотое колечко в мочке уха. А что, если Нейл пригласит ее танцевать? Тогда она очень деликатно отклонит такую честь, показав ему и себе, как мало он для нее значит.
Ли, слегка вздрогнув, спрятала лицо в ладони, стыдясь горящих щек. Почему она думает о нем? Почему не в силах забыть его прикосновения? Зачем он ворвался в ее жизнь? Неделю назад она была бы счастлива принять предложение Мэтью, провести с ним жизнь. Потому что не сомневалась в своей любви к нему. Но теперь… теперь ни в чем не была больше уверена.
Что она испытывает к нему? Когда он появился в Треверс-Хилле, Ли обрадовалась, но от его близости сердце не забилось чаще. Он был самым красивым мужчиной из тех, кого она знала, а карие глаза светились незлобивым юмором и любовью к ней. Высокий и широкоплечий, он выделялся из толпы, и не только своей внешностью. Мэтью Уиклифф был яркой индивидуальностью, и никто не мог усомниться в благородстве и цельности его натуры. Он стал ее идеалом мужчины и хотел жениться именно на ней.
Ли глубоко вздохнула, перебирая в памяти слова Алтеи о любви, которую она питает к Натану. Потом подумала о Стюарте Джеймсе, о трагедии разбитых грез и о надеждах, которые теперь могут быть осуществлены благодаря Мэтью Уиклиффу.
Но что делать ей? И почему она усомнилась в своих чувствах? Ведь Нейл Брейдон — чужак и никогда не был своим в Треверс-Хилле да и не хотел этого. И судя по тому, что рассказал Гай, в последние несколько дней он прекрасно проводил время в Эвергринз в компании Саретт Кэнби.
Ли продолжала стоять у окна, пока на землю не спустились сумерки. Только тогда она тряхнула головой и засмеялась собственным глупым переживаниям. Никто не заставит ее делать что-то против воли.
Она коснулась пальцами шеи, словно разминая тугой ком, сжавший горло, и неожиданно вспомнила, что оставила в комнате матери камею. Мать обещала приколоть ее на новую бархатную ленточку, чтобы Ли могла надеть камею сегодня. Нужно немедленно идти за брошью, пока Беатрис Амелия не начала сложные приготовления к вечеру. Тогда никто не посмеет ее беспокоить.
Ли поспешила по коридору, остановившись на минуту, чтобы закрыть дверь спальни Гая, где временно поселились тетя Мэрибел Лу и дядя Джей. Правда, сначала заглянула внутрь и тихо ахнула при виде ужасающего беспорядка. Почти до потолка громоздились сундуки, на кровати лежала груда полосатых шляпных картонок, а пара модных шляпок даже висела на столбиках балдахина. Каждый столбик был обвязан чулками самых различных оттенков. У изножья цвели радужные зонтики с кружевами, бахромой и цветными бусами. Несколько безголовых манекенов, наряженных в лучшие платья тетки, стояли у окон, окруженные небольшой армией туфель, шлепанцев и ботинок.
Ли, покачав головой, отошла. Интересно, нашлось ли место хотя бы для одной смены одежды бедного дяди Джея?!
Неожиданно Ли остановилась и нахмурилась, вспомнив о пустых местах на стене в спальне Гая. В его драгоценной коллекции оружия недостает многих пистолетов. Странно, что он взял их с собой, когда перебирался жить к другим холостякам!
Она шагнула к двери материнской спальни, но, услышав доносившиеся оттуда голоса, снова остановилась. Кажется, родители опять спорят!
—…И ты вложил громадную сумму денег в Уиллоу-Крик, чтобы помочь Стюарту Джеймсу и сделать плантацию рентабельной. А результаты ничтожны, если не считать усилий Фисбы Энн! Уж она по крайней мере знает, как употребить наши деньги! Не знай я правды, потребовала бы отчета о потраченных средствах! Но я точно скажу тебе, на что пошли наши деньги! Фисба не щадила энергии, пытаясь превратить дом в некое подобие дворца! А знаешь, о чем она поговаривает сейчас? Собирается переименовать Уиллоу-Крик! Для нее это название недостаточно пышно, ей подавай что-нибудь французское! Я посещала пансион мадам Тальван, говорю по-французски не хуже своих предков, и все же мне ничего подобного в голову не приходило! Твоя бабушка, прекрасная, умная женщина, должно быть, в гробу переворачивается! Я так и сказала Стюарту Джеймсу, но он только плечами пожал! Никогда не узнаешь, что творится в голове у мальчика. Ну так вот, я дала Фисбе пищу для размышлений! Она, должно быть, воображала, что, выйдя замуж за Стюарта Джеймса, будет жить как королева и не знать забот. Если бы мы все с утра до вечера сидели в гостиных, во что превратился бы дом! Она не умеет сделать самой простой мази и заявляет, что
