картины. У Вероники слегка закружилась голова. Квартира у Маркуса располагалась на двадцатом этаже.
Ей страшно захотелось схватить его за голубую рубаху и оттащить подальше от стеклянной стены.
– Маркус, отойди. А вдруг стекло не выдержит? Глаза у него округлились от приятного удивления.
– Строители наверняка застраховались на случай, если кому-то из жильцов придет в голову прислониться к ограждению.
Кисти ее сжались в кулаки. Как глупо! Она отвела взгляд.
– Да, конечно.
Он был прав. Ей не раз становилось неловко из-за своей боязни высоты. Она не понимала, откуда у нее этот страх. Когда ее родители были еще живы, папа, строитель по профессии, совершенно спокойно ходивший по лесам на высоте десятого этажа, не раз над ней за это посмеивался. По мере взросления Вероника научилась контролировать свои реакции – но лишь до определенной степени.
Она все еще реагировала слишком бурно, когда видела кого-то, кто был ей дорог, возле края обрыва или рядом со стеклянной стеной лифта. Всякий раз, когда Дженни, до того как болезнь лишила ее возможности заниматься любимым спортом, прыгала с трамплина в бассейне, Вероника сжимала зубы и, зажмурившись, читала молитвы.
Маркус отделился от стены и шагнул к ней.
Он протянул руку к ее лицу и, взяв за подбородок, приподнял его так, чтобы глаза их встретились.
– Ты боишься воды. Высоты. Боишься меня. Есть ли хоть что-нибудь, что тебя не страшит?
Она открыла было рот, но один взгляд в его гипнотизирующие глаза лишил ее дара речи.
– Ч-что?
Он улыбнулся, и глаза его изменили цвет – они стали синими, как воды Карибского моря перед закатом.
– Ничего. Это не важно.
И он стал опускать голову. Губы его были совсем близко, когда до нее дошел смысл тех слов, что он сказал раньше.
В отчаянной попытке предотвратить неизбежное она выпалила:
– Я не боюсь воды и тебя тоже.
Ее пугало то, что он заставляет ее чувствовать, но она не собиралась признавать этот очевидный факт. Он прекратил наступление, но не отступил.
– Ты никогда не ходила со мной плавать.
– Я не хотела, чтобы ты увидел меня в купальнике. Он изумленно рассмеялся, и его дыхание овевало еегубы.
– Я видел тебя вообще без ничего.
И она его видела без одежды. От вставшей у нее перед глазами картины – Маркус без ничего, если не считать его сексуальной улыбки, – у нее перехватило дыхание.
– Это было после того, как ты пригласил меня поплавать.
Кажется, он тоже об этом вспомнил.
– Понятно. Итак, у меня есть шанс уговорить тебя составить мне компанию в бассейне, что находится в подвале этого самого здания, в ближайшем будущем?
– Нет! – выпалила она.
– Почему? – Его хрипловатый голос щекотал нервные окончания.
– Я не хочу видеть тебя в плавках, – напрямик созналась она. Едва ли она сможет выдержать это зрелище.
– Ты сказала, что не боишься меня.
– Не боюсь, но не надо считать меня полной дурой.
– Значит, ты признаешь, что зрелище моего почти нагого тела слишком сильно тебя заведет? – Глаза его бросали ей вызов. Запах и тепло его тела кружили голову.
Она решила не отвечать. Хранила упрямое молчание. Он чертовски хорошо знал, что с ней творится при виде его неприкрытого тела. Она слышала, что женщины любят не глазами и обнаженный мужчина не так уж их возбуждает. Куда важнее то, что происходит в их головах и сердцах.
Ну, может, оно и так, только Вероника знала про себя, что при виде Маркуса без рубашки у нее рождалось столько разгоряченных фантазий, что и не рассказать. И чем меньше на нем было надето, тем больше разыгрывалось ее воображение.
Как-то раз она призналась ему в этом, готовая к тому, что он засмеется. Но он сказал ей, что она самая необыкновенная женщина из всех, кого он знал. И при воспоминании об этом разговоре на глазах у нее выступили слезы.
Он нежно убрал с ее глаз очки, отчего она вдруг стала вдвое беззащитнее под его взглядом. Он отступил, положил их на стол возле гриля и затем вернулся, чтобы заполонить собой ее личное пространство, до предела заряженное желанием.
– Ты скоро увидишь меня раздетым, – пообещал он, прежде чем прижаться губами к ее губам.
И мир повернулся вокруг оси и закружился, и вся ее вселенная съежилась, объятая вкусом его губ,
