А Айрис тем временем в задумчивости продолжала:
– Думаю, леди Престон совсем не понравится, если в обществе станет известно, что когда-то она была помолвлена с врагом Англии.
– Вам никто не поверит! – заявила леди Престон. Айрис с презрением посмотрела на шантажистку.
– Вы так думаете? Вы совершаете большую ошибку, недооценивая влияние Святого и его жены. Мне поверят. Более того, общество не останется в стороне. Как только станет известно, что вы помогали своему дражайшему жениху в его темных делах, двери всех домов закроются перед вами. Кое-что общество может простить. Но воспоминания о войне еще слишком свежи, и вряд ли кто-то отнесется с сочувствием к женщине, запятнавшей себя предательством.
– Я ему не помогала.
– Но ведь это всего лишь ваши слова, леди Престон, – жестко сказала Айрис.
Леди Престон поджала губы.
– Думаете, меня очень заденет, если вы обнародуете эту глупую историю? Мне, в отличие от вашего Святого, все равно, что думает общество.
– Одно дело – иметь репутацию легкомысленной вдовы, но совсем другое – бывшей шпионки. Вас не пустят ни в один приличный дом, с вами даже перестанут здороваться при встрече.
Леди Престон заметно побледнела, но все же презрительно фыркнула.
– Мне все равно!
– Нет, не все равно, – заявил Лукас.
Его мать очень напоминала леди Престон, хотя и не была такой злобной. Она не боялась заработать дурную славу, рассчитывая при этом на то, что общество все же не отвергнет ее. Его матери была необходима сцена, на которой можно играть, и леди Престон мало чем от нее отличалась.
– Вы говорите, что не помогали своему жениху, но сплетники станут утверждать другое, – безжалостно проговорила Айрис. – Они с готовностью будут смаковать подробности вашего грехопадения, если эти подробности будут преподнесены сильными мира сего. Ваше слово будет против титулов моего мужа и брата, так что вам никто не поверит.
– Чего же вы хотите? – спросила леди Престон.
– Многие из высшего общества сочли за благо отправиться в путешествие на континент теперь, когда война окончена. А кое-кто из них решил остаться там навсегда. Думаю, вы захотите стать одной из них, леди Престон. Пока вы остаетесь за пределами Англии, мы будем хранить вашу тайну.
– Я вижу, вы тоже знаете толк в искусстве шантажа, леди Эштон.
Айрис пожала плечами:
– Я просто делаю то, что должна.
– А я, значит, должна отправиться в добровольное изгнание на континент?
– Да, если хотите сохранить вашу тайну.
Леди Престон гневно взглянула на Лукаса, а затем на Айрис.
– Что ж, мне все равно надоела лондонская скука. Не помешает сменить обстановку.
– Лукас… – Айрис взглянула на мужа.
– Да, дорогая?
– Думаю, твой стряпчий согласится заняться продажей поместья леди Престон на севере. Мы же не хотим, чтобы в один прекрасный день она вернулась.
– Я поговорю с ним.
Леди Престон ничего не сказала, всем своим видом показывая, что ей нет никакого дела до планов графа.
– А что делать с Ярдли? – спросила Айрис.
Лукас гневно взглянул на негодяя, пытающегося пошевелиться.
– Ты уверена, что мне не следует убить его?
– Думаю, нам стоит проявить великодушие, любовь моя. Разве мы не можем предложить ему тот же вариант?
– Жизнь на континенте или смерть в Англии? – спросил Лукас.
Лежавший на полу Ярдли вздрогнул, и граф понял, что его слова услышаны.
– Да. Я думаю, так мы и поступим. – Айрис повернулась к брату, молчавшему на протяжении всего разговора: – Как ты думаешь, Джаред?
От улыбки Рейвенсвуда повеяло холодом.
– Отлично придумано, сестренка, но, на мой взгляд, континент – слишком близко. Я бы предпочел посадить их на один из кораблей Дрейка и высадить на каком-нибудь острове в Вест-Индии. Ярдли – всего лишь баронет. Если у него нет наследников, мы могли бы продать и его поместье. В любом случае я лично отправлюсь сопровождать их к новому месту жительства.
Лукасу понравилось предложение шурина.
– Что ж, прекрасно.
