– Теперь, когда ты получила высшее образование, ты можешь заняться другой работой, которая больше соответствует твоей квалификации, моя сладкая.
– Ну вот. Теперь мне придется искать работу... – Клер совсем не улыбалась мысль отправиться за границу или исчезнуть в другом штате прямо сейчас. Свобода, о которой она мечтала, ее привлекала меньше, чем перспектива наладить отношения с Бреттом.
– Тебе не надо ее искать, она у тебя уже есть.
Клер опасливо подняла на него глаза. Интересно, что он имеет в виду под работой? Работу жены?
– Я говорю о нашей компании.
– Но ты уже дал работу Джозетте. Зачем тебе еще и я?
– Ты нужна мне, это точно. Но ты нужна и компании. Джози отлично владеет компьютером, но ты – просто ас.
– Он прав, Клер, ты в этом деле гений, – отозвалась Джозетта. Она сидела в кресле на веранде. Судя по голосу, она совсем не обиделась на Бретта за то, что он так превозносил Клер в ее присутствии. – Кроме того, мне еще надо закончить учебу, и я не хотела бы одновременно и работать, и учиться. Да и потом, когда я закончу учебу, я скорее всего предпочту работать на Даниэля. Меня больше привлекает архитектурный дизайн, чем работа у Хотвайера и Вулфа.
– Мы уже все обсудили и пришли к обоюдному согласию, – сказан Вулф.
– Ноя...
– По-моему, у вас открывается блестящая возможность, – сказал отец Бретта. – Все, за что берется мой сын, просто обречено на успех, и это означает, что вы в самом начале блестящей карьеры.
– Спасибо за доверие, папа.
– Всегда пожалуйста, сын. Я думаю, ни для кого не секрет, как я горжусь тобой. Из тебя вырос настоящий мужчина.
Бретт смотрел на отца во все глаза, беззвучно, как рыба, открывая и закрывая рот.
– Ты в самом деле так думаешь?
– Конечно.
– Спасибо.
Клер почувствовала, что слезы счастья подступили к глазам. Она сморгнула их, не дав пролиться. Лиз не была столь щепетильна. Она вытерла мокрые щеки.
– Это так славно. Вулф рассмеялся.
– Ох уж эти беременные женщины и их гормонально зависимая сентиментальность.
Лиз шлепнула его по руке, но тут же была усажена на колени. Вулф искупил свою вину быстрым поцелуем.
Элеонора с мужем и детьми отправились по спальням, и на веранде остались только бывшие контрактники, их жены, Клер, Бретт и его родители. Они просидели на веранде допоздна. А наболтавшись вдоволь, отправились спать.
На следующее утро Клер, проснувшись, увидела над собой склоненного Бретта, размахивающего перед ее носом тонкой белой полоской.
– Я узнал из заслуживающих доверие источников, что если ты пописаешь на эту полоску, то с вероятностью девяносто девять целых девяносто восемь сотых процента мы можем узнать, беременна ты или нет.
Клер уставилась на полоску, потом на Бретта.
– А если я беременна?
– Скорее всего я наброшусь на тебя, как сарацин. При мысли, что ты носишь моего ребенка, мой младший брат так твердеет, что я боюсь кончить прямо на мои «ливайсы».
– На тебе нет джинсов.
– Вот это и хорошо, правда же?
Клер сделала то, что он попросил, и осталась сидеть, уставившись на белый индикатор. Прошло несколько долгих минут, пока полоска в окошечке не стала менять цвет.
Бретт постучал в дверь ванной, и Клер вышла. Она и сама не вполне понимала, что испытывает.
Он выжидающе посмотрел на нее:
– Ну?
– М-м...
– Розовый – если ты беременна. Голубой – если нет. Какой там цвет?
– Ты действительно хочешь, чтобы я оказалась беременной?
– Да, но если это не так, я с удовольствием исправлю это положение, с твоего, разумеется, разрешения.
Господи, она верила, что он не лукавит, но означает ли это, что он любит ее или просто ему хочется стать отцом?
– Полоска розовая.
