дамой была Савская.
– А! – вскочила она с табуретки, – я так и догадывалась. Наконец-то я вижу вас вместе. И заметьте, совершенно не кажусь напуганной. Это все оттого, что я философски отношусь к жизни и миропониманию. Для чего мы приходим в этот подлунный мир? Для чего-то. Мне приснился странный сон.
В процессе монолога Савской Костик несколько раз пытался прервать ее, но брат незаметно для актрисы прижимал палец к губам.
– Будто я сижу на муравейнике, а маленькие красные муравьишки снуют по моему телу, заглядывают в его самые потаенные уголочки, смотрят на меня своими умными лиловыми глазами, нежно покусывают за эрогенные зоны стальными щупальцами. Я решила, что это вещий сон – мне грозит опасность от человека, как-то связанного с насекомыми. А кто у нас на дачах связан с насекомыми? Только вы.
– Я участковый, а не этимолог.
– Вы Комаров, а от комаров совсем ничего до муравьев. Такие же пронырливые, наглые и кусачие. Слушайте дальше. После того, как вы прислали мне вызов, я решила: этот сон и вызов на дуэль – совершенно четкие знаки свыше. Я просто обязана погубить вас. Морально ли, физически – не вопрос.
– Какая дуэль? Какой вызов? – не смог не встрять Костя.
– Перчатка. Вы передали мне перчатку с моей компаньонкой.
– Понял, – кивнул Костик, – это тогда, когда Мальвинка сперла варежку у Кирилла.
– Не сперла, а приняла, – поправила его Ариадна Федоровна. – Я решила, что вы хотите меня погубить, посновать по моему телу, заглянуть в его самые потаенные уголочки, посмотреть на меня своими умными лиловыми глазами, нежно покусать за...
Костик вспомнил про эрогенные зоны и испугался. Что о нем Кирилл подумает! Не хватало еще, чтобы он смеялся над ним до гробовой доски.
– Я все понял, – опять прервал он Савскую.
Он неоднократно слышал, что с сумасшедшими надо во всем соглашаться. Еще Виктор Августинович говорил, что один из первых признаков сумасшедствия – это когда человек ни под каким предлогом не прислушивается к чужому мнению. И если сначала это просто раздражает окружающих и начисто отбивает желание показаться упрямцу на глаза, то в дальнейшим прогрессирует и становится просто опасным.
– Нет, вы не поняли, – закапризничала экс-актриса, – но это ничего. Даже я сначала не так все поняла. Я подумала, что вы снова захотите неинтересно и пошло воспользоваться своей властью вкупе с пистолетом и поглумиться над моим белым телом. И поэтому решила напугать вас, чтобы вы уехали с миром. Вот тогда- то я и прислала вам записку.
– Мы не получали записки.
– Получали, получали. Вы просто не могли ее не заметить. Она, словно птица, влетела к вам через окно.
– Так это вы запустили в нас кирпичом?
– Это был кирпич? Я не заметила. Мне показалось, что это обломок мраморной статуи. Ай, неважно. Важно то, что я опять в вас ошиблась. Вы не убежали из Но-Пасарана как последний предатель, вас не испугали мои угрозы. Если враг не сдается, его уничтожают. Эту народную мудрость я придумала почти в младенческом возрасте. Тогда я заплатила наемнику.
– Митропия не наемник, она маленькая девочка, – насупился Костик.
Он совершенно искренне считал, что взрослые, которые учат нехорошему детей, в полной мере ответственны за дурные поступки, которые те дети совершат в будущем.
– Маленькая девочка с большой душой, – фыркнула Савская, – обманщица. Надула меня. Я еще надеялась, что вы погибните от переохлаждения или туберкулеза на худой конец, но мои надежды растаяли, как таят кусочки льда в бокале водки. И вот тут-то я и узнала о вашем, Костик, раздвоении. Тогда я поняла, что с вами надо не бороться, вам надо помогать. Всегда мечтала помочь пришельцу.
– Костя, кажется, она принимает нас за инопланетьян, – не стесняясь присутствия актрисы, констатировал Кирилл.
– Так вы и есть двойник? – обрадовалась Савская, – я так и подумала. Вы похожи на нашего Костика, но хорошенький. У вас кудельки как у Буратино и щечки пухлее. У-тю-тю, – не выдержала она и потянулась щепотью к лицу Кирилла, чтобы ущипнуть его за щечку.
Кирилл отшатнулся и помрачнел. Ему совсем не понравилось, что у него кудельки и щечки. А кому понравится? Разве только легкомысленной девице наивного возраста. Савская вернулась на место, глубоко вздохнула и продолжила:
– Вы будете ставить на мне, опыты или сделаете что-нибудь другое? Заметьте, я очень боюсь всяких громко жужжащих механизмов. Так что если будете сверлить мне в голове дырку, постарайтесь делать это буззвучно или сделайте сонный укол. Если вы просто хотите зачать ребенка от земной женщины, усыплять не надо. Я переживу, как бы ужасны вы не были под оболочкой Костей Комаровых.
– Костей Комаровых? – Костик пропустил мимо ушей незатейливое приставание Савской и обратился к Кириллу, – она нас не просто за инопланетьян принимает. Она нас за раздвоившегося меня принимает.
– Да и не только я, – пожала плечами Ариадна Федоровна, – весь Но-Пасаран знает, что ты раздвоился. Пензяк уже и отраву для одного из вас приготовил. Ждут только, когда станет точно ясно – кто из вас кто. Настоящего отравят, а ненастоящего возвеличат. Ой, то есть наоборот.
– Кирилл, чур, я настоящий, – эгоистично обрадовался Костик.
– Ты кому-нибудь говорил, что у тебя брат приедет? – сверкнул на него глазами «ненастоящий» Кирилл.
– Конечно, – кивнул Костя, – Печному.
– И все?
– И все, – немного подумав ответил Костя.
– Волосы у меня дергали тоже по наводке Пензяка? – задал вопрос Савской Кирилл.
– Ай, значит, это точно вы ненастоящий, – обрадовалась Ариадна Федоровна. – А знаете что? Давайте вы не полетите на свой Альдебаран, а затаитесь у меня? Тот, первый, останется тут, а вы будете жить на моей даче. Я не знаю, какие удобства в моде на вашей звезде, но у меня здесь небольшой коттедж повышенной комфортности. А когда родится наш пусик, можно будет потихонечку улететь и к вам. Соглашаетесь, ну? Если мы с Мальвиной возьмем вас под свою защиту, то на этой планете до вас не доберется никто. Будете жить в полной изоляции и целыми днями и ночами общаться только с нами. Днем вас будет сторожить, то есть охранять Мальвина, а ночью я. Днем буду отсыпаться, а ночью...
– Теперь ты понял? – грубо прервал ее Кирилл, – теперь ты понял, что твой дурной Но-Пасаран не понял, что я твой брат и решил, что это ты раздвоился? И все эти выдергивания волос, обливания помоями, вся эта неразбериха из-за нашего внешнего сходства?
– Неужели мы так похожи? – только и смог вымолвить Костик.
– При близком рассмотрении не так уж и похожи, – успокоила их Савская, – я даже в вас, Костик, разочаровалась. Второй гораздо красивше. Эта женственная плавность линий, этот нежный пушок на щеках, эти розовые ушки, эта крутая упругая попка, из которой торчат полненькие, почти девичьи ножки, – плотоядно облизнулась пенсионерка. – А знаете, я даже не жалею, что вы не пришелец. Я и так вас к себе возьму. Будем вместе смотреть в окно, разучивать мизансцены из Шекспира, переделывая текст под современность. Брат, кажется, называет вас Кириллом?
Кирюха... Как мне жаль, что ты Кирюха!
Отринь отца и имя измени,
А если нет, меня женою сделай,
Чтобы больше Петуховой мне не быть.
– Кажется, у Уильяма приблизительно так?
– Это она над «Ромео и Джульеттой» глумится, – напомнил обрадованный Костя.
Всегда приятно, когда твоих ближних практически закапывают прямо на твоих глазах.
– Убери ее отсюда, – взревел Кирилл.
Боже! Если хоть кто-то узнает о ушках, о щечках, о ножках... Боже!
Костик принес трясущемуся брату стакан воды и невинно поинтересовался:
– Так значит, это Пензяк поколдовывает? Значит, он пустил эту утку о раздвоении?
– Не только он.
