— Я не хочу вас обидеть, но иного способа сказать то, что должна, найти не могу.
— Ничего, не бойся, — ответил ей преподобный Рэндалл.
Кэтрин напряглась, подбирая слова.
— Когда Джонатан и я пришли к вам с просьбой сочетать нас браком, вы даже не попытались дать нам какой-либо совет… Я думаю, в то время вам было просто все равно. Я вас интересовала только как состоятельная прихожанка, которая ежегодно жертвует церкви довольно большие суммы денег.
Священник улыбнулся без тени обиды.
— Я не стал вам ничего советовать, потому что был уверен: вы из тех людей, которые прислушиваются только к своему сердцу. Я доверял вам обоим. Я знал: вы не ошибетесь.
Кэтрин нахмурилась.
— Но откуда вы знали, что можно доверять Джонатану? Я уверена, что он никогда не посещал ни вашу церковь, ни какую-либо другую до того, как мы поженились. Насколько я помню, и после он тоже к вам не заглядывал.
— Это правда, — подтвердил преподобный Рэндалл.
— А еще больше меня удивляет то, как вы вели себя, когда навестили меня в больнице. Вы пришли и застали в палате Джонатана. Мне показалось, что вы хорошо его знаете и даже… симпатизируете ему.
Улыбка исчезла с лица священника.
— Правильнее было бы сказать, что мне известно кое-что о твоем муже, хотя он и не является моим близким знакомым.
— Мне нужно принять важное решение, потому прошу вас рассказать мне все откровенно, — произнесла Кэтрин с мольбой в голосе.
Священник откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на Кэтрин.
— У меня нет причин что-то скрывать от тебя. Помогая малообеспеченным жителям города, я обнаружил, что твой муж занимается тем же. Он очень добрый человек.
— Джонатан?!
— Да. Часто он ремонтирует для них машины всего лишь за кусок пирога. Он мог бы делать это и бесплатно, но не хочет, чтобы они чувствовали себя обязанными ему.
— Помнится, время от времени он возвращается домой с пирогом или тортом, иногда с банкой меда и говорит, что его отблагодарили клиенты, — пробормотала Кэтрин.
Она вспомнила свое недавнее посещение мастерской и слова Томми, что Джонатан уехал помочь миссис Шеппард и завтра они будут угощаться домашним печеньем.
— Люди рассказывали мне, что, когда у них наступали тяжелые времена, они вдруг обнаруживали на своем счету столь необходимые им в данный момент деньги, — продолжал священник. — Миссис Джарвис, которая знает абсолютно все про всех, утверждает, что это твоего мужа рук дело. Но он не хочет, чтобы люди знали, кто им помогает. Поэтому мы с ней держим все в секрете.
Кэтрин согласно кивнула. Джонатан ни от кого ничего не хочет.
— Есть еще Томми. Джонатан взял его под свое крыло.
Молодая женщина тут же вспомнила рассказ парня.
— Да, он собирается помочь ему учиться в колледже.
Священник наклонился к столу, чтобы быть ближе к Кэтрин.
— Однажды я решил поговорить с Джонатаном. Мне хотелось поблагодарить его за то, что он делает для малоимущих граждан нашего города. Он ответил, что поступает так в память о Клайде Гилдере, который никогда не отказывал людям в помощи. Мое же мнение таково: он поступал бы так независимо ни от чего. Джонатан Темпельстоун один из самых достойных людей, которых я когда-либо встречал.
— Спасибо вам за откровенность, — поблагодарила Кэтрин.
— Надеюсь, ты услышала, что хотела.
— Да, конечно. Вы подтвердили то, что я чувствовала интуитивно.
— Если хочешь посоветоваться со мной о решении, которое тебе нужно принять, я готов выслушать.
Кэтрин поднялась и протянула священнику руку.
— Спасибо. Вы были правы, когда сказали, что я прислушиваюсь только к собственному сердцу.
Прощаясь, преподобный Рэндалл улыбнулся и сказал:
— Тем не менее помни: моя дверь всегда для тебя открыта.
Кэтрин поблагодарила его еще раз и вышла.
Всю дорогу до дому она думала только о Джонатане. Вспомнить свое прошлое до мельчайших подробностей она еще не смогла. Однако рассказ священника убедил Кэтрин в том, что ее муж заслуживает любви.
Теперь у нее появилась надежда найти путь к сердцу Джонатана. Даже если он не сразу откроет ей свое сердце, огорчаться не стоит. Впереди у них целая жизнь, если она сумеет удержать его рядом с собой…
— Ты выглядишь очень целеустремленной, — сказала Джиневра, когда Кэтрин вошла в кухню.
— Я решила сохранить мужа.
— Лучше синица в руке, чем журавль в небе, — улыбнулась тетушка.
— Он больше похож на рычащую собаку, чем на птичку. Но я не отступлю от своей цели.
— Вижу, к тебе возвращается память.
— Возвращается, но какими-то обрывками.
Мне ясно одно: я хочу, чтобы мой брак удался.
— Уверена, у тебя получится, — сказала ей Джиневра.
Кэтрин обняла тетушку и подошла к холодильнику.
— Хочу отвезти Джонатану обед. Он должен понять, что от меня отделаться не так-то легко.
Через некоторое время Кэтрин была уже около автомастерской. Рядом с ней на сиденье примостилась корзинка с едой, а в багажнике лежали крыло и колесо.
— Я думал, ты целый день провозишься с мотоциклом, — сказал Джонатан, идя ей навстречу.
— Одной мне не справиться, — с притворным тяжелым вздохом ответила Кэтрин. — Ты пообещал мне помочь. Нужно выпрямить крыло и подкачать колесо.
— Оставь их здесь. Я посмотрю, как только закончу ремонтировать машину.
Не успела Кэтрин сказать и слова, как он уже направился в мастерскую.
— Ну уж нет, — тихо проворчала она ему вслед. — От меня не сбежишь.
Войдя в автомастерскую следом за мужем, Кэтрин приблизилась к машине с открытым капотом, над которой склонился Джонатан.
Она встала так близко, что их плечи соприкоснулись.
— Что с ней?. — спросила Кэтрин, заглядывая внутрь.
— Двигатель работает с перебоями, а что тому причиной, я пока не знаю, — ответил Джонатан холодно. — Ты стоишь слишком близко, мне тесно.
Кэтрин взглянула на него. Глаза его горели желанием. Но Джонатан тут же опустил взгляд и стал внимательно изучать мотор.
Кэтрин не хотелось отступать. Из искры должно разгореться пламя, подумала она и усмехнулась, вспомнив тетушку Джиневру, имеющую пристрастие к высокому слогу.
— Я принесла обед, — сказала она, послушно отходя от мужа.
— Спасибо. — Он отложил плоскогубцы, который держал в руке, не зная, как вести себя с Кэтрин.
Присутствие молодой женщина смущало его.
Об этом легко было догадаться, и Кэтрин с трудом сдерживала улыбку.
Не торопи события, не дави на него, сказала она себе.
Решив оставить его на время одного, Кэтрин заставила себя выйти из мастерской. Она шла, покачивая бедрами, и спиной чувствовала, что Джонатан не спускает с нее глаз. Обернувшись, она увидела его пылающий взгляд. Все идет хорошо, удовлетворенно подумала Кэтрин.
Подойдя к машине, она открыла багажник и вынула оттуда крыло и колесо.
Отойти от Джонатана оказалось для Кэтрин тяжким испытанием. Смотреть на него было уже удовольствием, а его прикосновение тут же возбуждало ее. Ее влекло к нему, как бабочку — к цветку. И
