Он предостерегающе посмотрел на готовую вмешаться Флоренс.
– Я обо всем позабочусь сам, Уоррен, можете не волноваться. Хотите, оставайтесь в этом доме, а хотите, я подыщу вам новую квартиру и помогу с переездом…
– В мои планы не входит переезжать отсюда.
Да и Флоренс место подле меня, – раздраженно пробурчал отец. – Ты вбил ей в голову…
Константин нетерпеливо передернул плечами.
– Либо вы согласитесь с моими условиями, либо вам придется подумать о доме престарелых – альтернативы нет. Завтра я позвоню вам, и вы сообщите мне о своем решении.
Затем Константин подошел к Флоренс и решительно взял ее под руку. Они пересекли кухню и направились к двери. По пути он взял ее сумку, так и не разобранную после больницы, и они вышли на улицу.
Флоренс глубоко вздохнула. Боже, как же хорошо было вокруг! Неужели этот кошмар закончился?
Она подняла на Константина глаза и спросила, нет, простонала:
– Ты уверен, что с ним все будет в порядке?
Константин с нежностью посмотрел на нее.
– Гарантирую тебе как врач, что еще долгое время он будет в состоянии обслуживать себя сам.
С минуту она обдумывала его слова и пришла к выводу, что, да, пожалуй, он прав. Отцу вполне по силам жить одному.
Тем временем Константин подвел ее к своему автомобилю, припаркованному у дома, и усадил на переднее сиденье.
– А теперь нам пора подумать о наших с тобой отношениях. Согласна? – спросил он, устраиваясь на водительском месте.
Флоренс недоуменно сдвинула брови.
– О каких отношениях?
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, Флоренс, – ответил Константин неожиданно мягким голосом.
В ее груди словно что-то оборвалось.
– А как же Оливия Мэйсон? – с трудом выдавила она из себя.
– Вот об этом мы и поговорим. Давно пора! – И Константин включил зажигание.
10
Но, несмотря на столь многообещающее начало, весь путь до его дома они провели в полном молчании. Так же, не говоря ни слова, они вошли в гостиную. Потом Константин настоял на том, чтобы она села на софу, и принес на подносе чашки с горячим кофе. Лишь после того, как она выпила кофе, он возобновил прерванный разговор.
– Ну и кто же тебе рассказал об Оливии? – Глаза Константина вопросительно прищурились.
Он сидел рядом с ней, и от одной только его близости у нее кружилась голова.
– Твоя мать… – нехотя произнесла Флоренс и быстро добавила, заметив, как побледнело его лицо:
– Пойми, она очень беспокоилась о тебе, Константин. И была бесконечно рада, что ты наконец-то преодолел свои чувства к Оливии, которые, как она считала, не имели никакого будущего, и остановил свой выбор на мне… Вспомни, она же не знала истинной подоплеки нашего брака, поэтому считала, что ты меня искренне полюбил, а раз так, то наверняка признался мне в своей связи с коллегой по работе. Александрина не подозревала, что я тогда впервые узнала о существовании Оливии и что она нанесла мне своими словами очень болезненный удар, – несколько смущенно закончила свое признание Флоренс.
– А она все-таки нанесла тебе этот удар?..
Нет, не отвечай, я и сам вижу, что тебе пришлось нелегко. – Константин тяжело вздохнул и, глядя Флоренс прямо в лицо, сказал:
– Я хочу, чтобы ты знала, Флоренс: в день похорон моей матери я не желал видеть около себя ни единого человека, кроме тебя. Ты мне веришь?
Флоренс замерла.
Неужели это была правда?
– Константин, я… Но как же тогда?..
Он схватил ее руки и крепко сжал их.
– Ты веришь мне, Флоренс?
Она потрясенно смотрела на него. Ей безумно хотелось поверить ему, но…
Флоренс отрицательно покачала головой.
– Не могу, Константин. Впрочем, это все равно теперь ничего не меняет, так ведь? – Она высвободила свои руки из его. – Да, мы любили тогда друг друга. И да, я отдалась тебе не просто так, а по любви… Ты же очень легко дал мне уйти после всего произошедшего, как будто только того и ждал.
– Ты тогда плакала, помнишь? – охрипшим голосом спросил Константин.
