Манхэттен. За четыре года этот район Нью-Йорка сильно изменился. Кристал покинула город, в котором самыми высокими постройками были церковные колокольни. За время ее отсутствия здесь выросли административные здания и магазины в шесть этажей и выше. Стали ходить поезда наземной железной дороги, которую соорудили, чтобы разгрузить уличное движение; экипажей и омнибусов становилось все больше, и на улицах постоянно возникали заторы. Сельскохозяйственные угодья к северу от Центрального парка разровняли для возведения особняков. Поговаривали даже, будто скоро начнется строительство — чего бы вы думали? — многоквартирного дома для богатых; в планах архитекторов ему отводилась площадь на западной окраине парка, в местности, до сей поры необитаемой и потому в народе шутливо именуемой Дакотой.
Да, город изменился. Изменилась и она сама. Кристабель ван Ален вернулась на родину, но вернее было бы сказать, что на родину вернулась ее телесная оболочка. А сама она в существе своем давно перестала быть той девочкой, которую знали когда-то родные и знакомые. Но с «другой стороны… взгляд Кристал скользнул по Маколею, молчаливо сидевшему подле нее в наемном экипаже. Она вовсе не желает вновь, становиться той девочкой, не желает вновь испытать перенесенную боль. К тому же, если бы ей не пришлось скрываться от дяди, она никогда не встретила бы Маколея. Свою любовь. Свое спасение.
— Ты такой тихий, любовь моя, — шепотом обратилась она к Кейну, сжав его руку.
— Ты, должно быть, взволнована? Столько лет провела вдали от дома. — Он улыбнулся девушке, но глаза его оставались непроницаемыми. Маколей что-то скрывает от нее, подумала Кристал. С тех самых пор, как они прибыли на Центральный вокзал, он почти все время молчит, как на похоронах. Она хотела, чтобы Маколей поделился с ней своими тревогами.
— Все так изменилось. Город быстро разрастается. Я с трудом соображаю, где нахожусь. — Кристал выглянула в окошко. В поднебесье, словно бельевые веревки, переплетаются телеграфные провода, тротуары усеяны железными крышками угольных желобов, и даже аллеи мощеные. Современный город.
— Кристал.
Девушка обратила к Кейну свое лицо с сияющими от счастья глазами: скоро, совсем скоро она увидит сестру. Маколей по сравнению с ней казался мрачным, угрюмым.
— Ну что ты хмуришься? — Девушка рассмеялась. — Как будто тебя тащат на виселицу.
Маколей, скривив губы в невеселой усмешке, взирал на разодетых прохожих — богатых посетителей магазинов на Бродвее.
— Просто для меня все это несколько необычное зрелище. — На Кристал он не смотрел. — Я не ожидал, что Нью-Йорк… такой. — Кейн махнул рукой, показывая куда-то в окно.
— Ты же говорил, что был в Нью-Йорке. И о «Дельмоникос» тебе известно.
— Я приезжал сюда как-то раз, давно, сразу после войны. И, Бог свидетель, узнать о существовании «Дельмоникос» — дело нехитрое. Молва об этом ресторане никого из приезжих не обойдет стороной. Но я, конечно же, туда не ходил.
— Можем сходить, если хочешь.
— Ты же знаешь, подобное заведение мне не по карману. Так что будешь ужинать там вместе с Шериданом и своей сестрой.
Кристал ласково положила ладонь ему на ногу.
— Богата моя сестра. А я — нет. Запомни.
Кейн взглянул на нее.
— Ты получишь, что тебе полагается по наследству, но речь не об этом. Я имею в виду воспитание, происхождение, семейные связи, традиции. Что бы ты ни говорила, Кристал, Манхэттен — часть твоего существа. Я вижу это по твоим глазам.
— Ну хорошо, пусть Манхэттен — часть моего существа. Разве от этого что-то изменилось? Абсолютно ничего.
— Эта часть твоего существа мне неведома.
Девушка коснулась щеки Маколея. Он повернулся к ней. Их взгляды встретились.
— Тогда давай знакомиться заново…
Она нежно прижалась губами к губам Маколея, хотела быстрым целомудренным поцелуем просто еще раз подтвердить, что глубоко и искренне любит его, но Кейну этого было мало. Он заключил Кристал в объятия, посадил к себе на колени, с наглой бесцеремонностью сладостно терзая ее уста, будто целовал девушку из салуна, а не пропавшую без вести знаменитую наследницу с Вашингтон-сквер. С каменных тротуаров до Кристал донеслись свист и насмешливые возгласы нескольких мужчин, хотя, казалось бы, стены кеба защищали их от посторонних взоров.
— Прекрати… — выдохнула девушка, когда ей наконец-то удалось высвободиться из объятий любимого. Щеки залила краска стыда. Она бросила смущенный взгляд в окошко: много ли любопытных прохожих наблюдают за ними.
— Вот видишь, ты теперь совсем другая.
— Вовсе нет. Просто мне не нравится, когда со мной обращаются, как с проституткой.
Губы Кейна сжались в суровую складку.
— Девушка, с проституткой я вел бы себя иначе. А подобным образом я обращаюсь с любимой женщиной.
Кристал вздохнула. Маколей не из тех мужчин, которых женщина может заставить плясать под свою дудку. А здесь, средь шума и суеты большого города, с ним, казалось, вообще не сладить.
— Пятая авеню! — прокричал кучер, стукнув в дверцу экипажа.
— Алана, — прошептала Кристал имя сестры.
— Пойдем. — Кейн помог девушке сойти на тротуар. Если огромный мраморный особняк, перед которым их высадили, и поразил воображение Маколея, Кристал этого не заметила. Едва ее ноги коснулись земли, она кинулась к парадному крыльцу и заколотила в дверь.
— Вам кого? — поинтересовался вышедший на стук пожилой дворецкий со строгим лицом. За его спиной виднелся мраморный холл, по убранству напоминавший мавзолей.
— Я… мне нужна Алана. — Кристал затаила дыхание. Она была в замешательстве. Разумеется, она и не предполагала увидеть знакомый интерьер. Она понятия не имеет, что представляет собой особняк Шериданов. Но этот дом вообще какой-то чужой. Может, сестры нет дома? Или она перепутала адрес?
— Вы — мисс Кристабель?
Девушка вытаращила глаза. Ей почудилось, что Дворецкий едва заметно улыбается, да и смотрел он на нее с теплом во взоре, вовсе не как на чужую. Он определенно знает Алану. А сама она очень похожа на сестру, поэтому неудивительно, что дворецкий сразу сообразил, кто перед ним. Значит, они не ошиблись адресом.
— Она дома? О, неужели она куда-то ушла!
— Нет, мисс. Я сообщу ей, что вы прибыли. Прошу вас, входите. Я проведу вас в библиотеку. Меня зовут Уиттакер. — Дворецкий отступил в сторону, пропуская девушку в дом. Маколей вошел следом, при этом обменявшись со слугой подозрительными взглядами.
— Позвольте узнать, сэр, как я должен представить джентльмена, сопровождающего мисс Кристабель? — Дворецкий в ожидании ответа взирал на Кейна, словно генерал на лейтенанта. От его взгляда не укрылась ни одна деталь в облике Маколея. Он обратил внимание и на то, что серый шерстяной костюм, почти до неприличия изношенный, чуть ли не трещит по швам на могучей фигуре спутника Кристал, а воротничок, едва прикрывающий безобразный шрам вокруг горла, не накрахмален и вообще не первой свежести. Но особенно долго Уиттакер смотрел на странную черную шляпу, которую Кейн пока еще не удосужился снять.
— Я спросил, как мне представить вас? — надменно повторил свой вопрос дворецкий.
Кейн постучал себя по лбу.
— Ах, черт! Надо же, забыл взять с собой визитную карточку!
Кристал наградила его уничтожающим взглядом.
— Скажите просто, что меня сопровождает сотрудник маршальской службы Маколей Кейн.
— Так и передам. — Уиттакер поклонился Кейну с демонстративно бесстрастным выражением на лице. — Позвольте вашу шляпу, сэр?
