– Я разделяю точку зрения Андрея: Ширяева не могла повеситься, ее убили.
– Это все, ради чего ты приехал ко мне?
– Да.
– Отправляйся на место, – жестко приказал Рожнов. – А этот офис, – он постучал ладонью по столу, – мое место, и появление здесь кого-либо из твоей группы означает чрезвычайную ситуацию. Знаешь, что случится после того, как ты покинешь контору? В целях безопасности за тобой последует наш агент по особым поручениям. Ты будешь ехать спокойно, а он на протяжении всего пути будет определять, есть ли за тобой слежка. И если, не дай бог, он установит 'хвост'...
Полковник замолчал. Олег отметил про себя красноречивую паузу, которая являлась неотъемлемой частью гневной тирады начальника.
Спорить не приходилось, Рожнов был прав. Шустов в очередной раз пожалел о том, что жизнь не состоит из беспрерывной нескончаемой работы, без сна и отдыха, без права на обычную человеческую слабость. Это раз и навсегда избавило бы от астении. 'Убей в себе жалость' – лишь красивая фраза для легковерных. Олег мог гасить свои чувства, выполняя задания, а саму работу называл конвульсией по приказу свыше.
'Философ, твою мать!..' – выругался про себя Шустов.
После кратковременной паузы он едва не вывел Рожнова из себя, бросив рискованную фразу:
– Я думал, ты поможешь.
– Кому, Олег?! Тебе лично требуется помощь психолога, а я – бессилен. Я не хочу смотреть на вещи твоими глазами, у меня есть свои. Я не пойму, эта Ширяева загипнотизировала вас или наслала порчу? Сначала Белоногов, потом Яцкевич, сейчас ты. Андрея уже нет. Это тебе о чем-нибудь говорит?
Полковник сел за стол и бросил собеседнику:
– Впрочем, черт с тобой. Выкладывай, что думаешь.
70
Слегка приоткрыв жалюзи, Рожнов смотрел на улицу. Он проводил глазами вначале джип Олега, потом 'Форд Сиерру' своего агента. Прежде чем вызвать к себе Архипову, полковник в задумчивости прошелся по кабинету, убрал в сейф печать и штамп юридической фирмы.
Архипова закрыла входную дверь офиса изнутри и появилась в кабинете начальника с зажженной сигаретой. У Ирины было продолговатое лицо, правильной формы нос, тонкие губы. Короткая прическа, полностью открывающая лоб, большие серьги в ушах в какой-то степени подчеркивали ее независимость. На ней уютно сидели черные джинсы в обтяжку, босоножки на высоком каблуке. Она устроилась в кресле и положила ногу на ногу.
Рожнова устраивала раскованность этой женщины, ее профессионализм, способность к холодному анализу. Последнее время он советовался с нею. Несомненно, она обладала организаторскими способностями, однако полностью убедиться в этом у полковника не было времени. Лишь в его отсутствие, получая распоряжение начальника, Архипова организовывала работу агентов по спецпоручениям.
Устраивала она его и как женщина. Пару раз в неделю они задерживались в офисе. Михаил Константинович переживал вторую молодость, так что темперамент секретарши ни разу не заставил его сомневаться в себе.
Он подошел к ней, поставил на деревянный подлокотник пепельницу.
– Сегодня придется задержаться.
Ирина, стряхивая пепел, пожала плечами:
– Как скажешь.
Рожнов переборол желание присесть рядом и притянуть ее к себе. Ведь ничто не предвещало продления рабочего дня. Принимая клиента, пришедшего проконсультироваться насчет блокираторов, Михаил Константинович уже предвкушал, как из офиса уберутся сотрудники, Ирина закроет дверь и они останутся одни. Она и закрыла дверь, только... Черт бы побрал Олега Шустова!
Полковник вернулся на свое место.
– Вот что, Ира...
Незаметно для начальника Архипова улыбнулась, но, когда глаза их встретились, на ее лице появилось виноватое выражение.
– Извини, Михаил, я забыла тебе сказать, что сегодня не совсем удачный день. Понимаешь, о чем я?
Рожнов второй раз за вечер пробормотал что-то нечленораздельное, развел руками и продолжил уже твердым голосом:
– Хорошо. Тогда давай о работе. Мне потребуются некоторые данные по двум делам, которые ведет городская прокуратура Юрьева. В первом меня интересует только закулисная тяжба между судьей и обвиняемым в изнасиловании. Также узнай, кто ведет дело об убийстве судьи Валентины... – Рожнов, запнувшись, выругался, вслух проклиная Шустова, и ударил ладонью по столу: – Как же мне надоели частные просьбы!.. Узнай, что известно о самоубийстве Ширяевой.
Архипова кивнула. Через группу лиц, определенных замдиректора ФСБ, по запросу Рожнова выдавалась любая информация. Полковник не мог затребовать себе, например, дело, находящееся в производстве прокуратуры, но получить данные из него особого труда не составляло. В крайнем случае, он или его агенты могли ознакомиться с фотографиями, приобщенными к делу, вещественными доказательствами, документами, сделать копии с них, поинтересоваться мнением следователя.
71
В городской прокуратуре Юрьева ждали проверки по делу Ширяевой. Но каково же было удивление Волкова, когда начальник отдела по надзору за расследованием особо важных дел Генпрокуратуры
