– Что, что? По какому адресу? – насторожился Гришаня. – Повтори еще разок.
– Ну я же сказал, по адресу…
– Вон оно что! – удовлетворенно загоготал Харитонов. – Так Гончаров тоже по нему прописан. Посмотри-ка, Валек, ее семейное положение.
– Замужем. Муж – Гончаров Константин Иванович.
– Ну! А что я тебе говорил! – пуще прежнего возликовал Гришаня, а Милка толкнула меня локтем в бок, и я понял, что пора.
Одним движением я выбросил руку и, припечатав электрошок к уродливой ступне, замкнул контакт. Почему-то меня тряхнуло тоже, но это я понял потом, а пока, не обращая внимания на скукоженного Гришаню, крикнув Милке: «Обрез!», я за шиворот выдирал из машины стриженого Валька. Пока он мало что понимал, но скоро даже его неповоротливый ум постигнет случившееся, и тогда нам придется туго.
– Наручники под сиденьем! – держа Гришаню под прицелом обреза, крикнула Милка. – Да ты дверцей его, дверцей. – Даже в этой экстремальной ситуации она не отказала себе в удовольствии дать мне ценное указание.
– Ну дверцей – так дверцей! – согласился я и припечатал стриженый затылок Валька. – Что бы я без тебя делал, зайчик ты мой ненаглядный! – защелкивая наручники на послушном Вальке, поблагодарил я супругу.
– Без меня ты бы давно был на том свете. Притащи из багажника трос, этого борова надо тоже упаковать. И того дурака Валька понадежнее свяжи веревкой, а потом сними наручники, они денег стоят.
Послушавшись ее рациональной рекомендации, я уже заканчивал перевязку стонущего Валька, когда из ворот выскочила здоровенная псина, а за ней свирепая и голосистая баба. Псина кинулась на Милку, а баба с криком «Банзай!» на меня.
Грохнуло сразу из двух стволов, и овчарка в мгновение ока из белой превратилась в черно-красную, а баба остолбенела и заткнулась своим криком. Наступила удивительная тишина. Баба стояла и молча таращила глаза на собачьи судороги. Гришаня и Валек лежали неподвижно, внимательно рассматривая серую дорожную пыль. Милка вопросительно уставилась на меня, а я тоже смотрел на собачьи конвульсии.
– Женщина, идите в дом, все будет хорошо! – первым выходя из этого секундного шока, выкрикнул я. – Идите же!
– Убийцы! – тоже включившись, завыла она октавой выше. – Вы и Гришеньку моего так же, как Буянчика, убьете. Не да-а-ам!!! – кинулась она на Милку, но неожиданно нам на помощь пришел сам Гришаня:
– Заткнись, дура, иди в избу.
– Да как же так, Гришенька, они же Буяна застрелили! Может, покликать кого?
– Дура ты и есть дура, только вякни, они же тебя рядом положат! Убирайся вон.
– Ой, девушка, не сгубите вы его, – переключилась она на Милку. – Христом вас и Богом прошу, не губите, один он у меня, кормилец проклятый. Что я без него буду делать? Троих мне девчонок наклепал, ирод.
– Женщина, немедленно уходите отсюда, ничего с ним не будет.
Решительно взяв бабу под локоть, я втолкнул ее в ворота и, еще раз проверив надежность узлов и веревок на пленниках, занялся тем, ради чего сломя голову примчался сюда.
– Что ты там делаешь? – неодобрительно следя за моими действиями, спросила Милка. – Совсем чокнулся? Может быть, хватит? Пора сматываться.
Наверное, со стороны я казался смешным, но мне было совсем не до смеха. Встав на карачки, я сантиметр за сантиметром ощупывал днище машины и внутреннюю часть крыла.
– Тебя нужно показать психиатру, – не унималась она. – Поехали, пока не поздно.
– Молчи, лучше присматривай за своими подопечными, – посоветовал я и наконец наткнулся на то, что искал. – Вот оно! – вытягивая из полости заднего бампера полиэтиленовый сверточек, в восторге объявил я.
– Что это? – поневоле заинтересовалась жена.
– Кока! Кокаша, кокаин или то, на что меня хотели подцепить!
– Ничего не понимаю.
– Это не обязательно. – Подойдя к Гришане, я ногой перекатил его на спину и, сунунув в нос пакет, спросил: – Что это такое?
– Не знаю! – простодушно заморгал он. – Первый раз вижу.
– Зачем ты нам его подсунул?
– Ничего я вам не подсовывал. Говорю же вам, что первый раз этот мешочек вижу.
– Врешь, скотина, – продолжал настаивать я, хотя прекрасно понимал, что Гришаня здесь ни при чем. Вряд ли у него хватило бы духу за просто так подарить мне почти десять тысяч рублей, щука тут орудовала на порядок выше. – Чурка с глазами, удавлю, если не скажешь, кто тебя подговорил.
– Вот те крест, не знаю, не видел, не заметил. Да и стоит он, наверное, дорого. Что делать-то будем, командир?
– Мы поедем домой, а вам я советую еще немного отдохнуть, а затем принять ароматизированную ванну, потому как дюже смердите. Только предупреждаю вас в последний раз: если вы после нашего отъезда опять начнете подло себя вести, например организуете за нами погоню, то последуете за своим кобелем. Он ужасно мучился и не хотел умирать.
– А как же Миша? Что с ним будет? – запоздало запереживал, заскулил старшенький.
– Я от своих слов пока не отказался. Людмила Алексеевна, дайте их оружие.
Ухватив обрез за цевье, я что есть моченьки трахнул его о бетонную опору и, стряхнув щепу, зашвырнул покореженный механизм в желто-зеленую канаву.
– Что вы делаете! – поднимаясь на колени, завопил Валек.
– Эрнест Хемингуэй еще когда сказал: «Прощай, оружие!», читайте классиков, охламоны, – пинком возвращая его на место, назидательно пояснила Людмила. – Все, что ли?
– Вперед. Счастливо оставаться, Харитонов Гришаня! – садясь за руль, от души заржал я.
Все хорошо обдумав и прикинув, по какому сценарию будут развиваться дальнейшие события, на повороте, когда его дом скрылся из виду, я фарами приказал Милке остановиться.
– Ну что еще? – раздраженно спросила она.
– Поменяемся местами. Садись в мою машину, а я поеду на «Волге».
– Это еще зачем?
– По двум причинам: во-первых, сейчас они кинутся за нами в погоню и прежде всего будут стараться догнать мою «Коломбину».
– Значит, ты хочешь опять подставить меня? Ну и сукин же ты сын!
– Замолчи и дослушай. А во-вторых, «Коломбину» остановят на первом посту ГИБДД.
– Почему? И почему опять должны остановить меня?
– Да потому, что со вчерашнего, если не с позавчерашнего дня на нее дана ориентировка как на машину наркокурьера. Меня старательно хотят подставить. Поняла?
– Не поняла. Не поняла, почему я должна выступать в роли наркокурьера?
– Тебе многого еще не понять. Ты видела, как я вытащил кокаин?
– Видела, ну и что?
– А значит, там его нет? Ведь так?
– Так. Совсем ты мне мозги затрахал.
– А значит, машину проверят и тебя отпустят, так?
– Так, – совершенно сбитая с толку, согласилась она. – И что это дает?
– Ты спокойно последуешь домой и ляжешь спать, вот и все. А если и после поста они от тебя не отцепятся, то напрямую дуй в отряд к Максу, а уж он найдет средство от них отделаться.
– А какой во всем этом смысл?
– Боже, как ты непробиваемо глупа. Ты развяжешь мне руки тем, что утащишь за собой моего хвоста и уладишь все проблемы с гаишниками, а я тем временем решу два серьезных вопроса. Я очень люблю тебя,
