Общими усилиями быстро убрали со стола. Старик по просьбе Гоши принес план квартиры с электроразводкой. Все трое склонились над ним, соприкасаясь головами.
— Как можно платить коммуналки, не обращая внимания на метраж? — с этим вопросом Гоша отстранился от стола первым. — Вы эту квартиру покупали?
— По обмену въехал, с доплатой, — ответил Самойлов. — Дом был после ремонта, вероятно, именно ремонт и сыграл свою роль в возведении дополнительной стены. Соседний подъезд — очень странный. Два нижних этажа ушли под фирму, я там был. А выше? Как обычные жильцы попадают к себе? Проход к лифту охраняет охранник, а свободного прохода к лестнице я не заметил.
— И что это значит? — заинтересовалась Лера.
— Это значит, что вся эта «Рабочая группа „Альтаир“ живет там же, где и работает, — ответил Гоша. — Внизу — офис, а на верхних этажах — квартиры руководства.
— Я не тебя спрашиваю! — Голос Леры дрогнул.
— Не думаю, что они и для увеличения площадей своих квартир оттяпали на каждом этаже по куску чужих квартир, — успокаивающе заметил Самойлов.
— Так чем же кончились ваши походы по кабинетам?
— Чем… — задумался Самойлов, вспоминая. — Разрешения на перепланировку квартиры и отделение части ее в чужое пользование мне так и не удалось увидеть. Кто это подписывал, не знаю. Денег на оплату электроэнергии я тоже больше не выпрашивал, потому что… Потому что мне вдруг предложили работу в страховой компании, да так настойчиво, что я удивился. Все завертелось, там и инфаркт подоспел… А недавно я узнал, что именно мое посещение мадам Тамариной повлияло на подобную востребованность.
Гоша не поверил, что директор страховой фирмы пригласил Самойлова только потому, что ему «настоятельно рекомендовали» занять чем-нибудь ретивого пенсионера, надоедающего какой-то неизвестной «Рабочей группе „Альтаир“.
— И тем не менее, — подвел итог Самойлов, — в этом году у «Альтаира» кончается срок аренды помещения, и только тогда, как меня уверили в префектуре, я буду иметь полное право подавать в суд на возвращение себе оттяпанных метров, если, конечно, удастся выйти на владельца помещения. И моя кладовка превратится… Моя уютная кладовка превратится в большую комнату, и запах духов мадам Тамариной будет витать в ней призраком предприимчивой бюрократии! — потирая ладони, ужасно довольный, что отвлек эту парочку от взаимных трагедий, Самойлов буднично заметил: — Пора спать. Скоро полдень. Самое время хорошенько выспаться. Гоша, ты где предпочитаешь спать — у себя дома? На кровати или на диване?
— Я сплю на кровати, которая получается из финского дивана, она… — начал объяснять Гоша, но Самойлов его перебил:
— Вот и отлично! Твоя кровать из финского дивана давно ждет тебя.
В наступившем молчании Старик глазами приказал Лере не выпускать смешок, который та еле сдерживала, кусая губу.
— Я буду спать у вас в коридоре. На полу. Под дверью, — подумав, заявил Гоша. — Я не могу уйти от нее сейчас, понимаете, она меня ненавидит, хотя…
— Размечтался! — хмыкнула Лера. — Какая ненависть? Я совершенно равнодушна.
— Вот видите! — призвал Гоша Самойлова в свидетели. — Если она равнодушна, то вам должно быть все равно, где я сплю!
— Но почему под дверью в коридоре? — начал уставать Самойлов. — Ты боишься, что Лера сбежит?
— Да, почему? — внедрилась Лера. — Почему не в кладовке, под крюком?
Доверие
Завалившись одетым на свою кровать, Самойлов моментально отключился — вероятно, сказывалось успокоительное, вколотое еще в больнице. Проснулся он от странного звука. Кое-как разлепив глаза, первым делом посмотрел на часы. Половина второго… За окном — пасмурный день.
— Не спится? — спросил он, приподняв голову и определив источник странного звука — Лера сидела в кресле и звонко грызла сухарики из пакета.
— Не-а… — покачала она головой.
— А Гоша где?
— Валяется в коридоре под дверью. Прохор Аверьянович, у тебя были девственницы? — спросила она очень серьезно.
— Ну… — задумался Самойлов, укладываясь на подушку. — Допустим, были. Другие времена, другое отношение к близости между мужчиной и женщиной. Сегодняшняя раскрепощенность и информированность молодежи…
— Я не о том, — перебила Лера.
— А я как раз о том! Ты употребила «девственниц» во множественном числе. А по моему разумению, у мужчины должна быть единственная девушка, отдавшая ему свою девственность, — жена.
— То есть это как бы… ценность для мужчины? — уточнила Лера.
— Конечно, — как мог убедительнее ответил Самойлов, — это большая ценность! Послушай, — он опять приподнял голову, чтобы видеть выражение ее лица, — я понимаю, как ты обижена и вообще… Но помочь тебе советом вряд ли смогу. Нужно поговорить с женщиной, которой ты доверяешь. Вот увидишь, тебе сразу станет легче. И еще. Поверь опыту старого мужчины, весьма капризному в выборе женщин — Гоша тебя любит.
Лере эта тема была неприятна, она скривилась, как от кислого.
— Если ты сбежал из больницы, значит, были причины. Рассказывай, что ты выяснил?
— Почему ты не хочешь присмотреться к Гоше? — не хотел менять тему Старик.
— Я ему теперь совсем не доверяю, — не задумываясь, ответила Лера.
— А ты уверена, что это именно недоверие, а не попытка таким словом объяснить гнев и жажду мести?
— Нет, не уверена, — пожала она плечами, — но какая разница, если я ему не доверяю. Ты что- нибудь узнал новое?
Самойлов сел. Лера высыпала остатки сухариков из пакета в рот. Она запрокинула для этого голову, и Самойлов несколько секунд разглядывал ее тонкую шею. Странно, но девочка не вызывала у него чувства жалости или желания немедленно пойти в коридор, растолкать ногами валяющегося там Гошу Капелюха и сломать ему пару ребер. Он не воспринимал поступок Гоши, как зло. В странном мужском наитии он чувствовал, что Гоша попался в хорошо замаскированный капкан, так хищно подсунутый ему судьбой, что даже пострадавшая девочка Лера еще не осознала своего предназначения, как ловушки.
— Старшая из сестер Ялиных подписала договор с фирмой «Хипекс» о продаже своего тела после смерти, — медленно проговорил он. — Как и сестра, она весьма миниатюрна и имеет некоторые аномалии, например, по шесть пальцев на руках.
— И что, были какие-то убедительные мотивы, чтобы из-за этого договора она желала смерти своей сестре? — задумалась Лера.
Мотивы
Самойлов рассказал о денежных выплатах и о скульптурных композициях доктора Хигинса.
— Допустим, старшая сестра Зоя захотела, кроме полученных при подписании договора десяти тысяч, получить еще пять, что было обещано фирмой как выплата родственникам после получения тела… Получается весьма грустная картина. Сестры похожи. Можно предположить, что после сильной ссоры из-за
