потому подтвердить он вышесказанное не может.
Главная ошибка П. заключается в невозможной редакции его писем. Эта ошибка и дала повод тем людям, до которых дошли слухи о неблагонадежности П., усмотреть в ней провокацию.
Главное обвинение, я считаю, было тем, что П. продолжал переписываться под именем Мейкерта или Фармера после того, как ему было написано, что с Мейкертом желают переписываться, но ни в коем случае – с П. Выходило, что П. сознательно надувал наших друзей. Письма шли через Швейцарию, и по всему видно, что Швейцария или, вернее, одно лицо там многое что скрыло от Эрфурта и не передало туда, что с П. не желают переписываться. Таким образом, П. в этом не виновен.
Для того чтобы не было бы больше недоразумений, а главным образом чтобы важный материал не попал бы в руки врагов, посылайте всю корреспонденцию нашему адвокату прямо:
Rechtsanwalt RUEF,
Bern. Bahnhofplatz 5.
Вся наша цель должна быть направлена исключительно на достижение полной победы в Берне. Жиды стараются вовсю посеять среди нас недоверие друг другу. Да не будет того, что жиды желают. Надеюсь, что, несмотря на все, наши русские эксперты-свидетели – а они-то ведь и являются самыми опасными для жидов – сомкнутся тесными рядами и все без исключения поедут в Берн.
Возможно, что уже к моменту получения сего Флейшгауэр будет в Париже. Он лучше моего объяснит все, и смею надеяться, что к нему-то уже все отнесутся с должным доверием.
Копенгаген 15 февраля 1935 г.
Глубокоуважаемый Николай Филиппович,
Меня просили оповестить Вас, что главный подсудимый на Бернском процессе отстранил от дела защиты фон Ролля. Причиной тому послужили весьма серьезные злоупотребления со стороны Ролля. Ролль покинул Берн.
Имеются серьезные основания предполагать, что Ролль был куплен жидами и что он теперь перешел в их лагерь.
Это, конечно, весьма прискорбно, ибо благодаря оказанному ему в свое время доверию со стороны всех он знает довольно много о деле.
Во всяком случае, предупреждаю еще раз о нем.
Одновременно с этим меня просили еще раз подтвердить, что г-ну Борису Тедли можно всецело доверять и что через его посредство следует сноситься с Берном.
Прошу принять уверение в моем глубоком к Вам уважении и таковой же преданности.
Все это Вам, конечно, уже давно известно, но меня просили Всем нашим экспертам-друзьям написать, что я и делаю.
Спасибо за присылку брошюры. При сем международную почтовую марку, которая, если не ошибаюсь, равна 1,50 фр.
В списке вольных каменщиков, который Вы, надеюсь, получили, должно быть вместо МЕЛНИХ – МЕЛКИХ. Соколов – это СОКОЛОВ-КРЕЧЕТОВ, «брат N1 Братства Русской Правды», который, как мне сообщают, сейчас работает со своей женой – артисткой Рындиной и другом – писателем Вл. Рындиным в открытой связи с большевиками в Париже.
Простите за бумагу и что пишу так кратко, но очень тороплюсь.
Бернский процесс носил явно антирусский характер. Его иудейские организаторы пытались обмануть мировое общественное мнение, приписав создание самого преступного документа в истории человечества русской власти. Иудейские вожди обвиняли историческую, царскую Россию во всех возможных выдуманных грехах против евреев, чтобы отвлечь внимание от чудовищных преступлений, которые совершили против России их кровожадные соплеменники – еврейские большевики.
Миф о том, что Сионские протоколы созданы русской полицией, был нужен иудеям-талмудистам, чтобы еще раз обмануть человечество и отвести его гнев от действительных виновников преступлений против мира.
Недаром главными действующими лицами, «свидетелями», выставленными иудейскими вождями на этом процессе, были враги России, разрушители ее исторических устоев: Милюков, Николаевский, Сватиков, Бурцев, на фальсифицированных показаниях которых и создавался миф о Сионских протоколах.
Начиная процесс, иудейские организаторы оказались в плену ими же созданного мифа. Когда они попытались подвести под него хоть какое-то документальное основание, выяснилось, что не существует ни одного документа, который хотя бы косвенно подтвердил выдвигаемую ими версию. До самого последнего момента иудейские организаторы рассчитывали, что им удастся каким-то образом выйти из этого положения.
Перед всеми нанятыми ими «свидетелями» – Милюковым, Николаевским, Сватиковым и Бурцевым – была поставлена задача во что бы то ни стало обосновать иудейский миф о создании Сионских протоколов русской полицией.
Организаторы Бернского процесса хотели доказать суду, что вопрос о подлинности Сионских протоколов рассматривался Русским правительством, которое якобы сумело установить, что они являются подделкой.
Для того чтобы выяснить это, один из главных сотрудников иудейских организаторов процесса масон П. Н. Милюков вступает в переписку с бывшим начальником канцелярии Николая II масоном А. А. Мосоловым.[440] Должность эту он занимал с 1900 по 1917 год, и конечно, все документы, относящиеся к Сионским протоколам, не могли пройти мимо него.
