– Пришить к делам о евреях? – спросил полуутвердительно управляющий.
– Нет, мы должны ответить, хотя где теперь сам бедный «г. исправник»! Пишите: «Исправнику такому- то. На Ваш N000. Купец 2-й гильдии Циперович может прибыть в Петроград, когда ему заблагорассудится. Срок пребывания неограниченный. Вообще Циперович имеет теперь право свободного передвижения и пребывания в пределах Российской империи, кроме тех частей фронтовой полосы, где распоряжением военных властей воспрещено вообще пребывание лиц гражданского ведомства. За градоначальника» (подпись).
Затем я вызвал одного из студентов Военно-Медицинской Академии, которых привел с собой в градоначальство профессор биологии Юревич, назначенный градоначальником на полчаса раньше моего назначения ему в помощники.
– Благоволите, г. студент, вместе с г. управляющим канцелярией опечатать все бумаги т. наз. «еврейского» отдела… Особая комиссия рассмотрит все эти «особые» дела (досье) о евреях. «Стол» – закрыть. Чиновников «отдела» – распределить по другим столам…
Следующее напоминание о существовании еврейского вопроса произошло так. Через неделю в кабинет мой вбежал человек в состоянии крайнего исступления. Фамилию его я забыл, он был расстрелян при большевиках. Его длинные волосы и длинная борода были всклокочены, лицо, исхудалое от бессонных ночей, было истомлено.
– Да что же вы это с человеком делаете?! – закричал он. – Вот он – я! Берите меня! Вяжите меня! Бейте меня! Я столько ночей не сплю, ожидая вас. Лучше немедленная тюрьма, лучше смерть, чем это ужасное ожидание!!!..
– За что же вас арестовывать? – спросил я.
– Как! Вы не знаете?! Но меня зовут… – и тут он назвал фамилию крайнего реакционера, из средних, не из главных, писавшего в черносотенных газетах довольно бесталанные статьи, хотя и необузданные по выражениям.
– Так, – сказал я, – а затем?
– Как затем? – вскричал он. – Рухнула Россия! Рушится Царство Божие! Грядет царство иудейское. Да изопью я фиал мести иудейской!..
Я позвонил и приказал подать стакан воды да похолоднее.
– Подайте им, – сказал я служителю и добавил посетителю: – Не угодно ли «испить фиал мести иудейской»? Происпить до дна, а затем идите домой, успокойте жену и ложитесь спать.
– Как? Я свободен?
– Да!
– Но я писал…
– Да, я иногда читал ваши статьи. Это ваше право – излагать ваши мысли. Кстати, сохранилась ли ваша переписка с доктором Дубровиным, г-жой Полубояриновой и др.?
– Я все бумаги сжег, узнав об отречении Государя.
– Тогда прощайте!..
В третий раз в эту эпоху о еврейском «вопросе» (который мы в шутку называли уже еврейским «ответом») я услыхал уже в Париже, допрашивая старейшего агента русской тайной полиции Бинта (Henri Bint). Давая мне беглые показания о деятельности своей за 37 лет и описывая эпоху управления Рачковского, в частности же описывая провокационную работу и подделки Рачковского, Бинт сказал, что лет семнадцать тому назад по указаниям шефа, т. е. Рачковского, была создана еще и такая «фальшивка», а именно «Сионские протоколы».
– Что было в этих «протоколах»? – спросил я, смутно вспоминая, что в 1905 г. я читал какую-то книгу, в которой несколько глав были посвящены каким-то Сионским протоколам.
– Описание того, как евреи правят миром и совещаются между собою, как это лучше делать. Вообще, фантазии в жанре Дрюмона.
– Было ли это написано с погромной целью?
– Не знаю.
– Ну, вообще, чтобы подстрекнуть русских против евреев?
– О да!
– Это было сделано по приказу его начальства?
– По приказу Департамента полиции?
– Нет. L'Okhrana generale, Fontanka, 16 (так Бинт называл в просторечии Департамент полиции, находившийся в Петрограде, в доме N 16 по набережной реки Фонтанки). «Okhrana» не знала об этой затее Рачковского. Это было его индивидуальное предприятие, как и многие его листки.
– Сам ли Рачковский писал эти «протоколы»?
– Нет, писал их наш Головинский.
Бинт произносил фамилию и писал ее через К, а не через G (Kolovincky).
– «Наш агент» – это секретный сотрудник Заграничной Агентуры?
– Да.
– С какого года был Головинский на службе у Рачковского?
– Помнится, с 1892 г., я ему, как и другим, платил деньги по приказанию «шефа» из рук в руки.
