перед кем, кроме как перед самим собой. Ни страх перед опалой, ни надежда на высшую милость не заставят меня рискнуть своей репутацией. Если я выкраду письма принца, как выкрал их сэр Рэтклифф, то лишь по собственному желанию, а не из-за вашего шантажа. Я не люблю шантажистов, мистер Бьючамп, сэр. Впрочем, не теряйте надежды.
Серый человечек медленно произнес:
— Вижу, я недооценивал вас. — Помолчав, он спросил, — Мне хотелось бы узнать, из чистого любопытства, а не для того, чтобы использовать эти сведения против вас. Правда ли, что у вас абсолютная память? Я слышал о подобной способности, но ни разу не встречал людей, которые обладали бы ею.
Коби засмеялся.
— Естественно, если я скажу правду, вы рано или поздно используете ее против меня. Я знаю это, потому что будь вы на моем месте, я бы именно так и поступил! Можете надеяться, мистер Бьючамп, сэр, что рано или поздно вы узнаете ответ. Но пока я не собираюсь удовлетворять ваше любопытство.
Серый человечек рассмеялся в ответ, и на этот раз его веселье было искренним.
— Теперь я вынужден оставить вас, мистер Грант. Я надеялся на ваше согласие, но вижу, что придется подождать.
Он повернулся, чтобы уйти, но тут же оглянулся снова.
— Кстати, — сказал он с акульей улыбкой. — Я уверен, что мы родственники, хотя и дальние. Сэр Бьючамп Хаттон, на которого так похожи и вы, и ваш дядя сэр Алан Дилхорн, был назван в честь моего прапрадеда, его двоюродного брата. Любопытно, мистер Грант, сэр, не правда ли?
Он ушел, а мистер Грант остался, размышляя о подвернувшейся ему возможности.
Вторая глава
— В точности как та, другая, Лиззи Стил. Только ее бросили не в реку, а прямо посреди аллеи.
Инспектор Уилл Уокер подумал о том, что к некоторым сторонам его профессии привыкнуть невозможно, и одной из них было исследование изувеченных детских тел.
Он вздохнул. Завтра бульварные газеты запестрят заголовками, осуждающими полицию за бездействие. Ему еще повезло, что расследованием прошлого убийства занимался не он.
— С души воротит, да, шеф?
Уокер мрачно кивнул.
— Точно, Бейтс. Я не успокоюсь, пока не остановлю эту тварь. Но это не так-то просто. Никаких зацепок… если не считать того, что девочку убили и искалечили так же, как и малышку Стил.
— Выходит, Лиззи Стил убил не Хоскинс? — задумчиво произнес Бейтс. — Может, снова Потрошитель появился?
Уокер покачал головой. Четыре года назад, в 1888 году, Джек Потрошитель прошелся по Ист-Энду, убивая и расчленяя проституток. Но вскоре убийства прекратились так же неожиданно, как и начались.
— Нет, Бейтс, это не почерк Потрошителя. Это нечто иное. Придется мне снова побеседовать с нашим приятелем Дилли. Если бы у него не было алиби в ночь убийства Хоскинса…
Он умолк. В последние дни дела у него шли хуже некуда. Только вчера начальство устроило ему разнос. Уокеру хотелось ответить, что он ничего не сможет сделать, пока ему не дадут подкрепления. Но пришлось придержать язык.
А теперь еще и серийный убийца. Сходство между этими двумя преступлениями так велико, что наверняка это дело рук одного человека. И Уокер не сомневался, что будут и другие тела…
Две недели назад ему велели прекратить слежку за мистером Джейкобом Грантом (он же мистер Дилли), фокусником-любителем и бывшим бандитом. «Как хорошо иметь друзей наверху», — цинично заметил Уокер. Но с другой стороны, у него не было ни единого доказательства причастности Гранта ни к пожару на набережной, ни к гибели Хоскинса.
Но если Грант считал Хоскинса виновным в убийстве и изнасиловании девочки, что он думает теперь? Хоскинс мертв, мадам Луиза и ее помощники в тюрьме… а убийца маленьких девочек разгуливает на свободе.
Какой очередной фокус выкинет мистер Дилли?
Дина завтракала вместе с Коби. Их путешествие в Сандрингхэм благополучно завершилось. А о разговоре ее мужа с Херви Бьючампом она так и не узнала.
Сэр Рэтклифф был как шелковый. Принц дал ему понять, что не хочет видеть его в своем ближайшем окружении, и за это Хинидж ненавидел «выскочку Гранта» сильнее всего.
Он даже в чем-то сожалел о своем проступке, вызвавшем негодование принца и пошатнувшем его и без того неустойчивое положение. Впрочем, пока в его руках компрометирующие письма, принц не посмеет окончательно лишить его своего покровительства.
В последний день пребывания в Норфолке принц добродушно обратился к Грантам.
— Я уже мечтаю о следующей встрече с вами, леди Дина. Позаботьтесь, чтобы ваш муж прихватил с собой все музыкальные инструменты. Леди Кенилворт утверждает, что он божественно играет на банджо.
Коби поклонился, а Дина ответила так, что маркиза де Шеверней, ее наставница в вопросах этикета, могла бы ею гордиться. Естественно, она умолчала о том, что предпочла бы вернуться домой, а не торчать еще одну неделю в огромном особняке сестры, с людьми, которые ей совершенно не интересны.
Кроме того, поездка в Маркендейл уже на носу, а в их отношениях с Коби никаких перемен. Дина намеревалась завоевать его любовь, но увязла в трясине удовольствий, в которую превратилась ее жизнь.
Впрочем, Коби и не подозревал о том, что что-то должно измениться. Он оставался таким же спокойным, добрым и обаятельным. Иногда Дине хотелось, чтобы он дал ей хоть какой-нибудь повод для обиды. Чтобы не был таким идеальным. Так тяжело, когда твоего мужа и упрекнуть не в чем!
Взять, к примеру, сегодняшнее утро. Коби съел завтрак, довольно скудный по его меркам, и теперь пил кофе, читая «Таймс». Перед тем, как приступить к чтению, он извинился и пояснил, что должен ознакомиться с мировыми новостями.
Наконец он отложил газету и сказал, по мнению Дины, не слишком искренне:
— Я надеялся провести день с тобой, но вынужден отправиться в Сити. Прости, любовь моя. Завтра я это заглажу.
— Конечно, — ответила Дина. Раз уж Коби — идеальный муж, ей приходилось быть для него идеальной женой. Она знала, что его что-то взволновало, но не понимала, что именно. Какая-то статья в газете.
После его ухода Дина взяла сложенную газету. Она понятия не имела, что нужно искать. Ее взгляд скользил по страницам. Ничего необычного. Ближе к концу в глаза ей бросился заголовок о том, кого бульварные газетенки называли «вампиром из доков». «Таймс» описывала происшествие слишком уклончиво, и Дина лишь поняла, что уже вторая девочка была найдена мертвой и обезображенной недалеко от реки. Полицейские обещали исполнить свой долг и найти убийцу. Зло должно быть наказано.
«Вероятно, — подумала она, отложив газету, — его взволновало нечто из раздела финансовых новостей, в которых я ничего не смыслю». Коби никогда не рассказывал о своей деятельности ни ей, ни кому-либо другому. Дина была уверена, что в его жизни есть тайны, о которых не знает никто, кроме, быть может, мистера Ван Дьюзена. И о чем это ей говорит?
Коби прочел краткую заметку об убийстве ребенка с жалостью и ужасом. Он знал, кто в ответе за это. Сэр Рэтклифф, как и чета Грантов, на неделю вернулся в Лондон и, похоже, ему наскучили пресные развлечения аристократов.
Ему хотелось сразу же помчаться в Скотланд-Ярд и рассказать все, наплевав на репутацию принца, не говоря уже о своей собственной. Но какие доказательства он может представить? Сказать, что видел Хиниджа вместе с Лиззи в доме терпимости, и помог ей сбежать? Единственный свидетель, Хоскинс, погиб… но даже если бы он был жив, что значило бы единственное свидетельство против власти и могущества сэра Рэтклиффа?
Кроме того, позволит ли неназванный «хозяин» Бьючампа арестовать сэра Рэтклиффа, когда в его руках украденные письма принца? Все, что мог сделать Коби, это отправиться в свою контору и надеяться, что Уокер навестит его там.
Естественно, Уокер уже его дожидался. Бейтс с невозмутимым видом стоял позади.
