– Как ты?
Горло Ребекки болело.
– Со мной все в порядке, – с трудом хрипло произнесла она. – Подай, пожалуйста, воды.
Он подошел к комоду, взял стоявший там кувшин и быстро наполнил бокал. Затем осторожно подал ей.
Возвратив кувшин и бокал на место, он сел на край постели и нежно отбросил с ее лба волосы.
Это прикосновение не доставило ей удовольствия, скорее причинило страдание. Она посмотрела на мягкое золото солнечных лучей, струящихся через щелку между шторами, и спросила:
– Который сейчас час?
– Почти три. Утром, когда я наконец проснулся, то сменил Маргарет и отправил ее спать.
После некоторых колебаний он осторожно коснулся лица жены.
– Ребекка, я даже не представляю, что тебе сказать. Понимаешь, то, что я сейчас чувствую, словами выразить невозможно. Таких слов просто в природе не существует. Сказать, что я очень сожалею, это значит не сказать ничего. Я не перестаю думать, как такое могло случиться! Просто уму непостижимо, мой отец… – На его бледном лице вспыхнули два красных пятна. – Как он мог на такое решиться? Как вообще… Для меня также мучительно сознавать, что я не мог тебе ничем помочь. Я чувствую себя обманутым и оскорбленным!
Ребекка увидела на его лице боль, но это ее не тронуло. Она знала, что в случившемся вины Жака нет, отец опоил его снотворным. Но все же что-то внутри ее упрямо продолжало упрекать? Кака в том, что он не пришел ей на помощь. Лежал совсем рядом и не помог, когда ее едва не изнасиловал его отец. Теперь это мешало ей сказать, что она все понимает, и тем самым как-то облегчить его состояние.
Вместо этого она сказала:
– Что с ним?
– Он заперся в своей комнате, с ним Дупта. Отец утверждает, что все это результат действия портвейна, говорит, что абсолютно ничего не помнит из того, что было ночью.
Ребекка вскинула голову и поморщилась от боли.
– И ты ему веришь? Жак помрачнел.
– Я пребываю в растерянности. Понимаешь, трудно поверить, что собственный отец мог сознательно сделать подобное.
Ребекка подтянулась к спинке кровати, чтобы сесть. Она была так разгневана, что ей трудно было говорить.
– Жак… Ты ведь образованный человек. Неужели ты не понимаешь, что твой отец подсыпал тебе в вино сильное снотворное? В тот момент он ведь был полностью вменяемым и контролировал свои действия. Более того, он все сделал намеренно. Неужели это тебе не доказывает, что он ведал, что творил. Вся эта мерзость была им тщательно спланирована!
Жак густо покраснел.
– Ты, конечно, права, Ребекка. Я вот что тебе скажу: сидя в этом кресле и охраняя твой сон, я уже все обдумал. Мое решение таково: мы должны немедленно возвратиться в Саванну. После того, что случилось, жить под одной крышей с отцом для нас невозможно. Через несколько дней, когда ты окончательно оправишься, мы отсюда уедем.
Ребекка задумалась. Поразительно, совсем недавно ей не терпелось покинуть Саванну, потому что было невмоготу находиться одной рядом с Жаком, а теперь, наоборот, Саванна кажется спасительным убежищем. Тоска ее неполноценного замужества все же предпочтительнее насилия в собственной супружеской постели, рядом со спящим мужем.
– Если мы уедем отсюда, то только с Маргарет. Мы не можем оставить ее здесь.
Жак кивнул:
– Конечно.
– А как твоя мать?
Жак пожал плечами:
– С ней я этот вопрос еще не обсуждал. Она весь день не выходит из спальни и ни с кем не разговаривает, кроме своей горничной. Ночное происшествие ее сильно потрясло. Она всегда была очень предана моему отцу. Можешь себе вообразить, что она должна сейчас чувствовать.
Ребекка медленно кивнула. Разумеется, такое вообразить она могла. Проснуться утром и узнать, что муж в собственном доме пытался изнасиловать женщину, и не просто женщину, а жену сына. Да, тяжелый удар.
– Ее надо успокоить, – сказала Ребекка. – И это должна сделать я. Пойду и скажу, что не считаю, что за происшедшее в ее доме она несет какую-то ответственность.
Жак вопросительно посмотрел на Ребекку:
– Ты уже можешь подняться с постели? Ребекка осторожно вытянула ноги. Все тело болело.
Она чувствовала огромную усталость, причиной которой скорее всего было нервное напряжение. Однако передвигаться Ребекка была в состоянии.
– Все в порядке, сейчас встану. Мне обязательно нужно поговорить с твоей матерью. Будь любезен, подай пеньюар. Он где-то там, на комоде.
Жак отправился за пеньюаром, а Ребекка быстро подняла рубашку, посмотрела на себя и поспешно
