Жак протиснулся в центр, к Дупте:
– Что здесь происходит? Что с ним такое? Обычно бесстрастное лицо Дупты на этот раз выражало растерянность. Он сделал легкий поклон:
– Я очень сожалею, что вынужден сообщить вам такую печальную новость, сэр. Слуга, если он, конечно, не сошел с ума, говорит, что ваш отец умер. Он работал у одного из малых павильонов, того, что рядом с прудом, и обнаружил там тело хозяина.
– Объясните мне, ради Бога, что здесь происходит? – услышала Ребекка голос Армана.
Жак повернул к нему невидящий взгляд и сдавленным голосом произнес:
– Слуга говорит, что наш отец умер.
Глава 14
Та же самая гостиная, то же самое окно, что и час назад. Только на сей раз в него смотрит одна Ребекка. А наблюдает она за тем, как к дому несут тело Эдуарда.
Арман и Дупта несли нечто бесформенное, завернутое в холст, а Жак шел рядом, склонив голову, опустив плечи. Невеселое зрелище, что и говорить. Ребекка отвернулась.
Стоит ли повторять, как она ненавидела Эдуарда? В последние два дня Ребекка то и дело мысленно желала ему смерти. Но сейчас, когда это случилось, она чувствовала себя чуть ли не виноватой. Одно дело – желать чьей-то смерти, а совсем другое – видеть, что твое желание исполнилось.
Почувствовав слабость в коленях, она двинулась к камину, где в кресле сгорбилась Маргарет. Та, узнав о смерти Эдуарда, упала в обморок. Теперь, уже оправившись, она выглядела почти как обычно, только была бледна.
– Они занесли его в дом, – тихо сказала Ребекка, садясь в кресло рядом с Маргарет. – Похоже, что садовый слуга сказал правду. Эдуард… его тело завернуто в холст. – Ребекка с трудом проглотила комок, поднявшийся в горле.
– Выходит, теперь нам незачем уезжать из «Дома мечты», – проронила Маргарет.
Эти слова застали Ребекку совершенно врасплох.
– Что?
– Я говорю, теперь мы отсюда не уезжаем. Зачем, если Эдуард умер?
Ребекка растерянно посмотрела на кузину. Это правда. Конечно, правда, но Ребекке и в голову не пришло говорить об этом сейчас. Ей показалось неуместным обсуждать преимущества, которые появились со смертью Эдуарда. Ведь она ее желала.
– Ты права, мы отсюда не уедем, – медленно произнесла она. – Но, Маргарет, я чувствую за собой какую-то вину! Понимаешь, я желала ему смерти! И теперь…
Маргарет встала, наклонилась и погладила волосы Ребекки.
– Не будь глупой, Ребекка, – проговорила она почти веселым тоном. – Ты и сама не веришь тому, что говоришь. Если бы все пожелания такого рода сбывались, то половина населения земли, если не больше, уже давно была бы на том свете. Тебе не в чем себя упрекать, и поэтому не надо мучиться. Помни, Эдуард был злодеем, слугой дьявола. Тебе ли этого не знать? Без всякого сомнения, его смерть – это Божья кара.
Ребекка смотрела на кузину во все глаза. Маргарет всегда была строгой и правильной, часто она изрекала банальные истины, но это последнее высказывание прозвучало излишне резко. В ней теперь появилось что-то такое, чего, несомненно, еще не было несколько недель назад, – некоторая твердость, вернее, даже жесткость. Ребекке не очень нравились новые черты характера кузины.
Ее размышления прервал приход Жака. Его сапоги и брюки были забрызганы грязью. Он выглядел растерянным.
Перед тем как заговорить, он с минуту, а может, больше, стоял в тяжелой тишине и молча глядел на них.
– Томас говорит, что нашел отца на полу в павильоне.
Ребекка поднялась с кресла, пересекла комнату и взяла его за руку.
– Жак, я так потрясена. Это правда. Но как он умер? Это был апоплексический удар?
Жак смотрел на нее, но, казалось, не видел.
– Нет, он получил удар ножом в сердце. Рукоятку сжимала его собственная рука.
Ребекка шумно вздохнула, чувствуя, как от лица отливает кровь. Чтобы удержаться на ногах, она схватила мужа за руку.
– Ты имеешь в виду – он покончил с собой? Жак покачал головой:
– Не знаю. Никто не знает. Возможно, что и так. Он обхватил голову руками и упал в кресло.
– Как мне сказать об этом матери? – Жак опустил руки и с отчаянием посмотрел на Ребекку. – Понимаешь, я не верил этому до тех пор, пока сам не увидел нож, торчащий из его груди. Я видел немало мертвых на войне, но то совсем другое. Ведь это мой отец!
– Я знаю, Жак, знаю, – пробормотала Ребекка, приблизив его лицо к своему.
Хоронили Эдуарда в дождливый день. По земле стлался легкий туман, и это делало обстановку еще более скорбной.
Фелис, пряча под густой вуалью опухшее от слез лицо, медленно двигалась, тяжело опираясь на руку Жака.
Рядом с Ребеккой и Маргарет с застывшим лицом шел Арман. Процессия приблизилась к мавзолею
