Брент повернулся и вместе с Мэйфилдом покинул каюту.
Лейтенант Реджинальд Уильямс поджидал Брента в конце коридора. Голова его все еще была обвязана, но в глазах появился веселый блеск. После краткого знакомства с Хорейсом Мэйфилдом, Уильямс объявил:
— Все отлично, Брент. «Блэкфин» уже в сухом доке вместе с побитым эсминцем Файта. Файт поспешил туда, а я решил повидаться с вами, прежде чем отбыть. — Он протянул Бренту руку.
— Может, немного прогуляемся? — предложил тот. — Это займет не больше получаса — БИП, ангарная палуба и на полетную заглянем, если время останется.
Уильямс секунду подумал.
— Неплохая мысль. Мне тоже любопытно взглянуть на ваше хозяйство.
Брент двинулся вперед, указывая дорогу. Сперва они прошли через штурманскую рубку, где два человека изучали карты Марианских и Каролинских островов. Оба вытянулись по струнке. Из штурманской Брент провел посетителей в радиорубку. Старые аппараты на лампах соседствовали здесь с новейшими транзисторными приемниками.
— Вольно. Оставайтесь на местах, — то и дело повторял Брент.
Но при виде его и командира отважной лодки «Блэкфин» отовсюду слышалось: «Банзай!», «Молодцы!». Брент заметил, что многие поглядывают на Уильямса с благоговейным ужасом, но и с уважением. Хорейс Мэйфилд впитывал дружелюбную атмосферу и расточал улыбки.
Брент заговорил с молодым шифровальщиком первого класса, который тут же сдвинул на затылок наушники.
— Хасимото, новый кодировщик установлен?
— Да, мистер Росс, согласно вашему приказу. «Зеленый Гамма» действует.
— Хорошо. Возвращайся к своим обязанностям. — Он похлопал шифровальщика по плечу, и японец вновь надел наушники.
Вслед за Брентом Уильямс и Мэйфилд прошли в ходовую рубку, просторное помещение с низким потолком. Переборки обшиты дубовыми панелями, полы из полированного тика. По внешнему периметру рубка обложена шестидюймовой броней; десяток иллюминаторов сверкает медными рамами. Бронестекло в пять дюймов толщиной. Под иллюминаторами расположен репитер гирокомпаса, наполовину прикрытый медным колпаком. Рядом указатели скорости, четыре счетчика оборотов, четыре телеграфа связи с машинным отделением. Двери, ведущие на крылья мостика, открыты и защищены навесами на случай жестоких штормов.
Двое рядовых начищали медные части. Им Брент тоже махнул — «вольно».
— Мама родная! — сказал Уильямс, оглядываясь. — Ну и громадина!
Брент рассмеялся и указал в дальний угол рубки, на столик с картами, параллельными линейками, измерителями, карандашами.
— Навигационный отсек. Адмирал Фудзита до сих пор верит в старую навигацию: местонахождение по расчетным данным, хронометры, секстаны, счисление пути по звездам, солнцу, планетам.
— Арсенал Христофора Колумба, — заметил Мэйфилд. — И никакого ЛОРАНа.
— Репитер радара, радиопеленгатор, установки для радиообмена между кораблями. — Брент кивнул на приемник, стоящий отдельно от остальных. — FM—10, шестнадцатый канал.
Мэйфилд кивнул.
— Международные голоса.
— Да.
Наконец Брент ввел своих спутников в мир тусклого красно-синего света. Боевой информационный пост. Узкое длинное помещение, заставленное электронным оборудованием. Шестеро сидевших перед экранами компьютеров тут же поднялись с приветствиями и поздравлениями. В неестественном освещении они были похожи на инопланетян: серо-зеленые лица, фиолетовые губы.
Уильямс восхищенно озирался.
— РЭП,[27] радар — все по последнему слову. А вы говорите, адмирал не любит новую технику.
Брент засмеялся.
— Любит — если речь идет о разведке. У противника тоже есть эта аппаратура.
Он остановился перед большим пультом, за которым сидел совсем юный американец.
— Мои поздравления, мистер Росс! — широко улыбнулся он.
Брент представил гостям техника по электронному оборудованию Мартина Рида. Рид снова уселся, а Уильямс, Мэйфилд и Брент стали полукругом за его спиной.
— РТР, — заметил Мэйфилд.
— Так точно, — откликнулся электронщик, окидывая машину любовным взглядом. — Красавица! SLQ —38. Только что получили. — Он поглядел на Уильямса и Мэйфилда. — У нас есть антенные установки по левому и правому борту, что позволяет вести круговой обзор во всех частотных диапазонах.
— От такой умницы не спрячешься, — сказал Уильямс.
— Вот именно, сэр. Процессор распознает электронные сигналы в течение тринадцати двух тысячных секунды и сообщает название передающей единицы, ее характеристики и даже имя капитана.
— Боже! А он не сообщает, нет ли у капитана запора? — пробормотал Мэйфилд, вызвав общий смех. — И как же это делается?
— С помощью анализа вида и последовательности импульсов, частоты сканирования машина извлекает необходимые данные из своей библиотеки. А пеленг и дистанцию мы считываем с ЭЛТ.
— Черт побери!
Мэйфилд огляделся.
— Не понимаю, зачем вести радиолокационный поиск в гавани?
— Вы правы, здесь помехи, и все же адмирал настаивает. А воздушный поиск везде эффективен. — Он направился к двери. — Пошли посмотрим ангарную палубу — по размерам она уступает только Большому Каньону.
Ухмыльнувшись, лейтенанты прошли за ним к подъемнику.
Ряды прожекторов освещали ангарную палубу почти солнечным сиянием. Но на всем огромном пространстве стояло не более десятка пикирующих бомбардировщиков. Вокруг них и в кабинах суетились механики, устанавливая новые двигатели, проверяя приборы. Слышались крики, шипели сварочные горелки, стрекотали пневматические молотки, со скрежетом по стальному настилу ползли заправщики. Люди поворачивали головы вслед тройке американцев. Уильямс, разинув рот, глядел на простирающуюся перед ним равнину.
— Сюда аккурат Колизей поместится!
Брент указал на проходы сверху по краю судна.
— Вон там галерейные палубы. Помещения для дежурных летчиков, инструктажа, каюты техников. А это стеллажи для бомб и торпед, но сейчас они внизу, в погребе. Как только выйдем в море, стеллажи заполнятся.
Мэйфилд указал взглядом на сооружение из некрашеной фанеры в углу палубы.
— Храм Вечного Спасения, — разъяснил Брент. — Буддистская и синтоистская усыпальница. Там хранится прах наших погибших, поскольку у многих уже не осталось семей. Позолоченный навес над входом называется тори, по обеим сторонам нарисованы хризантемы из шестнадцати лепестков, символ императора.
— Здесь совершаются религиозные обряды? — спросил Мэйфилд.
— Я бы сказал церемонии особого характера. Думаю, через день-другой адмирал пригласит нас всех участвовать в одном из таких таинств.
— Каких еще таинств? Я не…
Уильямса прервал громкий язвительный голос:
— Американский самурай и его черный друг соблаговолили нанести нам визит!
Мужчины обернулись. Брент с удивлением узнал в одном из техников подполковника Ивату. Тот был одет, как все, в зеленую робу, и в руке держал большую отвертку.
