педалями и с трудом восстановил управление. Огляделся кругом в попытке рассеять туман в глазах. На то, чтобы обнаружить противника, ушли драгоценные секунды.
Вон они, преследуют далеко на юге покалеченный «Сифайр»; другой отважно атакует обоих. В первом Йоси узнал Уилларда-Смита, во втором — Йорка. На приборы он уже не смотрел, — выжал газ до упора и пошел на боевой разворот. Кокни просто молодчина, чисто выполняет фигуры, маневрирует и никогда не открывается противнику. Вот он сделал стремительный рывок, и, продырявив обтекатель одной машины, метнулся вниз, но двигатель вдруг заглох.
— Не-ет! — взвыл Йоси, видя, как Розенкранц дал по нему длинную очередь, от которой «Сифайр» содрогнулся.
Снаряды прошили мотор, перерубили трубки; перегретый «Роллс-Ройс» обдало бензином. Самолет загорелся и стал терять высоту, а Розенкранц, почуяв кровь, сделал крутой вираж и устремился в погоню.
— Прыгай, Элвин! — услышал Йоси в наушниках крик Уилларда-Смита.
Но совет подоспел слишком поздно: Йорк либо тяжело ранен, либо даже мертв. Следующая очередь «Мессершмитта» поразила кабину. Плексиглас, стекло, алюминий посыпались роем осколков. На полном газу, с горящим двигателем «Сифайр» вертикально падал в море.
Всхлипывая и молотя по приборной доске, Мацухара навел дальномер на красный «мессер». Ватц неуклюже тащился к югу, белой дымкой рассеивая мелкие капельки охладителя. Йоси глянул на приборы. «Сакаэ» страшно перегрелся, но ничто уже не имело значения, кроме гибели ведомого. Командир отряда «Йонаги» оказался выше Розенкранца и вошел в неглубокое пике на 470 узлах. Корпус начал вибрировать. Дальномер прыгал перед глазами. Мацухара сбросил газ. Вибрация немного уменьшилась. Розенкранц тем временем разворачивался, и Йоси поймал убийцу в прицел. Зайдя ему в хвост, со ста пятидесяти метров нажал красную кнопку и уже не отпускал ее.
Ураган пронесся над крылом Me-109 и ударил в «Даймлер-Бенц». 20-миллиметровые снаряды смели компрессор, который утянул с собой горизонтальный стабилизатор. Пламя в мгновение ока охватило машину. Мацухара завопил от радости; лицо заливали слезы, смешиваясь со слюной и кровью, все еще сочившейся из носа.
Красный истребитель перевернулся. Из кабины вывалилась черная фигура, и над ней белой лилией раскрылся парашют. Йоси посмотрел вокруг. Небо пустое; дымящаяся машина Уилларда-Смита скоро скроется за горизонтом. Теперь он здесь хозяин, и ему еще надо свести счеты с американцем.
У Мацухары вырвался истерический смех. Он вспомнил, как Розенкранц расстрелял молодого лейтенанта Сигамицу, спускавшегося на парашюте. Теперь колесо фортуны совершило полный оборот, и желанная месть у него в руках.
— Только мы вдвоем! — прошептал он.
Снизив скорость до двухсот узлов, он лениво и плавно спикировал. Погладил пальцем кнопку. Такие упоительные мгновения нечасто выпадают в жизни, и надо насладиться ими сполна. Розенкранц, конечно, понимает, что у него на уме. Выхватил пистолет. Йоси захохотал и поместил фигурку точно в центр дальномера. Подойдя на сто метров, нажал на пуск. Послышалось шипенье сжатого воздуха. Мацухара отчаянно завизжал: кончились боеприпасы. Розенкранц смеялся и стрелял по нему из пистолета.
Надо бы его таранить, но он опасался, как бы Уилларду-Смиту не пришлось опять садиться на воду. Бросив последний взгляд на американца и пожелав ему медленной смерти в море, командир авиаотряда полетел догонять «Сифайр». Он заставил себя не думать о Розенкранце и посмотрел на планшет, привязанный ремнями к колену. Курс ноль-один-ноль определенно выведет его к «Йонаге». Уиллард-Смит тоже наверняка сверил пеленг.
В отряде страшные потери. Они победили, но это пиррова победа. Креллин погиб, а с ним чуть не половина его ребят. И Йорк. Возможно большинство пилотов «Зеро» тоже воссоединилось с предками; он мог лишь догадываться — сколько. Из бомбардировщиков остались единицы. Неужели и Брента уже нет в живых? Мацухара вскинул голову и задал вопрос, который тысячелетиями обращают к небесам воины:
— За что?! Отчего боги никак не насытятся нашей кровью?
Но боги хранят молчание… Ответа нет и не было никогда. В этой жизни вообще нелегко на что-либо найти ответ.
Он прибавил скорость и быстро настиг «Сифайр». Британский истребитель держит высоту в тысячу метров и уже почти не дымится. Видимо, сработало автоматическое противопожарное устройство. Он услышал в шлемофоне голос Уилларда-Смита:
— Добро пожаловать! Какая встреча!
Йоси сделал заход над подраненным «Сифайром» и в тон откликнулся:
— Прошу под мой зонтик! — Он решил умолчать о том, что у него вышли боеприпасы.
— Премного благодарен.
Мацухара покачал головой. И как у англичанина хватает духу сохранять шутливо-светскую любезность! Ведь он потерял лучшего друга, сам еле тянет, а держится, словно после матча в гольф. Славные парни!.. До чего же славные парни бывают на свете!.. Он взглянул на часы. Что, если «Йонагу» сейчас атакуют? Или уже потопили? Ударная группа противника едва ли упустит возможность сделать свой заход. А «Блэкфин»?.. Если у Реджинальда Уильямса дело не выгорит, если арабы усилят воздушный отряд на Марианах, значит, все жертвы были напрасны. Он помолился сперва за «Йонагу», потом за «Блэкфина».
14
В рулевой рубке нестерпимо душно: сюда набилась вся ударная группа. Теперь к вездесущей вони дизельного топлива и пота добавился разъедающий душу запах страха. Полчаса назад сонар уловил первые шумы кавитации в восьми милях к юго-западу; с тех пор команда находится в боевой готовности. Шумы ни с чем не спутаешь: два небольших скоростных винта эсминцев и один тяжелый, бронзовый — танкера.
Реджинальд Уильямс привалился к переборке и смотрел мимо замасленных труб перископов на своего старшего помощника Чарли Каденбаха, который постоянно считывал курс цели и ее скорость относительно скорости и курса подлодки. На подводном флоте старшим помощникам присвоили кличку «Есть, сэр», поскольку в их обязанности входит держать командира судна в курсе боевой обстановки, состояния готовности лодки, торпедных аппаратов и вообще поставлять ему всю необходимую информацию. Видя взмокший лоб Каденбаха, его нервно подрагивающие скулы, Уильямс только радовался, что поставил его старпомом, а энсина Хассе — на КУТ, Гарольда Сторджиса — за штурвал и систему оповещения, а Рэнди Дэвидсона на пульт телефонной связи, Гороку Кумано — на радар.
Все они отличные ребята и знают свое дело.
Реджинальд глубоко вздохнул, но дышать легче не стало. Хуже, чем июльский смог в Лос-Анджелесе, мелькнула мысль. На всех старых подводных лодках поглотитель углекислого газа находится в металлических контейнерах, а кислород хранится в баллонах. Но их используют лишь в крайних обстоятельствах. Как подумаешь о том, что такие обстоятельства еще не наступили, сразу примиряешься с духотой и зловонием.
К нему обратился Рэнди Дэвидсон:
— Командир, старшина первой статьи Данте спрашивает, не нужно ли вам радиолокационное подтверждение.
— Нет. Мы и так знаем, кто они. Сейчас будем делать первую обсервацию. Приготовиться, мистер Хассе!
— Слушаюсь! — Энсин перекинул четыре тумблера, и тесное помещение наполнилось гулом. — КУТ готов для ввода, сэр.
— Хорошо. — Уильямс прокричал в люк: — Пост погружения!
— Здесь! — откликнулся энсин Герберт Бэттл.
— Глубина?
— Шестьдесят семь футов.
