теплые молитвы; - я о себе вас утруждаю естли милость ваша, засвидетельствовать ее вашей милости неболшова стоит, а для меня очень великого состовляит, вы можите упросить матушку; нашу всю семью к себе и тогда зделаите свою великую милость за что вас и бог наградит как в здешней жизни, равно и в будущей. Не оставте милостивый государь явите милость свою вашим нижайшим рабам вашей милости известно что ваша матушка не очень брата любит, то вы можите вс зделать не оставте батюшка вашу нижайшую рабу всегда вас почитающею и преданнейшею к вам!
Ольгу Калашникову.
<М. И. Калашников:>
Зделайти милость ее засвидетельствовать мне сказали в надворном суде неболшее будет истоить не оставти батюшка.
598. П. В. Нащокину. Вторая половина (около 20) мая 1831г. Петербург.
Приехали мы благополучно, мой милый Павел Воинович, в Демутов трактир и на днях отправляемся в Царское село, где мой домик еще не меблирован (мой будущий адрес: в дом Китаевой). Паливанов сей час был у меня; кажется, очень влюблен. Завтра отправляется к Вам. Дела мои в лучшем порядке, нежели я думал. На днях отправляю тебе 2,000 ру. для (41) Горчакова. Не знаю, получил ли ты тысячу от Вяземского. С ним перепишусь. Что ты делаешь, душка? что твоя хозяйка? что Марья Ивановна? спровадил ли ты ее? и что твои хлопоты касательно моего дома и твоего долга. До сих пор я не получал еще черновой доверенности, а сам сочинить ее не съумею. Перешли поскорее.
Жена тебе очень кланяется.
Адрес: П. В. Нащокину.
599. Е. М. Хитрово. Вторая половина (18-25) мая 1831 г. Петербург.
Voici vos livres, Madame, je vous supplie de m'envoyer le second volume de rouge et noir. J'en suis enchantй. Plock et Plick est misйrable. C'est un ta (42) de contresens, d'absurditйs qui n'ont pas mкme le mйrite del'originalitй. Notre Dame est-elle dйjа lisible? Au revoir, Madame.
A. Pouchkine.
Адрес: Madame Hitrof.
600. П. В. Нащокин - Пушкину. Около (не позднее) 25 мая 1831г. Москва.
Ты не можешь себе представить какое худое влияние произвел твой отъезд от сюда на меня, - я совершенно оробел, - расстройство нерв я более чувствую чем когда- нибудь, всего боюсь - ни за что ни про што - не нахожу средств уединиться - одному же скучно. Чувствую в себе какого-то, в роде вампира, (43) не кого ждать не к кому идти, - одним словом - очень худо, - читаю - в пот бросает, музыкой я не доволен, - что со мной будет - право не знаю - не стану говорить о привязанности моей к тебе - что же косается до привычке видеть и заниматся тобою, она без меры (44) [и неутешительна]. Вс это ты и знал и предпологать мог, оно не нужно было, но само как-то написалось; извини, дом твой осталься в большом беспорядке в нравственном смысле - М.<арья> И.<вановна> была на меня в неудовольствии, жаловалась на меня куда следует - и долженствовало бы быть процессу - но я задавил его, силою красной ассигнации, вс кончилось, уложены твои вещи и завтре будут отправлены; деньги я еще от Вяземского не получил - некогда было быть у него, все тебе велели кланятся, об отъезде твоем ничего еще не успел слышать, - сделай милость ошибок не поправляй - их много - и меня это будет конфузит. Натальи Николаевне - мое почтение. Не забуть портрет - мне здается, боюсь вымолвит что я тебя иначе не увижу, но может это враки. Посылаю тебе доверенность, соверши ее в Гражданской палате - и не выране ласкутка из пакета на котором написано как тебе подписать - присылай ее скорея. - Жить ты будешь счасливо я в этом [я] уверен - следственно говорить и желать тебе мне нечего, не забуть меня, поминай меня, да не лихом - я с своей стороны тебе был друг искренный, по душе, или по чему другому, вс равно. Сидя в карете я плакал - и этому давнишнему удовольствию я тебе обязан. Письма мои сделай милость рви, ибо им можно будет современем смеятся, этому более, ибо оно совершенно писано слогом нежной московской кузины, но этому виноват ты, не позволив мне писать начерно. Прощай Александр Сергеевич,- прошу тебя ска зать своим слогом Натальи Николаевне [чтобы она не портила всего того, что может ей доставить] (45) сколь много я ей желаю всякого счастия и удовольствия.
П. Нащокин.
Напиши мне - разбираешь ли руку мою.
601. Пушкин и Н. Н. Пушкина - Е. М. Хитрово. 25 (?) мая 1831 г. Петербург.
Je pars а l'instant pour Sarsko-Sйlo avec le regret bien vrai de ne pas passer la soirйe chez vous. Quant а l'amour- propre de Sulli-van, il deviendra ce qu'il pourra. Vous qui avez tant d'esprit, dites-lui quelque chose qui puisse l'apaiser. Bonjour, Madame, et surtout au revoir.
Je suis au dйsespoir. Madame, de ne pouvoir profiter de votre aimable invitation, mon mari m'enlиve а Tsarskoie - село. Recevez l'expression de mes regrets et de ma parfaite considйration. Natalie Pouchkine.
Адрес: Madame Madame Hitrof.
602. П. В. Нащокину. 1 июня 1831 г. Царское Село.
Вот уже неделя, как я в Ц.<арском> С.<еле>, а письмо твое получил только третьего дня. Оно было застраховано, и я возился с полицией и почтой. Доверенность пришлю тебе немедленно. Очень благодарю тебя за дружеские хлопоты с М.<арьей> Ив.<ановной> и поздравляю с прекращением домашней войны. День ото дня ожидаю своего обоза и письма твоего. Я бы переслал Горчакову тотчас мой долг с благодарностию, но принужден был в эти две недели истратить 2,000 рублей и потому приостановился. Теперь кажется вс уладил и стану жить по тихоньку без тещи, без экипажа, следственно без больших расходов и без сплетен. Как ты ладишь с влюбленным Паливановым? Едет ли он в Калугу вослед своей возлюбленной? У меня встретился он с теткой жены, К. И. Загряжской, и я рекомендовал его как будущего племянника. Только я боюсь, чтоб дедушка его не надул - смотри за ним. Что твои домашние обстоятельства? не отыскался ли жених на известную особу? Из [С. Ц.] Царск.<ого> С.<ела> приехал бы я на эту свадьбу, отпраздновать твое освобождение, законный брак О.<льги> А.<ндреевны>, и увез бы тебя в П.<етер>Б.<ург>. То-то бы зажили! Опять бы завелись и арапы, и карлики, и сотерн и пр. - Прощай, пиши, и не слишком скучай по мне. Кто-то говаривал: Если я теряю друга, то иду в клуб и беру себе другого. Мы с женой тебя всякой день поминаем. Она тебе кланяется. Мы ни с кем еще покаместь не знакомы, и она очень по тебе скучает.
1 июня.
Я сей час увидел в Лит.<ературной> Газ.<ете> разбор Вельтмана, очень не благосклонный и несправедливый. Чтоб не подумал он, что я тут как-нибудь вмешался. Дело в том, что и я виноват: поленился исполнить обещанное. Не написал сам разбора; но и некогда было. Обнимаю Горчакова. Что Вяземского тысяча?
Адрес: Его высокоблагородию Павлу Воиновичу Нащокину В Москве у Николы на Песках В доме Годовиковой на Арбате.
603. П. А. Вяземскому. 1 июня 1831 г. Царское Село.
Я живу в Ц.<арском> С.<еле> в доме Китаевой на большой дороге. Грех тебе будет ко мне не заехать. Все наши П.<етер>бургские знакомки тебе кланяются и ждут тебя. Здешние залы очень замечательны. Свобода толков меня изумила. Дибича критикуют явно и очень строго. Тому неделю Эриванский был еще в Петергофе. Ты читал известие о последнем сражении 14 мая. Не знаю, почему не упомянуто в нем некоторые подробности, которые знаю из частных писем и кажется от верных людей: Кржнецкий находился в этом сражении. Офицеры наши видели, как он прискакал на своей белой лошади, пересел на другую бурую, и стал командовать - видели, как он, раненый в плечо, уронил палаш и сам свалился с лошади, как вся его свита кинулась к нему, и посадила опять его на лошадь. Тогда он запел Еще польска не сгинела, и свита его начала вторить, но в ту самую минуту другая пуля убила в толпе польского майора, и песни прервались. Вс это хорошо в поэтическом отношении. Но вс -таки их надобно задушить, и наша медленность мучительна. Для нас мятеж Польши есть дело семейственное, старинная, наследственная распря; мы не можем судить ее по впечатлениям европейским, каков бы ни был впрочем наш образ мыслей. Но для (46) Европы нужны общие предметы внимания и пристрастия, нужны и для народов и для правительств. Конечно выгода почти всех правительств держаться в сем случае правила non-intervention, т. е. избегать в чужом пиру похмелия; но народы так и рвутся, так и лаят. Того и гляди, навяжется на нас Европа. Счастие еще, что мы прошлого году не вмешались в последнюю французскую передрягу! А то был бы долг платежом красен. От политики перехожу к литературе, т. е. к Булгарину. Знаешь ли, за что его выслали из П.<етер>Б.<урга>? говорят, будто бы при появлении эпиграммы Фиглярин, вот поляк примерный, он так огорчился, что прямо адресовался к государю со слезной жалобою на меня, сделайте-де, в.<аше> в.<еличество>, такую божескую милость, уймите Пушкина, который вс меня обиждает своими стишками. Государю было не до стишков; Булгарин же не в первый раз надоедал ему своими жалобами и доносами. Он и велел его выслать, как человека беспокойного. Но каковы бесстыдство и дерзость Булгарина? Не доволен он тем, что плутовством выманил он высочайший рескрипт Петру Ивановичу Выжигину, и что он продает свои сальные пасквили из-под порфиры императорской. Карл Х сидит себе смирно в Эдинбурге, а Фаддей Булгарин требует вспомогательной силы от русского императора! Господи боже мой, до чего мы дожили! Однакож вот тебе и добрая весть: Жуковский точно написал 12 прелестных баллад и много других прелестей. Прощай, кланяйся княгине.
1 июня.
Сердечно кланяюсь И. И. Дмитриеву. Что его здоровье?
Адрес: Князю Петру Андреевичу Вяземскому, в Москве, в Чернышевском переулке в собств. доме.
604. M. П. Погодин - Пушкину. 3 июня 1831 г. Москва.
Июня 3. 1831. Москва.
А вот уж я и пишу к вам,
