Он заметно нервничал из-за этого разговора, как обычно в таких случаях терзая свою инеистую бороду.
- Да, - ответила Вдовая, вскидывая голову. - Если ты сочтешь, что так будет лучше для селения... или по каким-нибудь другим причинам, которые, на твой взгляд, окажутся достаточно убедительными.
- Посмотри мне в глаза, - велел ей горянин.
Их взгляды пересеклись и замерли в немом противостоянии.
- Я не причиню ему вреда, - тихо произнес Одинокий. - Веришь?
- На сей раз - да, - сдалась Кирра.
- Я, разумеется, должна уйти, - добавила она с полунасмешкой-полугоречью.
- Прости, - развел он руками, - но это необходимо.
- Ложь, - отрезала Вдовая. Одмассэн дернулся, словно неожиданно получил пощечину.
- Но я уйду, - добавила седая женщина. - Даю тебе час, потом я вернусь и повыгоняю вас, что бы вы ни говорили мне о необходимости и прочей чуши. Мальчику нужен отдых.
Одинокий проводил ее взглядом и облегченно вздохнул, когда шаги Кирры затихли в глухом коридоре.
- Знакомьтесь, - сказал горянин, присаживаясь на краешек кровати больного. - Ренкр, это Скарр, сын Хлэмма.
- Что-то стало известно о Мнмэрде? - обрадовался парень.
Из всего разговора Одмассэна и Кирры он не расслышал ни слова, но лица и жесты говорили сами за себя. Только теперь долинщик внимательнее присмотрелся к своему необычному гостю. Тролль чувствовал себя скованно, но сейчас, кажется, немного успокоился. Они пожали друг другу руки, коричневая ладонь Скарра выглядела непривычно, но пожатие было крепким и дружеским. Потом тролль принес себе стул и присел рядом с кроватью Ренкра.
Тем временем Одинокий печально кивнул, отвечая на вопрос парня:
- Да. Он мертв.
По просьбе горянина тролль рассказал о том, что произошло.
- Бумаги? - переспросил Ренкр. - Там были бумаги Ворнхольда?
- Были, - подтвердил Скарр. - И кажется, на одном из запечатанных свитков я видел твое имя.
- Я должен прочесть эти свитки. - Долинщик приподнялся и сел, даже начал оглядываться в поисках одежды, но потом сообразил, что это-то как раз ничем не поможет, все равно ведь ходить он почти не в состоянии, и уж тем более ему не добраться до пещеры Ворнхольда.
- К чему такая спешка, парень? - одернул парня Одинокий. - Ты разве не слышал: через час по наши души придет Кирра? Не хотелось бы ее разгневить, она и так готова разорвать меня на мелкие кусочки и собственноручно скормить льдистым змеям. Не будем давать ей лишний повод, а?
- Ты не понимаешь, - вздохнул Ренкр. - Ворнхольд знал, что произойдет после его смерти. Почему-то он не смог открыть нам всю правду тогда, при жизни, вот и оставил свиток как завещание. Мудрец догадывался, что нам потребуется его помощь. Необходимо раздобыть свиток...
Он чуть было не сказал 'любой ценой', но остановился, испугавшись , как бы произнесенные слова не стали правдой. Слишком уж много невозможного превратилось в возможное за последние несколько ткарнов.
- Необходимо - значит раздобуду, - уверенно произнес Скарр. - Но лучше было бы, если б кто-нибудь из вас пошел вместе со мной. Иначе я могу упустить что-то важное, а мы никогда об этом и не узнаем.
- Исключено, - смущенно покачал головой Одмассэн, поднимаясь с постели.- Если ты согласишься на это, тебе придется отправиться туда одному. Принесешь тот свиток с именем Ренкра, а также что сам сочтешь наиболее важным. Потом, если удастся, мы отправимся за остальным.
- Тогда я пойду. - Скарр тоже встал. - Хотелось бы до вечера попасть в город.
- Я провожу тебя до выхода, - кивнул горянин. - И скажу стражникам на входах чтобы они беспрепятственно впустили тебя, когда вернешься. Отдыхай, Ренкр. Я еще загляну к тебе.
Они ушли, и он почувствовал, как усталость снова накатывает ужасной давящей волной. Парню вдруг расхотелось узнавать, что в том свитке, на котором Ворнхольд написал его имя. Лучше бы вообще никогда не вспоминать о том, кто он и что происходило с ним в течение двух последних ткарнов, лучше уж доживать свой век безумцем, чем снова окунуться в кошмары реальности. Ведь нельзя же всерьез надеяться на то, что он сможет победить Темного бога! Или - можно?..
Зашелестели желто-черные шкуры.
- Привет, - робко произнес большеглазый мальчишка, застывший у входа. Меня зовут Хилгод.
/Хилгод, Хилгод, Хилгод... запомни это имя. Там в селении у меня остались жена, дочь и сын. Скажи им, что я погиб в честном бою, скажи что угодно, только не говори, что смерть оказалась такой нелепой! Ты обещаешь? Обещаешь?!/
- Да, - прошептал Ренкр. - Обещаю.
- Что? - Мальчик испуганно уставился на него громадными глазищами и смешно наклонил светловолосую голову. - Прости, я не расслышал.
- Спасибо тебе, Хилгод. Это ведь ты нашел меня в снегу.
Мальчик смутился:
- Вообще-то я. Но я не нарочно. То есть я рад был, но...
Он окончательно запутался и хлюпнул веснушчатым носом, кажется, намереваясь разреветься.
- Скажи, Хилгод, ты бы не мог позвать свою маму? Мне нужно выйти, но она не разрешала мне вставать с постели, а накликать ее гнев - бррр!
- Я мигом! - Мальчонка улыбнулся и уже развернулся, чтобы бежать на поиски Вдовой, но в этот самый момент она откинула шкуры и вошла в пещеру.
- Уже убрались? - Вопрос, видимо, касался Одмассэна и Скарра.
- Да, - ответил Ренкр. - Госпожа, я бы очень хотел немного прогуляться - до трапезной. И еще...
- В трапезной тебе делать нечего, - ответила Кирра. - А что касается 'еще' - сходи. Хилгод тебя проводит. Сейчас принесу одежду.
И вот - он стоит на ногах и делает осторожный шаг в сторону шкур. На сей раз ноги выдержали и только иногда пытались дрогнуть, но вовремя подставленное плечо Хилгода спасало положение.
В коридоре было пустынно. Он выглядел так, словно здесь не жили уже давным-давно: несколько тусклых факелов, грязь на полу и копоть на стенах, многие пещеры чернеют открытыми входами. До сих пор Ренкр мало верил в слова Одмассэна о том, что селение вымирает, но теперь ощутил это собственной кожей - сам воздух был холоден и бездвижен, он успел остыть от голосов, дыхания и смеха. 'Тлен огромной гробницы, вот что это такое'.
На обратном пути они встретили Хиинит. Девушка смутилась, но быстро взяла себя в руки, так что когда ноги все-таки отказали и Хилгод просто не мог выдержать Ренкрова веса, она сумела вовремя подставить плечо. Так долинщик и добрел до кровати - поддерживаемый с обеих сторон своими добровольными помощниками. Рухнул в постель и понял, что выжат до предела. Да, говорить о каких-либо путешествиях рано, слишком рано. Кирра уже принесла ему ужин, и - откуда только взялись силы? - он с аппетитом набросился на еду, чувствуя, что никогда не наестся вволю.
- Ешь, - улыбнулась Вдовая. - Когда больной кушает, он поправляется.
- Спасибо, - выдохнул Ренкр через некоторое время. - А можно еще?
- Нет, - отрезала врачевательница. - Сейчас тебе нужна умеренность в еде. Ты так долго голодал, что...
- Прости, сам ведь знаю. ...Кажется, я засыпаю.
- Спокойной ночи, - молвила Кирра. - И не забивай себе голову Одмассэновыми байками. Они и для здоровых-то не особо полезны, а для больных...
Вдовая взмахнула рукой и унесла Ренкрову миску.
- Спокойной ночи, - сказал Хилгод.
Ему было непривычно разговаривать с этим черноволосым незнакомцем: мальчик никак не мог понять, почему тот улыбается, хотя во взгляде дрожит седая, как волосы у матери, тоска.
Парень подмигнул ему:
- Не вешай нос, Хилгод.
